– Это верно, я что-то потерял на этом ранчо, – произнес он. – Может, покой?
– А для кого этот букет? Неужто для меня?
– Для кого же еще, Маллой?
– Для Коринны, например. – Эмма прыснула. – Тебе, наверное, понравилось дарить ей цветы. Пару минут назад я видела, как она поднималась наверх, прижимая твой букет к груди. Я и не подозревала, что ты такой донжуан! Еще одно сердце разбито!
– А что скажешь о твоем?
– Мое разбито давно.
В ответ он робко обнял ее.
– Я тут подумал… короче, вчера, за всей этой суетой и разговорами я кое-что забыл.
– Забыл поцеловать меня на прощание?
– Просто постеснялся сделать это при всех, – усмехнулся Такер. – Я не об этом. Я забыл сделать тебе предложение.
Эмма ожидала этого, но все равно задохнулась от счастья. Несколько минут назад, застав Такера ползающим по лужайке, она думала, что это самый счастливый миг в ее жизни – Гарретсон собирает цветы, подумать только! Но оказалось, что от счастья может попросту захватить дух.
– Так вот зачем ты сюда явился? Тогда делай свое предложение и не отвлекайся. Итак…
– Итак, что здесь происходит? – раздалось совсем рядом, и оба от неожиданности шарахнулись друг от друга.
У Маллоя был такой вид, словно, войдя в курятник, он застал там лисицу с цыпленком в зубах.
– Ты совсем обнаглел, Гарретсон! Куда ни пойду, везде натыкаюсь на тебя с моей дочерью в объятиях! И все это видят! Такие манеры оставляют желать много лучшего! Коринна сказала, что ты явился ко мне, так говори скорее зачем, пока я окончательно не рассердился!
Такер ответил не сразу. Для начала он надвинул пониже шляпу, сунул руки за пояс джинсов, выставив большие пальцы (поза, которую Эмма всегда находила вызывающей), и из-под полей медленно оглядел Уина с головы до ног. «Боже мой, – подумала Эмма, – они опять начинают!»
– Вообще-то я хотел повидать вашу дочь… в основном.
– Чему я очень рада, – вставила девушка, поспешно беря Такера под руку. – Должно быть, ты умираешь от жажды после поездки под палящим солнцем. Почему бы нам всем не пройти в гостиную и не выпить вместе лимонаду – так сказать, за круглым столом. Наверняка Маллой и Гарретсоны способны беседовать, как то пристало людям цивилизованным. Во всяком случае, очень на это надеюсь, – со значением сказала она и взглядом предостерегла обе враждующие стороны.
Направляясь в гостиную с лимонадом на подносе, она чувствовала, как бешено колотится сердце и снова поднимается легкая дурнота, к которой девушка понемногу начинала привыкать.
Такер даже не взглянул на предложенный ему стакан лимонада. Он молча отобрал у Эммы поднос, поставил на стол и помог ей сесть с такими предосторожностями, словно она сделана из хрусталя. Уин мрачно наблюдал за этой сценой.
– Итак… – начал Уин, но входная дверь грохнула, и все трое, вздрогнув, повернулись.
В гостиную широким шагом вошел Джед Гарретсон. Уин вскочил, покраснев от гнева.
– Да что же это такое! – вскричал он. – Гарретсоны расхаживают по моему дому, как по своему! Может, мне лучше уйти, чтобы вы оба могли расположиться здесь с большим комфортом?
– Папа, папа, успокойся!
Эмма бросилась между обоими представителями старшего поколения. Из кухни на шум прибежала Коринна со сковородой наготове, и, таким образом, все заинтересованные лица оказались в сборе.
– Папа, если мистер Гарретсон явился с дружеским визитом, лучше поприветствуй его.
– Этого только не хватало!
– Поприветствуй его.
В голосе Эммы, обычно негромком и мелодичном, прозвучала сталь. Уин собрался было петушиться и дальше, но угадал мольбу под командным тоном дочери и сдался.
– Добро пожаловать в «Эхо», Гарретсон, – пробурчал он. – Но дьявол меня забери, он мог бы постучаться, прежде чем войти.
Напряженный момент миновал, и все вернулись в гостиную. Коринна садиться не стала, и чувствовалось, что она не намерена расставаться со сковородой до тех пор, пока обстановка не разрядится. Такер был рад появлению Джеда ничуть не больше, чем Уин. Зная тяжелый характер и вспыльчивость отца, он предвидел разного рода осложнения. Легче было съесть кусок жареного мяса с помощью ложки, чем сделать в его присутствии предложение.
– Зачем ты приехал? – спросил он, отводя Джеда в сторонку.
– Я приехал, чтобы… – начал тот вполголоса, но все тут же с живым интересом повернулись в его сторону, и он поспешил повысить голос почти до крика. – Я приехал, чтобы сказать Маллою пару слов!
Эмма к тому времени уселась на диван, Уин рядом с ней. Когда голос незваного гостя прокатился по гостиной, он обнял дочь за плечо, словно ей грозила опасность.
– Ну, я слушаю, – хмуро сказал он.
– Начнем с того, что моего старшего парнишку ты не убивал. Все это знают, но мне хотелось… хм… словом, сказать это лично. Вообще-то я еще вчера собирался, но твоя дочь так натерпелась… Надеюсь, мисс, вам уже лучше?
– Благодарю вас, мистер Гарретсон, вполне, – ответила Эмма с такой теплой улыбкой, что шляпа выпала у Джеда из рук.
– Вот и славно, – проворчал он, наклоняясь ее поднять и заодно скрыть смущение. Откашлявшись, он снова обратился к Уину: – Так вот, значит… короче говоря… хм… мы с Такером извиняемся за то, что… словом, просим прощения. В общем, это наше извинение… в смысле, мы, того…
– Я тоже прошу прощения за то, что подозревал вас, мистер Маллой, – громко вмешался Такер, чтобы выручить отца.
Наступило молчание. Не так-то просто было Уину преодолеть глубоко укоренившуюся привычку злиться при одном только виде Гарретсонов, но продолжать метать молнии было бы нелепо.
– Извинения приняты, – буркнул он с легчайшей тенью улыбки на губах, которая, однако, доставила Эмме большое облегчение.
– Не так уж трудно быть друг с другом полюбезнее, – не удержалась она.
– Это еще не все, – сказал Джед, комкая шляпу. – Мы тут вчера поразмыслили с моим парнем и сделали кое-какие выводы. Раз уж теперь известно, кто крал ваш скот, неплохо бы осмотреть стадо Маккуэйда. Наверняка там найдется немало переклейменных коров. Интересно мне, знал Росс или нет, что происходит?
– Нет, мистер Гарретсон, он ничего не знал, – тихо произнесла Эмма. – Я видела, как он был потрясен, когда Тэра призналась ему. Вы ведь знаете, что он погиб, пытаясь меня спасти?
– Это был настоящий друг, и мне будет его недоставать. Но что, черт возьми, стряслось с его дочкой? – проворчал Уин.
– Кстати, Тэра сказала, кто стрелял в тебя тогда? – неожиданно обратился Такер к Эмме, заставив Уина вздрогнуть.
– В тебя стреляли? Когда? Почему я ничего об этом не знаю?
Девушка объяснила, о чем идет речь, и заодно то, что стрелял в нее Пратт, по замыслу Тэры, которая хотела запугать ее и заставить вернуться в Филадельфию, с тем чтобы завладеть ранчо.
– Кто бы мог подумать, что у этой девчонки внутри такая гниль! – воскликнул Джед.
Это заставило Уина бросить на него долгий, внимательный взгляд. К всеобщему удивлению, он вдруг поднялся и подошел к своему давнему врагу.
– Вот что, Гарретсон, если у тебя хватило мужества извиниться, то чем я хуже? Прости, что взвалил на тебя вину за все эти неприятности со скотом и прочее. Я-то думал, твои люди мутили воду. Когда Слейда избили, я… Кстати, а что все-таки случилось со Слейдом? Уэсли мимоходом сказал, что его труп нашли на Лосиной горе. Как случилось, что ты застрелил его… э-э… Такер?
– Жалею только об одном, – усмехнулся тот, – что для начала не превратил его в котлету. Он шел по следам Тэры и Пратта от самой «Империи» и видел все, что там случилось. Он прекрасно знал, какой опасности подвергалась Эмма, но не собирался ее спасать до тех пор, пока похитители не обмолвятся, где спрятаны деньги, – те самые, из банка.
– Что? – воскликнули Уин и Джед в один голос, не замечая этого.
Коринна в своем углу раскрыла рот и во все глаза уставилась на Такера.
– Это что же значит? – мрачно осведомилась она. – Что негодяя больше занимали деньги, чем человеческая жизнь?
– А я вам говорила, – не преминула напомнить Эмма. – Теперь ты видишь, папа, что думал о Слейде куда лучше, чем он заслуживал. Просто он был хороший актер, как и Тэра.
– Он чуть не взбесился, когда понял, что все его планы рухнули, – продолжал Такер, не скрывая презрения. – Так что мне пришлось с ним разобраться по-своему.
Он уселся на место Уина и так же, как недавно тот, обнял Эмму за плечо. Она заглянула ему в глаза, и, казалось, оба забыли, что не одни.