— На первое, — ответила Симона. — Я собираюсь выиграть.

Были установлено девять мишеней, и каждая женщина должна была выпустить пять стрел. В этот раз никто не сможет сжульничать, потому что расстояния до мишеней были одинаковыми и все могли четко видеть, куда попадает стрела. Шестеро лучших стрелков пройдут во второй раунд, для стрельбы с большего расстояния.

Сандари, Мора и Элис выбыли в первом круге. Мишени переместили. Руби, мисс Коннорс и балерина потерпели неудачу. Остались только Клэр, Симона и Дейзи.

В этот раз установили только одну мишень и отодвинули ее еще дальше. Каждой женщине вручили по три стрелы, с перьями разного цвета, чтобы определить, кто их выпустил. Они будут стрелять по одной стреле, по очереди.

Дейзи стреляла первой и промахнулась мимо центрального круга мишени. Стрела Симоны попала в яблочко, хотя и не в самый центр. А вот стрела Клэр вонзилась именно туда. Эллсворт вернулся как раз вовремя, чтобы заключить пари с банкиром. Деньги перешли из рук в руки, но Клэр была слишком поглощена соревнованием, чтобы беспокоиться об этом. Сэр Чонси заснул за фургоном, в котором находились бочонок с пивом и кувшин лимонада, а Данфорт и танцовщица сэра Чонси исчезли. Собака лаяла до тех пор, пока Харри не бросил ей мятный леденец. Сандари стояла рядом с набобом, подбадривая Симону.

Горэм не выглядел взволнованным. А Харри — наоборот.

Дейзи зацепила край центра второй своей стрелой. Капитан Энтуистл утешал ее.

— Это все из-за расстояния, милая. Ты смогла бы выиграть у всех у них на более близкой дистанции. Клэр, должно быть, знала об этом.

Конечно, Клэр знала. Она видела, как Дейзи держала лупу в часовне, когда никто не смотрел на нее.

Вторая стрела Симоны идеально легла в цель, чуть-чуть сдвинув стрелу Клэр от центра.

Клэр так разозлилась, что заявила Горэму, чтобы тот отошел подальше: его непрерывные советы заставляют ее нервничать. Она промазала мимо центра почти на ширину пальца и обвинила во всем его.

— Я же сказала тебе перестать стоять у меня над душой, черт побери.

Последний выстрел Дейзи был неплох, но слишком далеко от центра, чтобы составить конкуренцию.

Харри поцеловал Симону в щеку и вручил ей ее третью стрелу.

— Думай о мишени, как о сердце барона. Или о сердце того хряка, который мог бы изнасиловать тебя.

Последняя стрела Симоны была так близко ко второй, между ними не поместился бы и волосок. Итак, три ее стрелы находились в центральном круге мишени, а две — в самом центре этого круга. А у Клэр пока только одна стрела попала в самый центр.

Горэм сделал шаг вперед, чтобы вручить Клэр последнюю стрелу и поцеловать на удачу, как это сделал Харри, но она оттолкнула его.

— Сделай так, чтобы эта глупая псина не лаяла. И чтобы это дурак Фиппс перестал храпеть, а твои дружки-богохульники воздержались от выкрикивания ставок. Как я могу сосредоточиться?

Кто-то толкнул сэра Чонси и разбудил его, слуга увел собаку прочь, а мужчины перестали обмениваться ставками. Горэм затаил дыхание. То же самое сделала Симона.

Стрела Клэр попала прямо в стрелу Симоны — и упала на землю!

— Еще один раунд! — закричала Клэр. — Я требую другой раунд.

— Но вы же сами установили правила, мисс Хоуп, — объяснил ей Харри. — Три раунда, три стрелы для последней стрельбы, три лучших выстрела в мишень. В мишень, — повторил он, — а не на землю. — Молодой человек протянул руку, чтобы забрать кошелек с выигранными Симоной десятью гинеями.

К счастью, у Клэр больше не осталось стрел в колчане.

Лорд Горэм представил развлечение на этот вечер. В соответствии с воскресеньем, Клэр запланировала более серьезные, культурные выступления. Мисс Мэри Коннорс из театра «Друри-лейн» представит портреты шекспировских героинь; мисс Сандари — «черт меня побери, если я смогу произнести ее фамилию» — продемонстрирует некое искусство своей страны; мисс Элис Морроу собирается читать Баблию.

