Не выдержав, я поморщился от вони.
— Как они допустили это? — задал я вопрос к администрации гаражей.
Мое святилище, мое райское место было уничтожено. Его больше не было. У меня ничего не осталось. Присев на корточки, я принялся размышлять. Бессмысленно было заливаться слезами, что с успехом сейчас делала Берг, от этой мысли я улыбнулся, надо было решать. Что делать?
Макс, Кир, Жека, Влад, Цепь, Шнурок и Кас…
Кас. Он был моим другом. Им и остался. Возможно, я бы хотел выслушать его, попытаться понять, но, в отличие от всех, я знал, что его подломило и как с ним обошлись. Право на ошибку имеют все.
Достав из кармана последний подарок Павла, я вспомнил его слова:
«Если ты решишь последовать моему совету и захочешь исчезнуть, я думаю, тебе это пригодится».
Повертев его в руке, я улыбнулся.
— Как ты умудрился спланировать всего меня? Такое ощущение, что я участвую в каком-то слегка сумасшедшем квесте.
Приподнявшись, оглядев в последний раз линию, я посмотрел на бейджик.
Двести пять. Этот номер должен был находиться в нескольких линиях от меня. Я направился по дороге, показавшейся мне самой короткой. Добравшись до интересующего меня места, я осмотрелся. Двести двенадцать, двести семь… Двести пять. Этот гараж ничем не отличался от остальных. Подойдя к двери, я прикоснулся к холодному металлическому замку. Провернув между пальцами ключ, который передал мне Мятежный, я с непонятно откуда возникшим трепетом раскрыл дверь.
— Ха-ха-ха. А!
Увидев ее, я покачал головой.
«Насколько я заметил, ты имеешь слабость к этим женщинам. Мой отец был бы не рад подарить тебе ее, но я решил не спрашивать у него разрешения».
Прочел я записку, оставленную на капоте. Частица «не» была подчеркнута.
Не понимая как реагировать на все происходящее, схватившись рукой за голову, я опустился на черный блестящий капот. Она не могла заменить ее, но была восхитительна.
Черная, блестящая, яркая, дерзкая, сумасшедшая, неповторимая, быстрая, огненная, незаменимая, дорогая, самая лучшая BMW.
Я видел ее впервые, но знал о ней все. Я видел ее лишь минуту, но был знаком с ней еще раньше, чем ее сотворили для меня.
Одна из самых новых моделей. Я пробовал ее на тест-драйве. Знал, чего от нее ожидать. Это была не моя красотка, не та, которую я слепил заново, в которую я вложил душу. Та женщина останется в моей душе навсегда, она не заменима, но… зная, что мне не суждено вернуть ее, я позволил себе, простил этот новый роман. В конце концов… Это была новая жизнь.
— Черт! Шторм!
Подхватив ключи, лежащие рядом, я забрался в салон, пахнущий новой кожей.
Осмотрев все, впитав ее в себя, я добрался до бардачка. Внутри лежали очередные документы. Они были не для меня.
«Видимо, ты все-таки оказался не тупым, а это значит, что я не зря просрал на тебя кучу денег. Франк, я выложил ради тебя столько, что ты теперь обязан мне до конца своей жизни. Тут ты со всем разберешься сам».
Я раскрыл паспорт. Рука дрогнула. Это были ее глаза. Ее неповторимая улыбка.
— Город Сочи. Догомысская улица одиннадцать, корпус один, — прочел я.
Я повернул ключ зажигания. Мотор, подобно райской песне, нарушил тишину. Выехав из гаража, я пристегнулся. Перед тем как покинуть Петербург, я должен был заехать еще в одно место.
Выехав из гаражей, тщательно скрывая свое лицо, я направился в сторону кладбища. Я должен был попрощаться с ними. Я был обязан сделать это.
Машина неслась, с легкостью обгоняя встречающиеся на моем пути машины. Мне было комфортно, я чувствовал себя дома. Теперь я не был одинок. В моей груди оставалась боль, боль от того, что я вынужден был бросить все, отказаться от близких, но Павел был прав, это был наш шанс. Шанс всех остаться невредимыми, шанс на спокойное будущее. Я обязан был сделать это ради Макса. Ему было хорошо с Киром, он мог попытаться заметить ему меня. Это было иронично. Мы поменялись с ними братом и сестрой. Судьба — стерва.
Притормозив у кладбища, я приоткрыл окно, дабы заплатить несколько рублей, чтобы въехать на территорию.
— Нет! Нет! Уже не двадцать, а тридцать! Не жадничаем!
Я улыбнулся. Знакомый голос.
Он узнал меня.
— А-та-та! Видишь? Ты был настоящей счастливой монетой! За такую добычу меня повысили! Теперь я на входе машины пропускаю! Давно тебя не было!
