Энтони снова вздохнул и постарался утешиться добрым глотком вина.

Он никогда не придавал особого значения своему внешнему виду, однако с годами привык к той власти над женщинами, которую давала его красота. Ему едва исполнилось четырнадцать лет, когда его соблазнила мать одного из школьных приятелей, пригласившего Энтони к себе на каникулы. С тех пор женщины сами ложились к нему в постель, и ему не приходилось гоняться за робкими невинными девицами.

Не спеша допив вино, герцог поднялся в свою гардеробную. Слуга помог ему раздеться и подал шелковый ночной халат.

Энтони отослал слугу вниз и терпеливо стал ждать, пока за дверью спальни не раздался шорох: наконец Сара улеглась в постель. Помедлив еще пять минут, он вошел в спальню.

Она сидела на просторной мягкой постели под балдахином, натянув теплое зеленое одеяло по самую грудь. Длинные волосы ниспадали свободными локонами на обнаженные плечи. При виде роскошной ночной рубашки с низким вырезом Энтони решил, что и эту деталь туалета выбрала для невесты его тетка.

Он старался двигаться медленно, плавно — точь-в-точь как охотник, крадущийся к пугливой лани.

Сара замерла на кровати, не сводя с него огромных карих глаз и не смея шелохнуться. Энтони опустился на край кровати на некотором расстоянии и заглянул ей в лицо. Она отвечала отчаянным застывшим взглядом.

Внезапно Энтони подумал, что для нее это более чем отважный поступок

— сидеть вот так на брачном ложе и даже отвечать на взгляд своего мужа.

— Сара, — осторожно начал он, — тебе известно, что должно произойти сегодня, между нами?

Она шумно сглотнула, но не отвела глаз.

— Девочки в школе болтали всякое… но это не могло быть правдой…

— А что они болтали?

— У меня не поворачивается язык все это повторить.

Только этого ему не хватало! Какая-то проныра уже успела изложить ей основы супружеской жизни так, что напугала до смерти!

— Энтони, — дрожащим голосом промолвила Сара, — я не хочу вести себя как последняя трусиха, но ведь я ничего не знаю толком.

На миг он вынудил себя представить, что должно твориться в ее смятенной душе.

— Я вовсе не считаю тебя трусихой. Напротив, мне кажется, что ты ведешь себя очень отважно.

Она закусила губу и взглянула на него с явным недоверием.

— Знаешь что? Давай сначала немного поговорим, и я постараюсь объяснить тебе то, что ты должна знать?

— Хорошо, — все еще с недоверием откликнулась Сара.

— Идем. — Он оглянулся и увидел весьма подходящее кресло возле камина. — Посидим у огня.

Ее губы раздвинула несмелая улыбка. Совершенно очевидно, что предложение покинуть постель принесло ей немалое облегчение.

Энтони отвел Сару к камину и усадил рядом с собой в просторное кресло, обнимая за плечи.

Она покорно замерла рядом — испуганная и скованная.

Медленно, тщательно подбирая каждое слово, он начал говорить. Он ни разу не упомянул о «супружеском долге». Вместо этого он рассуждал о любви, о том, что мужчина и женщина по сути лишь две половинки единого целого и что брак как раз и предназначен для того, чтобы навсегда объединить эти половинки перед Богом и людьми.

В своем описании супружеской жизни Энтони нарочно старался подбирать сдержанные, хотя и точные выражения, и все это время ласково гладил свою жену по нежным обнаженным плечам. Мало-помалу он почувствовал, как слабеет сковавшее ее напряжение.

Энтони умолк и тихонько поцеловал Сару в висок.

— Я никогда не причиню тебе вреда. Пожалуйста, поверь мне!

Она с робкой доверчивостью прижалась щекой к его плечу.

— Ты очень терпелив со мной, Энтони. И я благодарна тебе за это.

Свободной рукой он провел по ее густым блестящим волосам, следом за длинными темными локонами подобравшись к самому соску.

— Взгляни. — Энтони поднял руку с обвившимся вокруг запястья упрямым завитком.

Зачарованным взглядом Сара следила за изящной рукой с узким запястьем. Широкий рукав его халата откинулся, обнажая сильное, мускулистое предплечье, поросшее золотистыми волосами. Рука приблизилась к ее лицу и осторожно легла на подбородок. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Это был не мимолетный дружеский поцелуй и не прежняя легкая ласка. Нежный и трепетный поначалу, он становился все более требовательным, и Сара инстинктивно покорилась молчаливому приказу. Она раздвинула губы.

Энтони целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, как обмякло в кресле ее хрупкое тело. Он поднял голову и встретил изумленный взгляд доверчиво распахнутых глаз.

— Теперь ты готова вернуться со мной в постель? — прошептал герцог.

По влажным губам пробежался розовый кончик языка. Она нерешительно кивнула и испытала приятное удивление, когда Энтони поднял ее на руки. Сара обхватила его за шею и рассмеялась.

— Ты кажешься мне легче перышка! — ласково улыбнулся он.

Она лишь тряхнула головой, несмело улыбаясь в ответ.

А в следующее мгновение он уже уложил ее на шелковые простыни и улегся рядом. Не оставляя времени на ненужные размышления и новые страхи, Энтони снова поцеловал Сару в губы.

На этот раз она не просто разжала губы в ответ на его ласку, но даже попыталась отвечать на поцелуй. Он провел рукой по ее телу и почувствовал, как она напряглась и вздрогнула.

— Все хорошо, — прошептал герцог и снова поцеловал свою жену.

Опытный и терпеливый любовник, в эти минуты Энтони превзошел себя, на деле продемонстрировав этому робкому созданию, какое наслаждение могут подарить женщине мужские ласки. Она отвечала так непосредственно, с такой смесью удивления и восторга, что совершенно очаровала его.

К собственному удивлению, сознание того, что до него никто не прикасался к этому юному телу, вызвало в нем острую вспышку страсти.

Он уже успел раздеться сам, раздел Сару и с радостью убедился, что его миниатюрная супруга может похвастаться очень красивой пропорциональной фигурой. Ее груди отличались прекрасной формой, талия выглядела на удивление узкой, а бедра нежными и округлыми. Чистая кожа отливала теплым золотом на фоне белой простыни.

Она не сводила с него доверчивого взгляда, губы ее были слегка приоткрыты. Он чувствовал, как тонкие пальчики цепляются за его плечи. Осторожна провел пальцем по чуткой ложбинке между ног и ощутил, что она повлажнела от желания.

Энтони тут же решил, что следует дать ей разрядку прежде, чем он овладеет ею до конца, и уверенно продолжал ласкать ее. При этом он непрерывно нашептывал ей на ушко всякие приятные, утешительные вещи — совсем как молодой испуганной кобылке, которую хотел успокоить опытный хозяин.

И едва она содрогнулась, достигнув пика наслаждения, Энтони занял исходную позицию и предупредил:

— Сара, сейчас тебе может быть немножко больно!

Она обратила на него растерянный взгляд, но Энтони почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.

Он приподнял ее и медленно вошел внутрь, замерев на миг перед барьером ее девственности. Глубоко вздохнул и с силой рванулся вперед. Она сморщилась от боли, но не пыталась освободиться.

Он поцеловал ее и до конца погрузился во влажное, тугое лоно.

Никогда в жизни он не испытывал такого наслаждения!

Энтони зажмурился, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от счастья. Однако по тому, как напряглась Сара, он догадался, что ей все еще больно.

Чем скорее он кончит на этот раз — тем лучше. И он дал волю своей страсти, пока не испытал знакомой вспышки блаженства.

Теперь ему хотелось без сил рухнуть на нее и прижать к себе это чудесное, податливое тело, но Энтони слишком боялся причинить ей лишнюю боль. А потому сделал над собой героическое усилие и попытался отодвинуться.

И тогда она удивила его, крепко обняв за шею.

— Все хорошо, Энтони, — прошептала Сара. — Со мной все в порядке.

— Ты уверена?

Влажные губки робко коснулись его щеки.

— Еще как уверена! — прошептала она. Энтони прикрыл глаза, наслаждаясь тем, что еще какое-то время может оставаться в этом раю.

***

Они долго лежали рядом, и темноволосая головка Сары доверчиво покоилась у него на плече.

— А знаешь, Энтони, — призналась она, — все случилось именно так, как рассказывали девчонки в школе! Но я правильно делала, что не верила им!

Он лишь хмыкнул в ответ, ожидая продолжения.