Он сорвал с меня повязку и поцеловал, удерживая за волосы так, чтобы я не отстранилась, пока трахал мой рот своим языком, не позволяя дышать.
Я тяжело дышала и задыхалась, но в тот момент, когда он отступил, я хотела большего. Я бы хотела умереть, пока он целовал меня.
Его бледные глаза вспыхнули, когда он встал передо мной на колени.
— Положи ноги на мои плечи, — приказал он.
Я моргнула:
— Мои ноги тебе на плечи? — я вспыхнула, смущаясь от мысли о том, что он будет так близко к моей киске — раскрытой и обнаженной. Я была настолько влажная, что она сочилась вниз по моему бедру. Я покачала головой, неспособная стать настолько уязвимой.
Кью вытянул руку и шлепнул меня по заднице. Его рука ударила прямо по следу от хлыста. Я закричала.
— Сделай, как я сказал, Тесс. — Он сделал акцент на моем имени, и это было именно то, чего он хотел. Это напомнило, что он владеет мной, поэтому у меня не было выбора.
Нерешительно, я подняла ногу и положила на его плечо. Его взгляд устремился к моей киске, выражение лица потемнело от желания. Неловкость окрасила мои щеки в красный. Когда моя вторая нога уверенно осталась стоять на полу, он зарычал:
— У тебя две ноги. Положи их обе на мои плечи, — тон его голоса был грубым, грудь тяжело вздымалась.
Его страсть подстегнула мою женскую храбрость. Подпрыгнув, я переместила вес на цепи и оседлала плечи Кью — подвешенная, в его полном распоряжении. Он схватился руками за мою попу, его бицепсы напряглись. Он не отрывал взгляд от моей киски.
— Ты так чертовски прекрасна. — Он легонько поцеловал внутреннюю часть моего бедра, обдувая ее горячим дыханием. — Вот твое вознаграждение за то, что позволила мне причинить тебе боль, — проникновенно сказал он. Когда его рот коснулся моего клитора, я откинула голову назад.
Мои ноги раздвинулись на его плечах, давая ему полный доступ, и он воспользовался возможностью.
Его язык не был робким, обводя мой клитор, облизывая, посасывая. Погружаясь в мою влажность, трахая меня как одержимый.
Это было слишком. Слишком интенсивно. Я стонала, хныкала, корчилась и извивалась. С каждым щелчком его языка, каждым посасыванием перед глазами взрывались сотни звезд.
Он так глубоко вошел языком внутрь, что я закричала, желая, чтобы это его член так глубоко погрузился в меня.
— Пожалуйста, Господин... еще... — мое тело более чем готово быть заклейменным, раненым, вновь возбужденным в этом страстном удовольствии.
Следы от хлыста невыносимо жгли, на моей коже выступил пот от жара, а соски молили об облегчение. Я качнулась бедрами к Кью, заставляя его язык войти еще глубже, требуя, чтобы он был жестче.
— Черт, да, — простонал он, впиваясь пальцами в мои бедра, прижимая меня ближе к себе. Все его лицо оказалась между моих ног. Он зарычал и прикусил мой клитор. Не просто легонько ущипнул, а настоящим диким укусом.
Я закричала, когда моя киска сжалась, отбивая собственный ритм. Я сдалась, пытаясь подобраться к краю, пытаясь освободиться. Я хотела большего. Но не могла справиться с этим.
Мой разум абсолютно помутился, управляемый потребностью кончить.
— Трахни меня, Кью. Трахни. Я не могу... не могу выдержать это.
Он оттолкнул мои бедра, и я скатилась с него. Он молниеносно встал, пока я качалась, подвешенная под потолком, дрожащая всем телом. Моя голова наклонилась вперед, а веки слишком отяжелели, чтобы держать глаза открытыми. Я хотела сжать бедра вместе, чтобы найти хоть какое-то облегчение от этой пытки. Кью превратил меня из разумной женщины в секс-наркоманку, которой нужна новая доза. Я нуждалась в его члене. Я нуждалась в своем Господине.
Кью схватил меня за подбородок, и я неохотно открыла глаза.
— Ты не можешь выдержать? Так? — его однодневная щетина блестела от того, что он поглощал меня. Я качнулась вперед, желая лизнуть его. Очистить его. Мой рот наполнился слюной от мысли о том, что я отсосу у него. Я хотела прикусить его член так же, как он прикусил мою киску. Я хотела этого так сильно, что могла взорваться, если не получу этого.
