Темные брови Хьюго взлетели вверх.

– Даже если у него роман с Зои Голдсмит?

– Я повторяю: это глупые сплетни, – осадила его Лисетт. – Ты же видел его на той вечеринке. Он только и говорил, что о свадьбе. Тебе придется смириться, Хьюго: Таш выйдет за Найла. Она его любит. Тебе достанется только ее лошадь.

– Да ты горой стоишь за интересы Найла. Можно подумать, ты его мать, а не бывшая жена.

Лисетт взяла со стола ключи от машины.

– Я согласилась на эту сделку только потому, что перед тобой нельзя устоять. Я не могу смотреть, как ты страдаешь. Ну что? Принимаешь мои условия?

Хьюго усмехнулся:

– Конечно. Сноб выигрывает Бадминтон, а я не приближаюсь к Таш. Не так уж это и сложно.

Глава тридцать вторая

Последняя тренировка со Снобом доставила Таш много радости. Он беспрекословно слушался ее в течение целого часа. Когда они подъехали к изгороди, Гас зааплодировал.

– Великолепно! Продолжай в том же духе, и я поставлю пять фунтов на твою победу. Больше у меня нет.

Но уже днем Сноб стал выкидывать привычные фокусы. Очевидно, он решил, что в их с Таш интересах скакать как можно быстрей. Он понес наездницу во весь опор, чуть не свернув ей шею. Девушке пришлось что есть силы натянуть поводья.

Вскоре ее нагнали Тед и Кристи. Втроем они молча возвращались на ферму; прекрасное настроение Таш растаяло как дым.

– У Горбунка отличные шансы, – попытался развеселить ее Тед.

Таш кивнула. На душе стало еще тяжелее, ей хотелось, чтобы победил Сноб, как бы несправедливо это ни было по отношению к ласковому Горбунку. У нее имелись на то свои причины: скоро ей предстояло лишиться этого своенравного темпераментного коня, иногда такого послушного и уже через минуту непокорного.

К своему удивлению, она застала Хьюго на кухне у Монкрифов. Он пил кофе и о чем-то тихо разговаривал с Гасом. После ссоры в Маккоумбе Таш определенно не знала, как себя с ним вести. Гордо прошествовав мимо, она распахнула холодильник и, облив рубашку холодной колой, уже собиралась незаметно выскользнуть из дома, когда ее окликнул Гас.

– У Хьюго к тебе дело, Таш, – улыбнулся он. – И ты знаешь какое.

– Да? – Таш села в кресло напротив Хьюго, но не смотрела на него.

– Не думаю, что ты согласишься, – продолжал Гас. – По крайней мере, после того, как Сноб сегодня показал прекрасные результаты.

– Да? – повторила Таш осипшим голосом. Боковым зрением она заметила, что Хьюго придвинул свой стул поближе. Гас обеспокоенно смотрел на Таш.

– Я согласен выступать на Бадминтоне вместе со Снобом, – проронил Хьюго, тоже не глядя на нее, – если ты считаешь, что смена жокея может дать хорошие результаты.

Таш проглотила комок в горле и ничего не ответила. Соблазн сказать, что она справится без него, был велик. Однако девушка понимала, что одного слова Теда или Кристи, видевших ее недавний позор, достаточно, чтобы сбить с нее спесь. После оскорблений, которые Хьюго бросил ей в лицо прошлым вечером, Таш не хотелось идти на уступки. Ее просто поражало, что он осмелился заговорить с ней об этом, не посчитав необходимым прежде извиниться.

– Я же говорил, что она передумает, – засмеялся Гас. – Конь уже, считай, чемпион! Ты хорошо поработала над ним, да, Таш? Так ты отклоняешь предложение Хьюго?

Таш не смогла ответить. Согласившись, она могла дать Снобу шанс на победу. Он был просто создан для Хьюго.

Но в то же время это была ее последняя возможность выйти на соревнования с конем, которого она любила всей душой и который, несмотря на все свои капризы, тоже ее любил. И все же Таш знала, что во многом идеализировала Сноба, потому что он своей страстностью, гордостью и бескомпромиссностью напоминал ей Хьюго. Если наезднице не удалось завоевать сердце Хьюго, то у Сноба это определенно получится.

– Таш! – Теперь Хьюго пытался встретиться с ней глазами.

– Я согласна, – сказала она, не глядя на него, и встала. – Я сообщу организаторам. Сноб хорошо подготовлен, нужно только установить с ним контакт. Это самое трудное.

И она вышла.

Гас вздохнул и молча проводил Таш взглядом.