— Были дела, — усмехнулся я.
— Какой-то ты похудевший, парень! Тебе бы поесть!
— Ха-ха-ха. Обязательно! Не волнуйтесь!
— За такого хорошего человека грешно не волноваться.
Я протянул ему пятьдесятку.
— На остальные выпей за мое здоровье минералки! — включил я первую скорость.
— Эй! Слушай, как тебя звать-то? Поставлю за тебя свечку.
— Ха-ха-ха. Дима, — отозвался я.
— А меня Виталий Сергеевич. Приятно познакомиться. Ну а по батюшке? По фамилии? Дим на свете много… — протянул он.
Выдохнув, я посмотрел ему в глаза.
— Вы знаете мою фамилию.
— Не понимаю я вас, молодой человек!
— Франк. Дмитрий Франк. Вы же сами придумали ее, — рассмеялся я.
— Ну вот! Вот и общайся с нынешней молодежью! Шутки шутите вечно! — недовольно пробурчав, хлопнул он ладонью по моей машине. — А машина у тебя красивая. Дорогая. Ладно, езжай Дмитрий Франк, не отвлекай меня от дел. Скопил за собой очередь!
Продолжая смеяться над ним, я выехал на дорогу. Проезжая мимо могил, через пару минут я добрался до необходимой мне. Я увидел его издалека. Заглушил мотор и остался в салоне. Он сидел на скамейке перед их памятниками и пил. Я не мог оторвать от него взгляда. Мне стало больней. Больней, чем было до этого. Резко обернувшись, словно почувствовав мой взгляд, Саня посмотрел на мою машину. Я знал, что он не видит меня. Стекла были тонированы. Для него это была просто незнакомая миллионная BMW. Отвернулся. Зря я приехал. Это было ошибкой. Снова в голове возникла Полина. Эта девочка была сильной, невероятно сильной, но любила плакать. Но я не был ею. Я не мог себе позволить этого. Проведя рукой по глазам, я завел машину. Тронувшись с места, выехал на перпендикулярную дорогу и поехал в сторону выхода. Спустя полчаса я выехал на Московское шоссе. Москва, Воронеж, Ростов, Туапсе, Лазаревское, Сочи.
=== Сто одиннадцатая. Изумрудные глаза ===
«Я тебе завидую, у тебя там тепло, а у нас дождь льет как из ведра!»
«Работать в жару невыносимо, так что не торопись с выводами».
«Мне так его не хватает».
«Мне тоже. Тоже. Эти кошмары, эти истерики. Мне долбят в стену соседи, по-моему, они думаю, что я занимаюсь самоудовлетворением. Ха-ха».
«Ха-ха. Шутница! Без гонок скучно. Все вымерло. Все погибло. Ответь мне на сообщение, а я напишу через неделю — уезжаю за город, там не будет связи».
«Хорошо. Мои дела идут более-менее, дом далеко от моря — экономный вариант, но до работы так далеко, я каждый день вешаюсь, кажется, лишь это спасает меня от грустных мыслей. Физические недомогания лишают возможностей на размышления! Сашка, надеюсь, ты хорошо отдохнешь! Я буду ждать твоего приезда! Напиши, как только, так сразу!»
«Вот и приехал. Опять родной дом. Пусто. Грустно. Сегодня был в ментовке. Представляешь, пришел, а мне сказали, что они заняты! Откуда-то возникли адвокаты!»
«Не поняла, о чем ты! Какие адвокаты? Что нового? Не грусти! Я знаю, что тебе поможет!»
«Сам не понимаю, откуда они неожиданно взялись. Мучают наших бесконечными расспросами, хотят помочь. Я так надеюсь, что их отпустят. Что же? Водка?»
«Нет, дурак! Девушка! Сегодня в кафе приходила одна цаца, вот ты бы ее… Ха-ха-ха. Если они помогли бы… Я бы с ума сошла от счастья».
«Девушка? Да. Пора заводить девушку, иначе сопьюсь. Сегодня был у Кира. Слушай. У них все хорошо. У Макса все налаживается».
«Это хорошо».
«Не писал четыре дня, прости. У Каса умер отец».
«Мои соболезнования. Не знаю, что написать. Прошло уже три недели, мне так больно, плохо. Я уже привыкла к тому, что все уходят…»
«Не говори так».
«Саша, я люблю тебя. Ты знаешь это?»
«Конечно. Я тоже тебя люблю. Мы справимся с этим. Возможно, когда закончу с делами, навещу тебя».
«Скоро начнутся гонки. Те самые. Я плачу целыми днями. Сегодня к нам зашли два парня, они говорили о том, что упорно тренируются. Мне было так больно».