Одри взяла руку Патрисии и поднесла к своему рту. Патрисия беспомощно наблюдала, как она облизала ее ладонь. Потом взяла палец и начала его посасывать. Патрисия вскрикнула от удовольствия, поскольку чувство от ее горячего, скользкого рта было слишком приятным.
Синклер стонала, посасывая палец Патрисии. Другую руку она положила на ее холм и нежно нажала большим пальцем на клитор. Эндерсон резко дернулась. Синклер подстроилась к ритму Патрисии и сильнее вжалась в нее своими бедрами.
“Черт, о, черт”. - Патрисия трахалась так, словно никогда до этого не занималась этим. Горячее дыхание, горячий рот, горячий палец. - “О, Боже, Одри”.
Ее глаза распахнулись и она кончила, так бурно, что не сдержала крик. Она, словно наездница, ехала верхом, трахалась и кричала. Она сплела свои пальцы с пальцами Синклер, и продолжала впитывать в себя волны оргазма. Ее накрыло такое удовольствие… Всю. С головы до ног. Она была рабыней и делала, то, что ей приказывали. Ее голова была откинута назад, и волны наслаждения вырывались из ее горла слабыми криками. И, в то же время, ее влагалище сжимало фаллоимитатор, вбирая в себя последние крупицы удовольствия. Она чувствовала себя такой наполненной. Такой счастливой.
Синклер оберегала ее, позволяя выдержать это действие. Она, словно зритель, наблюдала со стороны и восхищалась увиденным. Когда Патрисия, наконец, остановилась, то ее тело начало содрогаться. Она едва могла дышать, и все ее мышцы подергивались.
“С тобой все хорошо?” - Синклер протянула руку, чтобы коснуться ее лица. Она так мило улыбнулась, что Патрисия буквально растворилась в этом прикосновении.
“Никогда не чувствовала себя лучше”, - ответила она. Увидев глаза Синклер, такие глубокие и мерцающие, и чувствуя ее доверие и понимание, Патрисия расплакалась.
“Шш, детка, все хорошо”. - Одри притянула ее к себе, обхватив теплыми, сильными руками и Патрисия заплакала в ее плечо. Она плакала из-за любви, которую ей никто и никогда не мог дать и которую она всегда хотела. Она плакала из-за Синклер, которая, казалось, предлагала ей все это. И когда Патрисия прекратила плакать, она замерла в объятиях Одри и закрыла глаза. Она заснула, чувствуя только то, чего никогда не чувствовала раньше … полную удовлетворенность.
Терпение Лиз иссякло. Было раннее утро и солнце сияло, словно у него не было никаких других забот. Она буквально ненавидела его за счастье и желание сиять, не взирая ни на что. Даже утренние облака не стали для него помехой. Как могло это чертово солнце сиять вот так безмятежно, когда ее душа была мертва?
Она посмотрела на дом Патрисии. В прошлый раз, когда она припарковалась здесь, шел проливной дождь. Ей так нестерпимо захотелось, чтобы и сейчас он полил с небес. Она вылезла из машины и направилась к двери. Слова Тайсона продолжали крутиться в ее голове.
Идите и исправьте все это. Жизнь слишком коротка, чтобы отталкивать того, кого Вы так сильно любите.
Они провели большую часть ночи, разговаривая друг с другом. Он доверился ей, чего никогда не делал прежде. Он рассказал Лиз, о чем действительно думал. И кое-что еще. Она сидела и слушала. Лиз узнала, что в течение многих лет он не одобрял ее образ жизни, то, как она использует и отвергает женщин. Он не одобрял мужчин, которые вели себя подобным образом. Но все это время он молчал, поскольку очень дорожил своей работой и боялся, что она уволит его, стоит лишь ему высказать ей свое недовольство. Так было до появления Эрин.
Когда же в ее жизни появилась Эрин, он немного расслабился, зная, что истинная любовь, наконец - то, нашла Лиз, независимо от того сумасшедшего способа, благодаря которому это событие произошло.
“Вы не можете управлять любовью”, - сказал он, когда почти наступило утро. - “Она просто есть”.
Он сказал, что Лиз поступила неправильно отталкивая Эрин, пытаясь таким образом уберечь ее. Такое оправдание не являлось достаточным основанием для такого поступка.
