Не прошло и нескольких секунд, как он, войдя в комнату, остановил свой взгляд на пейзаже Констебля, висевшем над камином, затем, быстро подойдя, сдвинул картину в сторону. Его взору предстала черная металлическая дверца сейфа. Так и есть! Бут не очень‑то задумывался, как ему маскировать свои сейфы.

Пирс снял картину и поставил ее на пол, прислонив к стене.

Когда сейф был вскрыт, сердце его радостно забилось при виде бархатных футлярчиков и мешочков в темной глубине. Он решительно выгреб все содержимое: кольца, ожерелья, серьги — драгоценности, которых хватило бы на долгие годы безбедной жизни. Но ему нужна была вполне определенная вещь.

Найдя наконец изумительное жемчужное ожерелье, Пирс ловким движением сунул его в специальный карман, скрытый за подкладкой смокинга.

Закрыв сейф, он поднял картину с пола и, не теряя времени на то, чтобы рассмотреть работу знаменитого живописца, повесил ее на место.

Внезапно тихий шорох привлек его внимание. Он стоял неподвижно, не отрывая взгляда от медленно поворачивающейся ручки двери. Потом, словно опомнившись, молодой человек быстро нырнул за стоявший рядом зеленый диван на позолоченных ножках, изогнутых в виде когтистых лап какого‑то зверя.

Дверь скрипнула и открылась.

— Черт бы побрал все, — пробормотал женский голос. Судя по тону, женщина была в отчаянии.

Пирс неслышно вздохнул — с женщиной справиться легче, чем с мужчиной. Его мозг лихорадочно работал. Пока за диваном его не видно, но если женщина отойдет от двери…

— Черт, черт, черт! — простонала она.

Затем раздались тихие шаги и шуршание платья. Женщина вошла в комнату, но не закрыла за собой дверь, и в библиотеке стало немного светлее. Пирс напрягся. Что она делает здесь, почему не осталась с гостями? Его взгляд внезапно упал на камин. Проклятие! Картина висела криво — явная улика, свидетельствующая о том, что совершено ограбление.

Он стиснул зубы. Хочешь не хочешь, придется поправить картину, прежде чем убираться отсюда.

— О Господи, — со стоном прошептала женщина — казалось, ее мучила невыносимая боль.

Наклонив голову пониже, Пирс взглянул через щель между диваном и полом на вошедшую и обмер. Подол верхней белой юбки был расшит жемчугом и отделан кружевами. Если его догадка верна, это сама невеста!

— О Боже, что же мне делать?

Он чуть было не выругался вслух, глядя на юбки и думая о том же самом. Невеста, которая в данный момент должна быть в зале и идти по проходу к алтарю рука об руку со своим отцом, по абсолютно непонятной причине в полном одиночестве изливает свои жалобы в библиотеке. Не надо быть гением, чтобы догадаться по ее тону — она отнюдь не намерена делать того, что все от нее ожидают в данный момент. И хуже всего было то, что она направлялась прямо к дивану.

Тысячи причин, почему невеста могла оказаться здесь, пронеслись у Пирса в голове, но он все их отмел, как абсурдные.

Неожиданно белые туфельки исчезли из его поля зрения. Пирс вытянул шею, чтобы увидеть, куда они делись, и снова замер — женщина, видимо, решила обогнуть диван и сесть. Затаив дыхание, он стал ждать, предполагая, что его вот‑вот обнаружат.

На его счастье, невеста прошла мимо — ее девственно белые юбки и длинная прозрачная фата волочились по полу вслед за ней, а в руках она держала открытую бутылку шампанского!

Подойдя к окну, девушка высунулась в него и стала смотреть на освещенный солнцем газон перед домом.

— Как это могло случиться? — прошептала она и глотнула шампанского прямо из горлышка.

Пирс видел, что бутылка была на две трети пуста. Проклятие! Невеста несчастна, пьяна и не собирается уходить из библиотеки. Так он никогда отсюда не выберется!

Может, ему удастся выскользнуть из комнаты незамеченным, пока она стоит у окна и пьет? Нет, слишком рискованно. Или лучше встать, пока она отвернулась, и представиться? Тоже опасно — позже его могут обвинить в краже со взломом. В течение нескольких секунд эти два решения были отвергнуты, а когда ему в голову пришло третье, она обернулась и снова стала глотать шампанское прямо из бутылки, как обыкновенная пошлая девица в баре.

