У меня не было выбора. Я согласился. Согласился на все. Согласился на все ради Макса. Это было отвратительно — шантажировать меня моим же братом.
Введя меня в курс дела, они рассказали мне о правилах организации и о моих обязанностях. Я должен был стать кем-то наподобие связного. То есть приносить им деньги, рискуя своей шкурой, ведь стопроцентной безопасности, защиты обещать мне никто не мог.
Подробней разобравшись в них, я понял, что эти люди ведут свои дела не только в нашем городе, все оказалось намного глобальней, и основной состав владельцев, имеющий акции, позволяющий отмывать деньги, осел в Москве.
После того, как я вошел в курс дела, они перешли к самому главному.
Им было необходимо, чтобы я был хорошо спрятан, чтобы на меня не могли выйти менты. Да, у них были крупные связи в полиции, но они не могли полностью гарантировать мне безопасность, а соответственно своим деньгам. Учитывая ошибки моего отца, они хотели, чтобы я как можно больше зависел от них.
Квартира, доставшаяся мне по наследству, каким-то образом оказалась принадлежащей не мне.
Машины, на которых я ездил, также значились не подо мной. Гаражные помещения, вроде доставшиеся от отца, были записаны на незнакомых людей. Пройдя по стопам отца, я оказался мнимым владельцем мастерской, хотя и она мне не принадлежала. Они потребовали от меня не маячить своими именем, не трезвонить направо и налево кем я являюсь. Забавно. Но это было единственное, в чем мы с ними сошлись. Я и так всеми силами старался обо всем позабыть.
Рассказывая Максу о сложившейся ситуации, я попросил его с этого момента позабыть о моей семье, о том, что было ранее. Да! И тут мне пришлось соврать. Мне пришлось запугать его тем, что если он будет рассказывать кому-либо, даже самым близким друзьям кто я, упоминать мое имя, это окончится очень плохо.
Он согласился. Кажется, он был согласен на все, лишь бы быть рядом со мной. От этого становилось гадко. Он заверил меня, что не будет стараться искать себе друзей, дабы огородить нас. Ему было пятнадцать. Как я мог, спокойно выслушав это, молча кивнуть?
Так мы зажили новой жизнью.
И спустя некоторое время я понял… Так было лучше. Я чувствовал свободу. Мне нравилось то, чем я занимаюсь. Я получал кайф от гонок, прилично зарабатывал, частично отдавая свою зарплату клубу, но… Оставалось достаточно.
Вина… Вина, которую я чувствовал, смотря на изуродованную фотографию своих дяди и тети, висящих у брата в комнате. Нет. Так было лучше. Для меня.
Надо сказать, я легко расставался с заработанными деньгами. Мы сделали довольно неплохой ремонт в квартире, я всячески пытался запихнуть Максу в карманы немного лишней наличности, но он отказывался, объясняя это тем, что и так живет за мой счет.
Я задарил его новейшей техникой, не стал бы отказывать в покупках новых гаджетов, но нет. Вместо многочисленных новомодных штук этот парень предпочитал высиживать вместе со мной в гараже. рассуждая, как совсем скоро сам сядет за руль. Ха-ха-ха. Мне было приятно это слышать. Это было семейное. Он хотел, чтобы я научил его всему. Я научил бы. Научу.
Однажды мне принесли ключи. Это были ключи от гаража. Номер, записанный на бейджике, сначала показался мне незнакомым, но потом я вспомнил.
Боже! Это была она! Она стала моей! Это было единственное, что досталось мне от отца, единственное, что я бы хотел заполучить после него.
Надо признать, несмотря на свое великолепие, после более пристального взгляда BMW оказалась не в столь уж шикарном состоянии. Мне пришлось затратить немало сил, чтобы сделать из нее сводящую с ума женщину.
День сменялся днем. Месяцы сменялись месяцами…
Все стало налаживаться. За это время я слышал еще о паре случаев гибели людей, которых замечал ранее на работе. Вполне возможно, это было проделано владельцами клуба в течение тщательного расследования. Не знаю.
Явившись в тот день с гаража немного раньше обычного, я наткнулся на пожаренную Максом картошку.
— Великолепно!
Вместе мы справились с мясом, сделали овощной салат и, пристроившись напротив телевизора, переключали каналы:
— Всего лишь полчаса тому назад один из самых популярных отелей в Турции «Sea» был полностью разрушен из-за взрыва, причина которого еще устанавливается. Заведено уголовное дело в связи с подозрением на теракт, — неслось с телевизора, — в настоящее время ведется спасательная операция по ликвидации пожара, возникшего в результате трагедии, а также вовсю ведутся работы по спасению людей, находящихся в тот момент внутри и около здания. Все интересующие подробности вы можете узнать по телефону, выведенному внизу экрана. Также вы можете узнать имена уже установленных погибших, тех, кто находится в больницах, тех, кто пока не найден, и перевести деньги в помощь пострадавшим на специально открытые по этому поводу счета.
— Кошмар, — выдавил из себя Макс.
— Мда-а-а, — протянул я, подавившись куском огурца.
Для меня это оказалось шоком. Спустя некоторое время я узнал, что в этом теракте погиб мужчина. Тот самый мужчина, помощь которого так неожиданно пришлась мне кстати.
Он погиб вместе со своей женой. Это было ужасным совпадением. Этот человек молился, чтобы бандиты не добрались до него и его семьи. Не добрались. Нет. Зато добрались другие. Вот это был каприз судьбы. Это было шоком. Я помнил, как он рассказывал мне о своих детях. Упоминал, что его старший сын примерно одного со мной возраста, немного помладше. Упоминал младшую дочь, девчонку с неограниченными амбициями, жаждой жизни.
Странно. Но я чувствовал, что должен ему. Он поддержал меня и мою семью в сложный момент. Не дал мне упасть, поднял на ноги. Я не мог поступить иначе.
Покопавшись в делах, я с легкостью вышел на них.
Брат и сестра. Их жизнь моментально погрузилась в ад. В темноту. Я знал, что если подойду к нему и предложу свою помощь, даже не объясняя кто я, он согласится, потому что я не был одним из многочисленных вечно орущих родственников, которым, по сути, было все по барабану.
Он согласился. Я сказал ему, что мой отец знал его отца. Вместе приходилось работать. Сидя в баре, я рассказал ему о своей истории. Конечно же, тогда я во многом приврал. Просто упомянул, что сам недавно потерял самых близких.
Кир оказался очень сильным. Он был не прошибаем. Он был мужественным. Стойким. Не плакал. Почти. Мы сразу же нашли общий язык. Улаживая проблемы с похоронами, сдружились. Да. Мы начали шутить. У нас появился намек на шутки, понятные только нам двоим.
После похорон он еще долго пытался справиться с собой. Он не понимал, как я умудрился полностью отойти от смерти родителей, почему так спокоен. Я свалил все на время, а сам подумал о своей глубокой ненависти.
Я чувствовал, что он нуждается во мне. Странно. С каждым днем он нравился мне все больше и больше. На тот момент, освоившись в клубе, я заводил довольно плотные знакомства, но такого общения среди них не было. Пока еще не было. Чем ближе он становился, чем сильней притягивался ко мне, тем больше проблем у меня возникало. Он фактически жил моей жизнью. Дома было невыносимо. Дома ждала сестра, выбившаяся из рук. Все его попытки справиться с ней обращались в ноль. Из-за его постоянного присутствия мне стало довольно сложно вести дела. Да. Я пристроил его к себе на работу, объяснив это тем, что по старой дружбе родителей, да и по нашей новообразовавшейся это будет неплохо. Вначале он мало что мог, но быстро схватывал. На лету.
Все. В какой-то момент он зажал меня своим вопросами. Прижал к стенке. Я как мог выкручивался. Он ворвался в запретную часть моей жизни, ошарашено осматриваясь по сторонам. Потребовал объяснений. Он испугался за меня. А я смотрел на него и выдумывал, что бы соврать такого, дабы не обидеть его.
Так же как и Максу, я рассказал ему искаженную правду, при этом вообще не упомянув его отца. Зачем? Ему не стоило этого знать. Мы помнили с Максом о своем обещании. Кирилл Берг никогда не должен был узнать о том, что его отец был хоть как-то связан с клубом. Самое ужасное произошло после моих объяснений. Этот идиот заявил мне, что не может оставить меня там одного. Я посмеялся. Он был серьезен. Мне пришлось ему уступить. Он подавал огромные надежды, был легко обучаем и мог заменить меня. Мог составить мне конкуренцию. Конечно же, не сейчас, но… в будущем.