Я попыталась сформировать слова в предложение.
— Я не выдержу мысли о том, что ты не трахнешь меня.
Он резко закрыл глаза, прежде чем вновь открыть их после того, как вернул себе контроль.
— Ты полностью подчиняешься, ты не представляешь, что это делает со мной.
У меня была кое-какая мыслишка. Что это то же самое безумное, крышесносное чувство, которое я испытываю к нему. Если бы я не была привязана, я бы бросилась на него и трахала, пока навязчивая, неконтролируемая, поглощающая меня потребность полностью не испарилась бы. Единственная проблема состояла в том, что я не думала, что она когда-либо исчезнет. Да и я не хотела, чтобы она исчезла.
— Скажи это вновь, Тесс. — Кью отпустил меня и стал расстегивать блейзер.
Я тяжело дышала, задыхаясь, пока он сорвал с себя блейзер и кинул его на пол.
— Трахните меня, Господин. Я не могу вытерпеть того, что вы не во мне.
Он застонал, скидывая с себя обувь и развязывая галстук. Дьявольская искорка загорелась в его глазах. Он заскользил кремового цвета галстуком по своим пальцам, пялясь на него, а затем вернул взгляд ко мне.
Мое сердце екнуло, когда он сделал шаг вперед:
— Открой рот.
Я покачала головой.
— Нет. Я не смогу дышать.
— Ты сможешь дышать. Просто закуси его.
Я закрыла рот, издав стон, когда он просунул галстук между моих губ и связал его. После этого он поцеловал меня в мой заткнутый галстуком рот, проводя кончиком языка по моей нижней губе.
— Ты выглядишь просто невероятно с заткнутым ртом и связанная, эсклава. Каждый раз, когда я буду думать о сегодняшнем вечере, я буду бороться с желанием кончить прямо в брюки.
Отступив, он разделся. Не утруждая себя расстегиванием пуговиц, он сорвал рубашку. Пластмассовые пуговицы со свистом разлетелись по полу.
Во рту пересохло, я впитывала его совершенство. Гладкую грудь, очерченную идеальными мышцами. Воробьи трепетали крылышками, а черные и коричневые оттенки чернил делали их перышки такими живыми. Он расстегнул ремень, затем молнию и снял с себя брюки.
Кью остался стоять в одних лишь черных боксерах, лаская себя через ткань и наблюдая за мной. Его взгляд был сосредоточен на зажимах на моих сосках.
— Твоя плоть так набухла, Тесси.
Я дернулась. Тесси. Так меня называл Брэкс. Чувство вины нахлынуло на меня как цунами, и я закашлялась от боли. Я предала Брэкса самым худшим из всех возможных способов. Я была вероломной сукой.
Кью подошел ближе, проводя пальцем по самодельному кляпу.
— Что я такого сказал? Почему тебе больно?
Я опустила взгляд, пытаясь вытолкнуть Брэкса из мыслей. Меня не должно было это волновать, но волновало. Попросить Кью называть меня по имени было ошибкой. Тесс, возможно, и любила садистские игры Кью, но Тесси… она принадлежала прошлому.
Наши глаза встретились и, казалось, Кью понял.
— Тебе не нравится, когда я так тебя называю.
Мне было жаль, что это не вызывало у меня других эмоций, но слезы просто навернулись на глаза, и я кивнула.
Он поймал языком слезинку.
— Мне тоже плевать на Тесси. Ты моя. Моя Тесс.
Мои глаза остекленели, и я погрузилась в свои чувства к нему. Вина испарилась, и мое страстное желание вернулось. Я ожила под его взглядом.
И он знал это. Он вытащил член, обхватил его пальцами, жестко проведя по всей длине.
— Тебе нравится, когда я зову тебя так? Моей? Ты вся, черт побери, моя.
Я покачала головой, просто чтобы помучить его. Я не могла отвести взгляд от того, как Кью ласкал себя. Выгнула спину, пытаясь найти облегчение, потерев истерзанные соски о его грудь.
Он вздрогнул, проведя рукой по члену. Вытянув другую руку, он просунул два пальца внутрь меня, забирая мою влажность, чтобы намазать ее на кончик, используя мою смазку как его собственную.
Я испустила стон, и мое тело нашло облегчение. Моей киске было нечего сжимать, она нуждалась в нем. Ничего в мире не имело значение, кроме него. Я хотела закричать, чтобы он трахнул меня, но гребаный кляп превратил мои слова в стоны.