Мой бедный разум был полностью затуманен присутствием особого, совершенного и долгожданного мужчины и не реагировал на тщетные попытки подсознания указать на скрытую опасность… Откуда ей взяться в праздничном ликующем городе?
В его образе все казалось восхитительным, провокационным, и тем более желаемым. Слегка настораживала пара внешних особенностей, как странного вида полу зеркальная оправа и кольцо на правой руке, которое он постоянно нервно крутил и двигал, будто оно натирало или сдавливало ему палец.
В один из вечеров, сидя в ресторане своего отеля на набережной Канале Джедукка, он, предвосхитив мой вопрос, снял очки, и предстал передо мной во всей красе. Его больные глаза были причиной ношения образа гротескного флибустьера, неприглядная пелена на левом глазу, бельмо, уродство пряталось за зеркальным затененным стеклом. Ему не потребовалось объяснений, я все поняла без слов, взглянув в здоровый внезапно увлажнившейся слезой глаз, второй напротив остался сухим и мертвым, будто зашторенным окном в мрачный потусторонний мир. Тогда я, набравшись смелости, протянула руку и дотронулась до его холодных пальцев.
Гай опустил голову вниз, его губы дрогнули в благодарной улыбке.
— Видела бы ты меня год назад, Я был истинным чудовищем, с мерзкими бельмами на обоих глазах, зрение упало практически до нуля, я не мог водить машину, да что говорить, я не мог существовать в обществе, не испытывая омерзения к отражению в зеркале. Я панически боюсь врачей, моя мама погибла, недалекие и безрукие эскулапы не смогли остановить кровотечение после невинного аппендицита, поэтому я до последнего откладывал операцию на глазах, но теперь жалею, что не решился на нее раньше… Если бы не моя детская фобия, то я бы не смущался, сидя сейчас с такой красавицей как ты…
Его красивые губы растянулись в широкой улыбке, обнажив белоснежные зубы.
Невольная мысль, — ты специально принижаешь свои достоинства, сердцеед, — промелькнула в голове и была незамедлительно прочтена собеседником.
— Я не льщу себе, что греха таить, женщины всегда испытывали ко мне непрестанное влечение, жалость к слепцу еще сильнее укрепляла его и многие на моем месте воспользовались бы расположением слабого пола, но, не я, видевший свое истинное лицо каждый день в проклятом стекле и вынужденный прятать его за зеркальными очками. Я всегда был почетным членом клуба Уродов, неугомонным комедиантом их цирковой труппы и не желал его покидать…
— Не говори так, Гай, теперь все позади, осталось сделать последнее усилие над глупым детским страхом… и все мостовая будет усеяна осколками женских сердец…
Он промолчал, лишь вновь улыбнулся благодарно и тепло, скромно опустив глаза. По его лицу скользнула грустная мысль или воспоминание. Он растерянно глядел на тихо плещущуюся антрацитовую воду канала, по которой плыли дрожащие блики разноцветных фонариков, растянутых по периметру террасы, на качающиеся на волнах среди полосатых причальных столбов призраки одиноких гондол. Гай молчал. Прошлое настигло его в тот момент и не хотело отпускать. Единственный здоровый глаз отражал блик свечи, дрожащей на столе смешанный с подкравшейся слезой, там роились призраки его прежней жизни, в которую он так и не пустил меня тогда.
О кольце он рассказал немного позже.
На мой вопрос — не мешает ли оно ему — Гай отреагировал неожиданно агрессивно. Его лицо перекосила злобная гримаса, но он моментально взял себя в руки и спокойно ответил.
— Нет, моя дорогая. Тебе просто показалось, это глупая привычка, теребить кольцо, не стоит внимания.
Внимания стоило другое. Я не ошиблась, предположив, что это незамысловатое украшение могло иметь большое значение для моего нового знакомого. Прозвучавший в тот вечер рассказ о происхождении кольца потряс до глубины души и позволил закрасться невольным сомнениям о душевном здоровье Гая. История эта была фантастической и не укладывалась в рамки реального восприятия действительности.
Хотя Гай с самого начала казался посланником другого мира, тем не менее я позволила себе усомниться в правдивости услышанного.
— Сначала реальные факты. Мое настоящее имя Гай Фердинанд Лендол, я уроженец графства Кент, наследник небольшой поместья Уилл- Лодж, последний по мужской линии из рода Мортон. А сейчас, добро пожаловать в сказку. Эта скромная полоска золота с выгравированными символами принадлежала моим предкам, ведущим род от скандинавских викингов, далеких завоевателей Туманного Альбиона… До меня путь этого кольца пролег не только через века и через кровопролитные воины, но и через временной феномен…
— Прости, я не совсем поняла твой английский…
— Не волнуйся, я поясню… Это кольцо…подарила мне жена моего лучшего друга, однако, история их знакомства поистине сумасшедшая и достойна экранизации в Голливуде или создании костюмированного мыла на БиБи Си…, извини, я отвлекся. По глазам вижу, что ты считаешь меня беглецом из сумасшедшего дома. Не торопись… Там может оказаться вскоре каждый из нас…
Увы, то, что я сейчас скажу тебе — истина без доказательств, аксиома, просто поверь в нее. Несчастная девочка, Элен, так зовут крошку, кстати — она твоя землячка, родилась в Москве, провалилась в прошлом году в безвременье, постой, не перечь мне, прошу, просто поверь. Точнее сказать, Элен попала в странный временной переход, выбросивший ее на пару месяцев в начало девятнадцатого века, в 1810 год. Так сказать — в незапланированную экстремальную командировку. Цель — затеряйся среди аборигенов. Бонус — свадьба с приданным. История современной Золушки, замуж за моего друга она все же вышла и весьма удачно, правда вначале планировала окрутить его предка. Фокус в том, что вернулась она назад в тот же самый день, немыслимое течение время сжало три месяца прошлого в несколько часов настоящего. Смысл ее неожиданного путешествия заключался для меня в главном — она принесла кольцо, вернула его законному владельцу. Ира, что с тобой? Ты не веришь ни одному моему слову?
(прим. Автора — См. первую историю "Хроника Торнбери")
Я действительно не верила ему, что за ерунду рассказывает мне внезапно потерявший рассудок Гай, разве могут существовать временные переходы, это лишь издержки желтой оккультной прессы для недалеких переростков, перевозбудившихся в детских лагерях от любимых страшилок или продукт жизнедеятельности пораженного психопатией мозга… Я могу верить лишь в то, чему сама была свидетелем, могу клятвенно подтвердить присутствие потусторонних сущностей в нашем мире, неуспокоенных духов, неприкаянных призраков, все… то что вижу, слышу, порой осязаю…Не более. Повернуть время вспять — нельзя.
Он это знал и не пытался что то доказать, оставил мой скептицизм без комментариев, просто продолжил рассказ о кольце. Он его назвал тогда — мое спасение, мой последний оплот, моя защита… Тогда я даже не догадывалась — от кого оно могло его оберегать.
— Тебе ли не знать, моя необыкновенная, тебе ли сомневаться в возможности существования лазеек, особых мест, где сублимируются, скрещиваются ветра времени, соединяются векторы намерения и реальность начинает трансформироваться. Тебе, способной, по твоим же рассказам видеть потаенный мир и общаться с ним, сомневаться в моей правдивости? Почему, я верю тебе беспрекословно, а ты сейчас отводишь в смущении глаза, думая, что я прочту в них невеселый диагноз?
Я молчала, прислушиваясь к равномерному глухому стуку, шедшему с воды. Покачивающиеся на волнах черные гондолы, соприкасаясь бортами издавали мрачный похоронный набат, летящий над водой.
Он прав, кому как ни мне верить ему, кому как ни мне, полусумасшедшей впечатлительной замкнутой в ракушке собственного мира телепатке, вечно ходящей по лезвию бритвы, по границе, условно проложенной Светом и Тьмой, балансирующей на острие, боящейся даже взглянуть вниз, но вечно желающей это сделать.
Гай не отводил требовательного взгляда, вопрошающего к сути, не криви душой, детка, мы с тобой одной крови, ты и я…
— Я верю тебе… — выдохнула я и поймала его облегченную улыбку,
— Но не совсем понимаю, каким образом это обычное золотое кольцо спасает тебя, отчего? Последний оплот… знаешь ли — звучит вызывающе и пафосно.
Гай криво улыбнулся, приподняв лишь уголки рта, сохраняя неподвижную непроницаемую лицо-маску, сделавшую его похожим на зловещего хитрого Джокера. По спине у меня пробежал холодок, а на затылке на миг ожила пульсирующая тревожная кнопка. Ожила лишь на краткий миг и снова затихла, после того как мой испуганный взгляд был перехвачен его, теплым и нежным. Холодную маску темного клоуна мгновенно сменил романтический рыцарь.