– Если честно, меня удивило ее решение. Девушка заслуживает медаль за те долгие часы, которые она билась над этим конем. Иногда Сноб доводил ее до безумия, один раз даже чуть не убил. На ее месте я бы давно его пристрелил, – Гас запнулся и прикрыл рот рукой. – Черт! Какой я идиот, прости…

– Забудь. – Хьюго покачал головой. – Любую лошадь когда-то приходится терять. Это больно, но неизбежно. Главное – ценить и любить ее, пока она рядом.

– Таш просто обожает Сноба, – Гас погладил Уэлли, завилявшего хвостом при виде хозяина. Свекла припала к земле при виде Хьюго и, радостно лая, бросилась к нему.

– Знаю. – Он опустился на колени и засмеялся, когда собака ласково облизала ему лицо. – И готов отплатить ей за то, что она согласилась.

– Пригласив на ужин? – хмыкнул Гас. – Не уверен, что Таш придет.

– Нет, по-другому.

– И как? Не говори только, что снова дашь нам денег! Я уже давно объяснял тебе: Таш – хороший работник, и мы сами можем оплачивать ее труд.

Хьюго поднялся с колен и ничего не ответил, поскольку в этот момент появилась Пенни с заявками на соревнования.

– Допускаю, что это пустые сплетни, – Хьюго опустился на стул, – но я слышал, что Найл завел роман с Зои. – Его голос звучал холодно и равнодушно.

Пенни и Гас переглянулись, затем Пенни тяжело вздохнула и покачала головой.

– Странно, не так ли? Понимаю, Найл очень любвеобилен, но затеять такое за две недели до свадьбы!.. Зачем Зои на это пошла?

– А Таш знает? – У Хьюго заблестели глаза.

– Вряд ли. – Гас воздел глаза к потолку. – Она все дни проводит на манеже, а Найл оправдывается тем, что занят на съемках. Таш выходит в одну дверь, а он, мило улыбаясь, входит в другую. Какой же он все-таки подонок! Я даже думал, что сверну ему шею, пока они прятались по углам…

– Если честно, – перебила его Пенни, – Найл и Зои признались в своих отношениях в пятницу, после того как Таш… – она запнулась, вспомнив, почему Таш умчалась в Маккоумб.

– Продолжай, – пробормотал Хьюго.

– Ну, – Пенни откашлялась, – что-то произошло между ними в ту ночь. Они вдруг перестали прятаться и шептаться по углам. Не знаю, в чем секрет. Им так хорошо вместе. Даже дети Зои полюбили Найла. Индия спит и видит его своим отчимом.

– Бедняжка Таш, – вздохнул Гас. – Будет ужасно, когда она все узнает. Она-то думает, что через две недели станет миссис О'Шонесси.

Хьюго напрягся.

– Эта свадьба похожа на фарс, – заметила Пенни.

– Я совсем запутался, – Гас покачал головой. – Я все еще друг жениха или как?

– Кто его знает! Я ведь тоже должен быть шафером. Но прежде я надеюсь завоевать поцелуй невесты.


На кухню Таш влетела со скоростью ракеты. Пенни, которая пыталась ее догнать, едва поспевала за ней.

Зои и Найл обнимались у холодильника. Несмотря на пестренький интерьер кухни, сцена их поцелуя была очень романтичной, нежной и глубокой.

Свекла залаяла, Найл и Зои встрепенулись.

– Куда ты так торопишься, Таш! Я… – Пенни застыла на пороге.

Все четверо изумленно смотрели друг на друга.

– Холодильник всегда притягивает магниты, – пошутила Таш.

– Боже, солнышко, прости! – Найл подскочил к ней. – Мы не хотели, чтобы ты узнала обо всем вот так. Прости, пожалуйста…

– Я в курсе, Найл. – Она прикрыла ему рот ладошкой. В его карих глазах заплескалось удивление. Таш чуть не рассмеялась. Она знала, что он именно так и поведет себя. Знала все – до последнего слова, до выражения, до жеста.

– Я все знаю, – повторила Таш. – И не имею ничего против. Честно. Я думаю, что вы прекрасная пара! – Она позвала Свеклу и вышла из дома.

Слезы бежали из глаз Таш, когда она шла через поле, стараясь принять и осмыслить то, что увидела и узнала. Она не чувствовала ни ревности, ни злости, у нее больше не было на это права. Найл любил Зои, и это было написано у него на лице крупными буквами. Вот почему он в последнее время избегал Таш. Найл просто стеснялся, что так быстро нашел ей замену, мгновенно превратившись из ее жениха в любовника Зои. Он никогда не мог быть один, ему был необходим роман, хотя бы в воображении. Но Зои – выше всех увлечений, он уже давно мечтал о ней, как о далекой звезде, а теперь смог прикоснуться. Она идеально ему подходила. Таш не винила Найла за поспешность. Он сам когда-то простил, что она любит другого, хоть Таш всегда это отрицала, даже в душе.