Люк Дэвлин крепко прижал к себе женщину, которую он так любил и которую еще недавно считал потерянной для себя.
– Пусть попробует, – сказал он, – пусть только попробует.
– Люк, – спросила она, когда они лежали рядом под усыпанным звездами небом. – А куда ты собирался ехать завтра?
Завтра?
Ты сказал, что завтра тебя здесь бы не было.
– Ах, завтра.
Физз услышала смешок в его голосе и ткнула локтем под ребро.
– Я собирался домой, – сказал он. – В Брумхилл. Брать в осаду ужасно упрямую женщину, которую мне довелось полюбить.
– Брать в осаду? – теперь засмеялась она. – Каким образом?
Он начал негромко напевать:
Я построю шалаш под твоим окном И всю ночь буду петь о любви…
– Нет, нет, нет! Этого достаточно. Мои соседи не выносят пения, особенно по ночам.
Тогда переезжай. Выходи за меня замуж, и ты будешь жить в Уинтерборне. Она ответила не сразу.
Ты не должен жениться на мне только потому, что я беременна, Люк. Я приехала не за этим.
– Вот как?
Он приподнялся и сел.
Тогда зачем же ты приехала, Физз? Сообщить мне приятную новость и сказать, на какой размер пособия для воспитания ребенка ты рассчитываешь? – рассерженно спросил он, глядя на нее вполоборота.
Физз только широко улыбнулась в ответ.
– Если бы мне нужны были деньги, мне не пришлось бы ехать в такую даль. Я бы обратилась к Филиппу. Ты ведь это имел в виду тогда?
Он не ответил, и Физз, протянув руку, погладила его по спине.
То, что я хотела от тебя, не могло быть передано через бухгалтера. Его лицо немного посветлело.
Ты хочешь сказать, что тебе нужно мое тело?
Тебе не кажется, что ты слишком упрощаешь? – Она подтянулась и села рядом с ним, уткнувшись носом в его плечо. – Нашему малышу нужна семейная забота, и тебе придется внести свой вклад.
– Да? А в чем он заключается? – спросил Люк.
Он повернулся и, легонько толкнув ее на спину, прижал к толстому днищу спального мешка, поймав в ловушку.
– Держать меня за руку, гладить по спинке. Я уже прочла массу книг о подготовке к родам. Почему бы нам вместе не посещать занятия…
– Нам? Ты это серьезно?
Физз взяла его руку и приложила к своему животу.
– Это наш ребенок, Люк. Жизнь, которую мы создали вместе. Люк Дэвлин и Фелисити Бьюмонт сотворили новое существо – особенное, неповторимое. Я думаю… я думаю, мы назовем ее Джульет.
Ты так уверена, что будет девочка?
– Абсолютно, – сказала она. Затем на ее губах появилась озорная улыбка. – Конечно, если я ошибаюсь, нам просто придется попытаться еще раз.
Люк приподнял ее, обнимая.
– Физз, я не знаю, что сказать, чтобы ты поняла, как сильно я люблю тебя. Ты такая красивая, такая добрая, такая щедрая…
– И… – шаловливо сказала она, откидывая голову назад.
– И чертовски соблазнительная, – добавил он охрипшим голосом. – И как это тебе пришло в голову приехать?
– Ну, я действительно хотела убедиться, что не придумала, как все было хорошо.
– Убедилась?
Вполне. Вообще-то, это входит в мои профессиональные обязанности.
– Понятно. Фелисити Бьюмонт, у меня есть для тебя новые профессиональные обязанности. Твоя должность называется «жена». Ты должна пообещать, что выйдешь за меня замуж, как только мы вернемся в Брумхилл.
Он склонился губами к ее округлой груди, нежно отсвечивающей розовым в угасающем пламени костра, и стал ласкать сосок кончиком языка, пока Физз не прильнула к нему. Тогда он поднял голову.
– Ну, каков твой ответ?
– Это нечестно! – выпалила она.
Но когда он начал отодвигаться в сторону, тут же произнесла:
– Обещаю!
– Поклянись.
– При одном условии.
– Каком?
– Когда ты будешь покупать Уинтерборн, ты сможешь договориться, чтобы кровать с пологом осталась там?
Люк расхохотался.
– Сколько бы это ни стоило, – пообещал он. – Но сегодня, боюсь, тебе придется провести ночь в спальном мешке на твердой земле.
– Если ты будешь рядом, я готова спать даже на гвоздях, – нежно прошептала Физз, обнимая его.
