— Удивительно, не так ли? Если бы я не потеряла свою последнюю должность, то никогда не встретилась бы с тобой.
— Удивительно. — Он взбил свою подушку. — Судьба. Удача. Магия. Спокойной ночи.
Девушка приказала собаке убраться с кровати и придвинулась достаточно близко, чтобы выдохнуть ему в ухо:
— Харри.
Он попытался натянуть на голову покрывала, но Симона вцепилась в них.
— Ну, хорошо, ты была великолепна. И твой брат приезжает в Лондон. Теперь ложись спать.
Лечь спать? Симона села, потянув все одеяла за собой.
— Что? Когда? Он не должен узнать о нас!
Харри вздохнул и повернулся на спину.
— Вот почему я не хотел говорить тебе об этом сейчас. Ты будешь беспокоиться, пока не заболеешь. В его школе был пожар и мальчиков рано отправили на летние каникулы. У него не было твоего адреса, так что директор школы написал виконту Рексфорду, новому опекуну Огюста. Рекс привезет его в Лондон вместе с графом и леди Ройс. И с ними приедут жена Рекса и близнецы. Твой брат будет устроен в одном из самых красивых домов в Лондоне, среди людей, которые сейчас имеют безупречные репутации.
— Сейчас?
— Граф прижил незаконнорожденного сына, ты же знаешь. Его также однажды подозревали в подкупе правосудия. Его жена оставила его и жила отдельно в течении нескольких десятков лет. Наследника графа в армии презирали, а затем он стал угрюмым отшельником. Жену Рекса обвиняли в убийстве, но она не совершала его. О, и близнецы родились немного раньше положенного срока.
— Ты уверен, что это хорошее место для моего брата?
— Это гораздо лучше, чем дом в Кенсингтоне, разве ты так не считаешь?
— Что, если он узнает? О нас.
— Он не узнает. Но если он откроет, что ты была готова пожертвовать собой, чтобы спасти его от заводов или шахт, то он будет благодарен.
Симона подумала, что ее брат будет в ярости от того, что не ему пришлось чем-то жертвовать. Ей нужно будет вывезти его из Лондона, и побыстрее, подальше от семьи Харри, которые должны что-то знать. В конце концов, лорд Рексфорд, должно быть, задумался, почему его назначили опекуном.
— Я могу понять, почему виконт приехал за Огюстом, что очень любезно с его стороны, ведь мой брат мог бы отправиться почтовой каретой в Ройс-Холл в деревне. Но тащить в Лондон свою жену и детей? И к тому же еще лорда и леди Ройс?
Вот именно это Харри и не желал обсуждать, и поэтому он спал так далеко от Симоны и искушения, как только мог, не рискуя свалиться на пол. Ему хотелось, чтобы на этот раз он мог солгать и упомянуть поручения в Лондоне, сессию Парламента, планы обновить Ройс-Хаус к следующему сезону, когда сестра Дэниела начнет выезжать в свет. Все это могло быть правдой, но не по этим причинам клан Ройсов прибывал в Лондон.
— Боюсь, что все они приезжают, чтобы спасти тебя. Дэниел почувствовал, что должен сказать им. Этот олух не смог солгать даже в письме. Они решили, что репутация мисс Райленд будет в большей безопасности, если ты останешься с ними на Госвенор-сквер до тех пор, пока графиня или жена Рекса не смогут найти тебе должность гувернантки. Возможно, одной из них понадобится компаньонка.
— Это звучит идеально. Почему ты не сказал мне?
— Потому что мне все еще нужна Нома Ройяль, еще на несколько дней, а затем ты сможешь снова начать вести себя как приличная женщина.
И потому что он знал, чего они ожидают, — нет, что они потребуют. Симона была слишком неопытной, чтобы осознавать это, или она не знала правил, которые царили в высшем обществе. Или, может быть, она решила, что временное пребывание в качестве шлюхи означало, что эти правила больше не применимы к ней. Харри всегда ощущал, что незаконнорожденность исключала его из этих напыщенных границ и законов, которые властвовали там.
Но она не походила на его мать, танцовщицу из оперы, которая не была рождена среди респектабельной аристократии, не воспитывалась как леди, и не принадлежала к чертовой семье Райленд из Камберленда. Они не позволят ему забыть, что он — джентльмен, несмотря на запятнавшее его рождение.
Симона думала о том, как увезти Огюста подальше от семьи Харри. С теми выигрышами, которыми она уже располагает, плюс ее зарплата от Харри, ей некоторое время не нужно будет работать.
— Возможно, Огюст и я сможем отправиться в Брайтон на лето, или снять коттедж где-нибудь в деревне.
— Вас пригласят на побережье, когда семья вернется туда. Вашему брату там понравится. Рекс сможет научить его ходить под парусом, ездить верхом и ловить рыбу.
— А ты будешь там?
— Я ездил туда однажды, на крестины близнецов. — Это было все, что он собирался сказать ей по этому поводу. — А сейчас ложись спать. Завтра мы едем в Ричмонд, а затем, вечером, тебе придется выступать.
— Я не могу выиграть, так что зачем беспокоиться?
— Отлично. Тогда графиня найдет вам место. Она знает в городе абсолютно всех.
Симона уже не так лелеяла надежду на честное трудоустройство, как это было раньше, только не с небольшим состоянием, находящимся в пределах досягаемости. Гувернантки, даже компаньонки леди, зарабатывали гроши по сравнению с этим.
— Сейчас я впереди, но Клэр выиграет конкурс талантов. И к тому же она получит оценку за Качество. Она выглядит, как королева, и ведет себя точно так же.
— Но ты ведешь себя как леди.
Она положила руку ему на грудь.
— Сегодня ночью я ощущаю себя не как леди.
Харри переместил ее руку обратно на покрывало.
— Ну, ты все равно леди. Ты проведешь всего лишь неделю в качестве куртизанки, не больше, и это всего лишь игра. Игра, — повторил он больше для себя, чем для нее.
— Никто не узнает, если мы перестанем притворяться.
— Я узнаю. — Господи, он почти ощущал вкус ее губ, но представил разочарование своего отца. И отвращение графини. Даже Рекс, единокровный брат, которого он успел полюбить, разозлится на него. А что насчет миссис Харрисон, женщины, растившей его с тем, чтобы он стал лучше, чем просто ублюдком, и его собственной экономки, которая считала его благородным, если не святым?
Черт возьми, они все живут по законам общества, напомнил себе Харри. А он нет. Затем вспомнил, что Симона должна следовать этим законам. Он поцеловал ее целомудренно, коротко, по-братски. И проклинал себя еще целый час.
В Ричмонд они отправились гораздо меньшей компанией, чем первоначально планировалось. Банкира, конечно же, не было. Его любовница после того, как узнала о его аресте и вытерпела интервью с этим увальнем Дэниелом Стамфилдом, упаковала свои сумки — и несколько чемоданов Спенсера — чтобы уехать с посетившим бал баритоном. Мисс Хансон ощутила, что с таким же успехом может и уехать, так как ее игра на фортепиано имела мало шансов выиграть конкурс талантов.
Сбитая с толку балерина сэра Чонси Фиппса, у которой были более высокие шансы на то, чтобы заработать несколько гиней, после бала уехала с богатым молодым виконтом, сделав более надежную ставку. Сам сэр Чонси страдал от похмельной головной боли, которую можно было облегчить только большим количеством того, что ее вызвало, так что он не покидал библиотеки Горэма.
Элис тоже страдала от утренней тошноты, так что лорд Комден остался с ней.
Клэр не желала посещать лабиринт. Или видеть кого-либо из своих гостей. Горэм сказал ей, что Спенсер заболел, вместо того, чтобы заставлять ее переживать позор из-за еще одного шпиона или мошенника, приглашенного на прием. Может быть, она была права, желая уехать в Корнуолл, подумал Горэм. Хотя он ненавидел саму идею, скандалы могли не добраться до тех мест. Он остался в Гриффин-Мэнор, чтобы составить ей компанию.
Харри и Симона ехали верхом. Остальные предпочли экипажи. Так как в лабиринте не планировалось никакого конкурса, то мужчины начали делать ставки на то, чей экипаж быстрее. Лорд Джеймс Данфорт был так решительно настроен победить, что слишком резко вошел в поворот и ударился задним колесом о столб с указателем, после чего ему пришлось натянуть поводья, чтобы осмотреть повреждение. Он обвинил Сандари в том, что она отвлекала его своими глупыми криками. Лорд Эллсворт поднял девушку в свой фаэтон, оставив Данфорта орать на своего грума, лошадей, дорожные условия и проклятый загородный прием.
Харри срезал дорогу, как он заявил, через Гриффин-Вудс. Симона надеялась, что он имел в виду уединенный пикник или свидание наедине. Вместо этого он встретился с офицером в униформе и обменялся с ним несколькими словами, которых она не расслышала.