Эллсворт исчез, вместе с лордами Колдуэлом и Боумэном. Лорд Джеймс Данфорт выглядел так, словно тоже мог бы уйти, но так как его собственная любовница, женщина, которую он привез, собиралась выступать, а он поставил деньги на этот конкурс, то сын герцога остался и нахмурился. Он уже насмотрелся на мелодрамы, религию и языческие манеры.

Мэри оказалась прекрасной актрисой. Она становилась трогательной Дездемоной, решительной леди Макбет, трагической Офелией.

— Черт бы меня побрал, если она не выбрала самых печальных женщин во всей литературе, — пожаловался сэр Чонси, а затем икнул. — Я думал, что это должно было быть забавным. Все эти героини умирают в конце, не так ли?

Клэр попыталась утихомирить его.

— Это — высокоморальное развлечение, пьяница с пробковыми мозгами. — Слуга подал сэру Чонси стакан вина, а затем бутылку. Это заставило его замолчать, во всяком случае, до монолога Джульетты, когда он начал всхлипывать в большой носовой платок.

Симона была под впечатлением не только потому, что выступление Мэри заставило взрослого мужчину плакать. В конце концов, ведь этот мужчина был сэр Чонси, но игра Мэри оказалась намного лучше притворства Симоны. Все, что Симоне нужно было делать — это прислоняться к плечу Харри и с обожанием улыбаться ему. И она боялась, что это вовсе не было игрой.

После того, как мисс Коннорс перестали аплодировать, лорд Комден помог увеличившейся в размерах Элис подняться со стула. Она мелкими шажками добрела до передней части комнаты, держа в руки Библию. Сэр Чонси застонал.

Элис посоветовала ему придержать язык, заткнуться, чем шокировала Клэр.

— Прошу вас, мы же леди и джентльмены. По крайней мере, некоторые из нас.

Элис открыла Библию и извинилась за то, что чтение не соответствует времени года. Затем она прочитала историю о другом младенце, о другом рождении у другой удивленной матери. Сэр Чонси громко плакал, а Симона ощутила, что и к ее глазам подступают слезы. Харри вручил ей свой носовой платок.

История не отняла много времени. Элис не стала читать все Евангелие от Луки[37] перед тем, как закрыть Библию, и сделала реверанс под вежливые аплодисменты. Однако она еще не закончила. Женщина вытащила из кармана колоду карт и начала перетасовывать их по дуге в воздухе.

Клэр вскочила на ноги.

— Мисс Морроу, это не подходящее развлечение для воскресного дня.

Элис продолжала отправлять карты в полет поверх своей головы.

— А почему нет? Все равно все мы здесь грешники, пытающиеся притворяться лучше, чем мы есть. И кто вы такая, чтобы говорить, когда рука женатого мужчины залезает вам под юбку, а ваши груди свисают, как вымя у коровы? Может быть, я и выросла в игорном притоне, но именно вы пытались жульничать в половине всех конкурсов. Если вы думаете, что это делает вас похожей на леди, то вы попали пальцем в небо. Кроме того, моя мама всегда говорила, что у доброго Боженьки есть чувство юмора. Иначе, почему тогда он создал человека? И, мисс Высокомерие Хоуп, я все еще читаю Библию, только своим, особенным способом.

Она снова перетасовала колоду, развернув игральные карты веером, уложив их лицом вниз. Затем, не глядя на карты, она вытащила трех королей.

— Волхвы.

Элис сняла колоду и показала изумленной аудитории, что у нее в руке осталось ровно двенадцать карт.

— Апостолы.

Она опять смешала колоду и подняла нижнюю карту, тройку.

— Святая Троица.

Когда она в следующий раз перетасовала карты, из колоды выпал валет пик.

— Подлец[38], Иуда.

В быстрой последовательности Элис вытащила семерку, символизирующую день отдыха после сотворения мира, и пятерку, по количеству книг Ветхого Завета.

Все наклонились вперед на своих стульях.

— Ого, теперь это больше похоже на развлечение! — воскликнул сэр Чонси.

Элис подошла к нему и попросила выбрать карту, не глядя на нее.

— Заповеди.

Сэр Чонси посмотрел на карту.

— Ей-богу, десятка! Будь я проклят. Ну, я-то в любом случае буду проклят, потому что нарушил больше половины из них.

Все зааплодировали, изумленные тем, что увидели.

Клэр захотела, чтобы матч в пикет был переигран. Любой, кто может подобным образом обращаться с картами, настаивала она, должен жульничать.

Элис только рассмеялась. Она обмахнулась картами и притворилась, что изучает их. Затем вытащила одну.