Когда спектакль «Частные жизни» закончился, зал взорвался аплодисментами. Казалось, актеров будут вызывать до бесконечности. Клаудию и Me лани осыпали цветами, а появление на сцене Эдварда Бьюмонта в качестве режиссера вызвало новый шквал оваций.
Физз и Люк, сидя в ложе, обменялись взглядами.
– Честно говоря, я боялся, что Клаудия будет вытирать ноги о Мелани.
– Ну что ты. Конечно, она могла бы сделать это, но тут есть одно маленькое «но».
– Клаудия легко отнеслась к успеху Мелани, потому что они одна семья?
– Нет, любимый, просто она оценила конкурентку по достоинству. Мелани ведь Бьюмонт, а все Бьюмонты рождены для того, чтобы блистать на сцене.
Люк увидел возбуждение, охватившее ее, блеск в глазах, и что-то, похожее на страх, сжало его сердце.
Ты тоже Бьюмонт. Разве тебе не хочется аплодисментов?
Наверное, Физз заметила странную интонацию его голоса, потому что она повернулась и посмотрела на него.
– Я занята другим делом на ближайшее время, – напомнила она, похлопав себя по едва наметившейся округлости живота.
– А потом?
Тсс, дорогой… – остановила она его жестом. – Папа сейчас скажет речь.
И Эдвард Бьюмонт объявил притихшим зрителям и всему миру, что нашел дочь, давно потерянную для него. На мгновение зал ошеломленно замер. Затем все встали, и Клаудия с Эдвардом представили публике Мелани Бретт-Бьюмонт.
– Гениально, – сказал Люк с искренним восхищением. – Билеты бешено раскупались, потому что все ожидали провала Мелани и хотели посмотреть, как это произойдет. А вместо этого увидели ее успех. Да к тому же она оказалась Бьюмонт. Завтра она будет на первых страницах всех газет, а билеты на спектакль будут продаваться на вес золота.
– А Клаудии придется отойти в тень? Это тоже является частью твоего плана?
Нет, любовь моя. Мои планы касаются только нас. – Он снова посмотрел на сцену. – И я уверен, что изящество, с которым Клаудия уступила главную роль своей новой сестре в ее дебюте на театральной сцене, будет оценено по достоинству.
Он встал и потянул назад стул, на котором сидела Физз. Она обернулась к нему, и Люк улыбнулся.
– Но никто из них не может сравниться с прекрасной Фелисити Дэвлин, – сказал он, беря ее за руки. – Ты действительно знаешь, как сильно я люблю тебя?
Она негромко рассмеялась.
– Обещаю, что мне никогда не надоест слушать это.
– Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
– Не останавливайся!
– Я лучше продемонстрирую тебе это, – сказал он хрипловатым от вспыхнувшего желания голосом. – Прямо сейчас.
– Но если мы не появимся на приеме, это вызовет кривотолки.
– Да? И что же про нас скажут? – сказал Люк, с удовольствием открывая, что он все еще может заставить ее покраснеть. – Что Люк Дэвлин не мог дождаться, чтобы увезти свою прелестную жену домой, в постель?
– Примерно так.
– Они будут правы, – сказал он, широко улыбаясь.
– Ну… если мы сейчас пройдем за кулисы и скажем всем, как они были великолепны, мы исполним свой долг. Они так возбуждены после спектакля, что не вспомнят, появились мы на приеме или нет.
Но когда они вошли в артистическую, Клаудия бросилась навстречу им.
– «Три сестры», Физз! – воскликнула она. – Папа сказал, что он поставит спектакль в следующем году, если ты согласишься принять участие. – Взяв сестру под руку, она повернулась к Люку: – Мы не можем оставить Физз в стороне; она заслуживает еще одного шанса показать свои возможности. Глядя на нее, об этом трудно догадаться, но под этой холодной внешностью недотроги тлеет жаркий огонь.
– Неужели? – спросил Люк с наигранным удивлением.
Клаудия рассмеялась, увидев, как сестра покраснела.
– У меня хорошая техника и внешние данные. А у Физз, как ты, наверное, заметил – природный талант. Ты ведь не возражаешь, дорогой? – спросила она, коснувшись руки Люка.
Он возражает. Ему просто ненавистна эта мысль. Но он видел, как загорается Физз в опьяняющей атмосфере театра. Однажды у нее уже украли шанс стать звездой. Если она хочет этого, он не станет мешать.
– Физз в состоянии сама принять решение, Клаудия. Она знает, что в любом случае получит мою поддержку.
– Ну что же, соглашайся, Физз!
– Не говори глупости, Клод! Я жду ребенка. У меня просто не будет свободного времени.