Пирс словно окаменел. Он ничего не понимал.

Бедная, невезучая старая дева Аннабел Бут оказалась совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть: у нее были светлые волосы, голубые глаза — просто ангельская внешность! Она с удивлением смотрела на картину, которая определенно висела криво.

— Боже!

Пирс уже собрался выйти из своего неудобного укрытия, когда она посмотрела на него с явным недоумением. Чувствуя себя донельзя глупо, он улыбнулся.

— Привет! — Молодой человек одарил ее одной из своих самых сногсшибательных улыбок.

— Господи, вы, наверное, ушиблись? — воскликнула она, бросаясь к нему.

— Да, видите ли, мое колено… Серьезная травма.

Не успел он опомниться, как она поставила на стол бутылку и подставила плечо, помогая ему встать.

— Вы что, упали?

Пирс смотрел в ее ярко‑голубые глаза — этот цвет не мог потускнеть даже от двух третей бутылки шампанского. При других обстоятельствах ему понравилась бы ее заботливость, и он непременно воспользовался бы ею.

— Да, нечаянно споткнулся. Спасибо.

— Позвольте я помогу вам. — Она начала подталкивать его к дивану.

— Да нет же, все в порядке. — Он попробовал сопротивляться, но для женщины ее роста и такой привлекательности невеста оказалась на удивление сильной.

— Вам, должно быть, больно?

— Старая рана, — улыбнулся Пирс. — Война, знаете ли.

— Война? — Она продолжала теснить его к дивану. — Какая война?

— Это… э… небольшая стычка в Южной Африке.

— В Южной Африке? Ах да, вы ведь англичанин — это заметно по вашему акценту.

Она вдруг замолчала — по‑видимому, до нее дошло, что она обнимает его. Ее щеки слегка порозовели. Опустив руки и избегая его взгляда, она тихо сказала:

— Вам надо сесть. — Ее голос неожиданно дрогнул.

Пирс не мог отказать себе в удовольствии и сделал вид, что ноги его не держат и он нуждается в ее поддержке. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся. Бедная, невезучая Аннабел Бут.

— Мисс, разве вам сейчас не положено быть совсем в другом месте? — осторожно осведомился он.

Девушка не отвела взгляда, но щеки ее снова порозовели, и тут же выражение лица Аннабел изменилось: она поморщилась и отошла от него. Неужели сейчас заплачет? Этого еще не хватало — чего доброго, и в обморок упадет. Впрочем, такой поворот событий был бы для него весьма кстати.

— Мисс Бут?

Она схватила со стола бутылку и с вызовом посмотрела на него.

— Вряд ли я кому‑то нужна, сэр! — Ее голос задрожал.

— Напротив, я даже уверен, что вы нужны, мисс Бут. — Пирс постарался сказать это как можно мягче, надеясь, что к ней вернется здравый смысл, но Аннабел, казалось, еще больше рассердилась, чего он никак не ожидал. — Я слышал, что жених от вас без ума…

Она посмотрела на него так, словно это он был сумасшедшим.

— …И не только влюблен в вас, — отважно продолжал Пирс, не переставая улыбаться, — но и богат. Чего еще можно желать? — Он чуть было не добавил «в вашем возрасте».

— Влюблен? Этот жалкий червь?

— Простите…

— Бесхребетная жаба. — Ее пухлые розовые губки задрожали, глаза наполнились слезами. — Как я могу выйти за него замуж!

Такого поворота событий Пирс никак не ожидал.

— Возможно, дорогая мисс Бут, вам с вашим женихом следует поговорить начистоту после того, как вы отпразднуете бракосочетание?

Она продолжала смотреть на него, как на предателя.

В это мгновение до Пирса вдруг дошло, что музыка в зале прекратилась. Орган больше не играл свадебный марш.

— Черт побери, — не выдержав, пробормотал он.

— Никаких свадебных празднеств не может быть, иначе я останусь несчастной на всю жизнь… — Запрокинув голову, Аннабел снова отпила из бутылки.

— Мисс Бут, это самый большой день в вашей жизни. Любая девушка мечтает выйти замуж, особенно за такого замечательного человека, как ваш жених.

— А вот я не желаю выходить замуж. — Она протянула ему бутылку. — Хотите выпить?

Не будь ситуация столь пикантной, он бы, пожалуй, не отказался, но в данных обстоятельствах…