“Если Вы, по какой-либо причине, отталкиваете того, кого любите, то Вы очень рискуете, поскольку этот человек действительно может уйти из Вашей жизни”, - сказал он ей серьезно. - “И может случиться так, что когда Вы одумаетесь, то не сможете его вернуть”.
“Я думала, что поступила правильно”, - сказала она.
“Вы испугались”.
“То, что она пострадает, да”. - Лиз понятия не имела, что происходило. С Джей или кем-либо еще. Лишь одно она знала наверняка - это было опасно, и сама она собиралась окунуться в это с головой.
“Вы испугались за нее”, - сказал он, как ни в чем не бывало. - “Вы не должны признаваться в этом мне. Вы должны признаться в этом себе”.
“Откуда ты так много знаешь?” - Все это время рядом с ней был такой мудрый человек, а она даже не подозревала об этом.
“У меня есть несколько необычных бумаг, подтверждающих, что я знаком с психологией”.
“Правда?” - Она никогда не знала этого. В анкетных данных, которые она просматривала, были сведения об образовании, но она даже не потрудилась их прочитать. Она была поражена его хорошо поставленной речью. - “Tайсон, почему ты работаешь на меня?”
“Потому, что если ты большой и черный парень, то тебе лучше быть телохранителем. Я понял это очень быстро. Однако я не очень беспокоился о своей безопасности, пока не встретил Терезу. Вот тогда я захотел более спокойной работы”.
“Тогда ты нашел меня”.
Он улыбнулся. - “Да, мэм. Кто ж знал, что наблюдать за кучкой лесбиянок может быть настолько опасно?”
Они рассмеялись. Было так хорошо вот так просто посмеяться. Но, внезапно, Лиз почувствовала усталость. Она была на ногах более двадцати четырех часов. Тайсон подал ей стакан воды и половинку Ксенакса, убеждая ее немного отдохнуть. Затем он помог ей добраться до кровати, снял с нее туфли и укрыл.
“Я запру все, когда буду уходить”, - сказал он. - “А когда Вы проснетесь, сходите к мисс Эрин и все исправьте”.
Лиз кивнула. Она заснула с именем своей любимой на губах.
Эрин.
Лиз смотрела на дом. Казалось, что входная дверь Патрисии стала больше, чем была в прошлый раз. Дверь нависла, как недавно нависало над ней насмехавшееся солнце. Лиз позвонила в дверной звонок, и ее сердце подпрыгнуло к горлу. Она была несколько удивлена подобным сердцебиением.
На заднем дворе залаяла собака. Лиз ждала, когда ее лай раздастся внутри дома, но этого не произошло. Она подождала и позвонила снова. И тут, внезапно, в ее мозгу предстала картина: Эрин и Патрисии лежат в кровати. Они, вероятно, свернулись в объятиях друг друга и крепко спят после долгой любовной ночи.
Чувствуя себя разбитой, она поспешила обратно к машине. Как она могла быть настолько глупа? Конечно, они были вместе. Чего она ожидала здесь увидеть? Патрисия всегда поддерживала Эрин и была с ней рядом. А она только и делала, что отталкивала Эрин снова и снова.
Она почти бежала к своей машине. Когда она влезла внутрь, то заметила, как трясутся ее руки. Слова Тайсона звучали в ее голове, когда она посмотрела на себя в зеркало заднего обзора.
“Что, если я приехала слишком поздно, Тайсон? Что тогда?”
Когда Эрин поднималась с постели, она слышала, как Джек бегает по коридору. Он вбежал в ее комнату, вывалив язык и виляя хвостом. Она уткнулась лицом в его шею и по запаху поняла, что он был снаружи.
“Ты услышал звонок?” – спросила она. Он наклонил свою морду. - “Конечно же нет, о чем я думаю. Ты же ничего не слышишь”.
Эрин прошла по коридору к двери. Луч солнечного света проникал в дом сквозь глазок. Она посмотрела в него, но за дверью никого не было.
“Проклятье”. - Она повернулась и направилась назад. Внезапно, она подумала о том, где же была Патрисия. Открыв дверь, она спокойно оглядела ее спальню. Кровать была заправлена. Патрисия уже ушла, или она вообще не приходила домой? