Наталья Абакус - Скоростная любовь

— Как ты умудрился выжить, а? — на полном серьезе поинтересовался он. — Ты должен был погибнуть при первых же ударах. Отправив тебя под откос, я понял, что время пришло. Врезавшись в заграждение, чтобы не вызвать подозрений, я должен был подорвать нас, верней тебя, твою машину и свою испорченную тачку. Все это время на объездной дороге меня ждали знакомые, согласившиеся поучаствовать в этом по личным причинам. Мы четко укладывались по времени. Оставалось лишь забрать Полину и смыться подальше. А ты? Ты взял и разрушил все мои планы.

Я слушал его, не имея возможности остановить, прервать. С трудом заставлял себя прислушиваться к нему.

— Франк, ты оказался куда крепче. Когда я понял, что ты в сознании, увидел, как ты смотришь на меня. Черт! — воскликнул он. — А в первую секунду я захотел сжечь тебя. Сжечь, несмотря ни на что. Я же так хотел избавиться тебя. Убить, а потом забрать ее. Забрать в любом случае, я бы вытащил ее из ментовки, если бы она попалась. Но когда я смотрел на тебя, я пытался понять, за что? — он посмотрел на меня. — Почему ты? Почему она выбрала тебя? И до меня дошло, что я не смогу вернуть ее, как бы ни хотел. Смотря на тебя, я понял, что если убью нас, она будет плакать о тебе, она сойдет с ума только из-за тебя. Мне было больно, очень больно. Я видел слезы в твоих глазах и…И не смог.

Мне нечего было на это возразить.

— В моей голове проскользнули самые разные мысли, — тем временем продолжал Павел. — Смотря на тебя, я думал о ней.

Его голос сменил тональность. Ему было больно. Я чувствовал это.

— Это было одно из самых тяжелых решений за всю мою жизнь, но я не мог поступить иначе, не мог рисковать, зная, что существует даже самый малый шанс того, что с ней останется твой ребенок…

— Что? — вырвав из раздумий, он заставил меня повернуться в его сторону.

— Она рассказала мне, — он провел руками по волосам. — Рассказала обо всем.

— О чем? — моему удивлению не было предела.

— Франк! — Паша поднял на меня красные измученные глаза. — Давай мы не будем говорить об этом. Кем бы мы ни были, мы с тобой обычные люди. Я до сих пор чувствую боль. Буду чувствовать ее очень долго. Осознать, что человек, которого ты любишь, изменил тебе, отдался другому. Видимо я должен набить тебе морду. Избить, покалечить, но я… я не могу, я устал. Слишком много чего произошло за эти дни. Кажется, все произошедшее изменило меня. Теперь, когда я чувствую, что могу сам распоряжаться своей жизнью, все изменилось, я уже не чувствую прежней зависимости, возможно, внутри что-то сломалось. Тем более… я не убийца, понимаешь?

Он оправдывался.

— Я хотел убить тебя в гонке, потому что это было по правилам, но убивать тебя специально. Убивать тебя, зная, что могу лишить ее поддержки, оставить одну. Одна она не справится с этим.

Я не понимал его. Не понимал ни слова. Для меня все происходящее напоминало какую-то злую шутку.

— Ты можешь… Ты не мог бы, — я попытался задать вопрос, но был остановлен.

— Я в курсе, что между вами было. Поверь, возможный ребенок — это то, что перевесило, спасло тебя. Полина рассказала мне вашу историю. Убила меня тем, что вы сделали.

— Мы сделали? — кажется, он не замечал моего глубочайшего удивления.

— Знаешь… Вначале, разозлившись, я подумал, что справлюсь, что сумею закрыть глаза на измену, но, наблюдая за ее поведением, в сотый раз получая по голове ее холодными фразами… Я оказался в растерянности.

Пока он рассуждал, в моей голове решалась загадочная головоломка. Прекрасно зная и помня, что было у нас с Берг, я никак не мог понять, о чем так тревожится Павел. Поскольку я был уверен в том, что у нас не возникло никаких недоразумений, в голову приходило лишь одно — моя девочка мастерски залила Шторму в уши выдуманную бредятину. Когда она успела это сделать, для чего, зачем? Все это оставалось загадкой.

— Ха-ха-ха, — я не выдержал. Я был почти стопроцентно уверен в своих выводах, поэтому не смог сдержать смех.

— Не смейся!

— Ха-ха-ха. Прости, но…

— Ты че, тупой? — он заехал мне локтем по ребрам.

— Эй! Мне же больно!

Прижав мою больную голову к стене, он прошипел:

— Я сохранил тебе жизнь. Сохранил тебя для нее. Раз уж она выбрала тебя. Тебе стоит быть благодарным!

— Ага, — простонал я. — Вот только перед этим ты едва не отправил меня на тот свет! И я…

— Если я узнаю, что ты бросил ее, оставил одну с ребенком, тебе не жить!

Сдерживая улыбку, попытался изобразить на своем лице нечто наподобие серьезного выражения лица.

— Ты какой-то дебильный! — нахмурился он.

В последний раз вдавив меня в стенку, он отстранился.

Откашлявшись, я поблагодарил Бога. Я не ошибся, Берг не подвела меня, спасла, сама не понимая этого.

— Что-то я утомился. Продолжим завтра. Тебе пора отдыхать, — посмотрев на часы, Мятежный поднялся с пола. — Франк, ты многим обязан мне. Очень многим. Помни это.

— Я ничем тебе не обязан. Радуйся, что твоя совесть чиста.

— Парень, ты должен молиться на меня, — усмехнулся он, застыв в дверях. — А почему, я расскажу тебе позже. Поверь, ты поймешь, что тебе невероятно повезло. Ты умудрился понравиться мне, со мной такое происходит редко, а учитывая, сколько ты доставил мне неудобств — вообще чудо!

— Слушай, ты меня порядочно задолбал! — закатил я глаза, увидев его в дверях. — Я не могу дождаться того дня, когда смогу встать и отбить тебе печень.

— Ха-ха-ха, — Шторм был немного взвинчен. — Вряд ли твоему желанию суждено сбыться.

— С чего бы? — я уже спокойно принимал вертикальное положение, сидя на кровати. — Слушай, а где я вообще нахожусь? И кто такой Артем? Ты все льешь мне в уши о своих переживаниях, но меня больше волнует то, что мои друзья сейчас в тюряге, что…

Не дослушав, он прервал меня:

— Где ты находишься — узнаешь, когда выйдешь отсюда. Артем — это я. А насчет друзей… Тебя это не должно волновать.

— Что? Да ладно? — засмеялся я.

— Франк, тебя это не должно волновать, потому что тебя это больше не касается никаким образом. Учти это! — сегодня он не спешил приближаться ко мне.

— С чего бы?

— Ты забыл, что произошло с тобой?

— Знаешь…

— Дима…

— Так-так-так! Мы договаривались, никаких имен! Я же не называю тебя Павликом! — скривился я. В этот момент я растирал правую ногу. Надо сказать, что лечащий меня доктор старательно, но верно приводил меня в порядок.

— Ха-ха-ха. И слава Богу! Франк, я сегодня уезжаю, — произнес он.

Мятежный стоял в некотором отдалении от меня, облокотившись о стенку. Левой рукой он держал красную папку.

— Я рад за тебя! — улыбнулся я ему.

— Я серьезно! Я уезжаю далеко и надолго. Возможно, навсегда.

Мы встретились взглядами.

— Зачем?

— Мне больше ничего тут не держит, тем более оставаться в России, в которой все считают тебя погибшим, довольно глупо. У меня куча дел, и теперь, избавившись от рамок, я могу спокойно с ними разбираться.

— Какие это дела?

— Я смотрю, ты стал любопытным, — усмехнувшись, он присел на стул.

— Мне же надо знать, где искать тебя, дабы отомстить.

— Ха-ха-ха, — покачав головой, посмеялся он. — Потом ты многое осознаешь.

— Многое? Ты испортил мне жизнь, ты испортил жизнь моим друзьям, ты испортил жизнь моему брату! Испортил жизнь Полине. Ты думаешь, я это просто так оставлю? Зря надеешься.

— Франк… Может, тебя это огорчит, но… Я не портил никому жизнь, возможно, только тем, кто оказался за решеткой, но… Они же сами не смогли себя спасти, верно? Остальные же… Я бы не сказал, что все настолько плохо. В первую очередь для твоего брата.

— Ты свихнулся? Он думает, что я погиб! — не выдержав, я начал орать. — Он и так потерял всех близких, а теперь? Ты думаешь…

— Он сейчас с Киром. Да, ему плохо, но… Подумай о его будущем.

— Я не понимаю, — меня бесило его непонимание очевидного. — Ты ебанутый на голову?

— Нет! — покачал он головой. — Я просто думаю наперед и более глобально. Франк, твое решение, что делать после того, как оправишься, но перед тем, как являться обратно, подумай, а стоит ли это делать?

— Чего? — моему удивлению не было предела.

Шторм слегка покачал папкой: