Эбби Глайнс - Сладкая небольшая ложь

В посудомоечной машине лежит посуда, которую мне нужно разгрузить, и пыль в гостиной, до которой я собиралась сегодня добраться. Трудно не думать о Стоуне весь день. Его улыбка, хмурость, голос, когда он был внутри меня. Задрожав от мыслей, я пошла на кухню и постояла там минутку, вспоминая, как он купал меня прошлой ночью. Затем как мы нежно занимались любовью, пока вода падала на нас сверху. Как быстро он стал непослушным. Диким. Моё лицо прижималось к мраморной стене душа, пока он входил в меня, его тело покрывало моё. Каждый раз, когда он врезался в меня, мои ноги отрывались от пола. Он рычал мне в ухо с каждым толчком.

Прежде чем я смогла достигнуть кульминации, он отступал. Доводил меня снова и снова, затем опять отступал. Я была настолько в отчаянии, что начала умолять его, чтобы он дал мне кончить.

Он потянул мои волосы и немного прикусил моё ухо. Это были его слова, которые заставили меня плакать и почти распасться от оргазма, который поразил меня:

— В следующий раз я засуну этот член в твой милый ротик и буду смотреть, как твои глаза слезятся от рвотных позывов. Я хочу видеть, как моя сперма стекает по твоей шее. Покрывая тебя.

Всё, о чём я могла думать, с тех пор как проснулась этим утром — это мой рот на нём. Я хотела попробовать сегодня утром, но не могла опоздать. Вместо того я фантазирую об этом всякий раз, когда у меня появляется шанс.

Подходя к кладовке, мои мысли всё ещё были о том, что я сделаю со Стоуном. Рука, которая схватила моё запястье, когда я открыла дверь, поразила меня, и прежде чем я смогла закричать, рука закрыла мне рот. Меня затащили в тёмную кладовку. Мой разум пытался понять, что происходит и что делать. Я не могу позволить кому бы то ни было найти Джеральдину.

— Это я, — прошептал Стоун мне на ухо. Он убрал руку, и я вздохнула с облегчением, прежде чем развернуться лицом к нему.

— Что ты делаешь? Пытаешься напугать меня до смерти? — спросила я в темноте, не видя его лица. Свет, просачивающийся из-под двери кладовой, давал нам достаточно освещения, чтобы я могла разглядеть его тело передо мной.

— Мне нужно трахнуть тебя, — сказал он, когда дёрнул мои шорты вниз.

— Ты прокрался сюда, чтобы запереть меня в кладовке и заняться со мной сексом? — спросила я, теперь моё сердце сильно стучит в груди по другим причинам.

— Да, — зарычал он. — Всё, о чём я могу думать, это о том, чтобы быть внутри тебя. Я, чёрт побери, ничего не могу с этим поделать.

— Джеральдина может войти сюда и услышать нас, — напомнила я ему.

— Нет, если ты будешь хорошей девочкой и постараешься не шуметь.

Не уверена, что это возможно.

— Стоун! Мы не можем этого сделать, — хотела утвердительно сказать, но больше было похоже на шёпот. Мысль о том, что он возьмёт меня в кладовке, когда Джеральдина находится наверху, была волнующей.

— Сними шорты, Бьюла, — потребовал он.

Я так и сделала. Швырнула их через всю комнату и отбросила оставшуюся одежду в сторону. Знаю, что нас могут поймать. Не хочу, чтобы Джеральдина нас поймала. Но я в постоянном состоянии возбуждения, думая о твёрдости Стоуна в моём рту. Заставляющей меня давиться. Он поднял меня, прижался спиной к стене и поцеловал в шею, когда скользнул в меня одним быстрым толчком, лишая воздуха.

Я обернула ноги вокруг него, чтобы удержаться, когда он входил в меня снова и снова.

— Такая грязная девочка, — сказал он, целуя мою шею. — Снимаешь шорты и позволяешь мне взять эту киску в кладовке.

Я застонала. Порочность ситуации и его жёсткое тело, берущее меня таким образом, практически больше того, с чем я могу справиться. Мне хочется кричать. Умолять о большем. Но я прикусила нижнюю губу и держусь.

— Правильно. Будь милой и тихой, пока я трахаю эту киску. Это всё, о чём я могу думать. Не могу работать из-за этого. Мысль о тебе делает меня чертовски твёрдым.

Я спрятала своё лицо в его груди, чтобы заглушить шум, который издаю.

— Ты промокла насквозь, Бьюла. Дело в страхе, что кто-то застанет тебя, что достаточно возбуждающе, чтобы пробудить тебя?

Я покачала головой.

— Я весь день думала о том, чтобы целовать тебя. То, что ты сказал вчера вечером… — прошептала я, темнота делает меня смелой.

Воздух прошёл между его зубами.

— Мысль о том, чтобы взять мой член в рот делает тебя мокрой?

— Да, — с удовольствием призналась я.

Он начал двигаться быстрее. Его дыхание было тяжёлым и прямо у моего уха.

— Блять, блять, блять, — повторял он, заставляя мой оргазм быстрее достигнуть вершины. Биение его сердца совпадает с моим. — Вот, возьми его, как грязная девчонка, — прошептал он, когда его тело начало напрягаться.

Я достигла вершины и начала кричать, и его рука накрыла мой рот. Его глаза закрыты, пока я распадаюсь в его руках. Затем он отстранился от меня.

— Я кончаю, — зарычал он и застонал, когда начал выплёскивать своё освобождение на мои бёдра, а я с очарованием наблюдаю.

Мы оба задыхаемся, пока стоим в темноте. Хотелось бы мне видеть яснее. Мои глаза приспособились к темноте, но я хотела бы увидеть его глаза, когда он отстранился и достиг своей кульминации.

— Я помою тебя, — мягко сказал он.

Я смотрю, как он нашёл рулон бумажного полотенца в углу и начал вытирать себя с моей кожи. Закончив, Стоун поднял глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Сегодня вечером ты возьмёшь меня в рот. Сомневаюсь, что теперь смогу сосредоточиться на чём-то другом, но это поможет мне.

Я начала надевать шорты, когда он меня остановил.

— Я сделаю это.

Я стою там, пока он одевает меня. Моё сердце переполнено. Моё тело удовлетворено.

Шаги заставили нас обоих замереть. Ухмылка, которую я увидела в темноте, изогнула его губы.

— Лучше уходи отсюда. Она будет искать тебя.

Я быстро поправила волосы и открыла дверь, чтобы выйти, надеясь, что она не заметит, что я выхожу из тёмной кладовки ни с чем.

Джеральдина стоит у раковины.

— Думаю, мы должны выпить чай на веранде, — весело сказала она.

— Хорошо, да, это хорошая идея. У меня есть пирожные к чаю и бутерброды, о которых вы упоминали ранее в холодильнике. — У меня нервный голос. Кажется, она не заметила.

— Прекрасно. Отличная погода для чаепития на улице. — Она взяла поднос с чайником. — Ты бери пирожные, а я возьму это.

— Хорошо, — охотно согласилась я.

Я быстро нашла посуду, которую помыла раннее, когда Джеральдина упомянула, что хотела бы ей воспользоваться. Но не раньше, чем взглянула на кладовку. Чаепитие снаружи даст Стоуну время уйти, не будучи замеченным.

Джеральдина открыла дверь на задний двор и остановилась.

— О-о, и, Бьюла, — сказала она.

— Да?

— Возьми ещё чашку и скажи Стоуну, что я бы хотела, чтобы он вышел из моей кладовки и присоединился к нам за чаем.

Мак стоит возле дома с сигаретой во рту, когда я въезжаю на парковку примерно в семь. Хочу быть дома, когда придёт Бьюла. Она нервничала сегодня во время чая с Джерри. Хотя Джерри только намекнула, что знает, что мы трахались в её кладовке. Это было принято ею к сведению. Она не была удивлена или расстроена. Но это не имело значения для Бьюлы. Она была суетливой и не могла спрятать свои выразительные глаза. Что было чертовски мило.

Выйдя из своего «ренджровера», я положил ключи и телефон в карман и направился к Маку. Он для чего-то стоит здесь, кроме как просто покурить. В его квартире есть тот же балкон, что и в моей. Если бы он хотел покурить, то мог бы воспользоваться им. Его наличие в то время, когда он предполагает, что я вернусь домой, что-то значит.

— Что тебе нужно? — спросил я прямо. У меня нет времени ходить вокруг да около всяких мелочей.

Мак затянулся своим «Мальборо» и позволил дыму, который не повреждал его лёгкие, выйти из носа и рта.

— Ты встречаешься с Бьюлой?

Я знал, что это касается её. Когда я отправился в его квартиру, чтобы вернуть её, я знал, что она понравилась ему. У парня нет морали. Я был в ярости и готов ударить его, когда нашёл её там. Потребовалось всё самообладание, чтобы не потерять своё дерьмо.

— Это больше, чем просто «встречаться». Но, если ты спрашиваешь, свободна ли она, то нет, она не свободна. И не будет. Никогда.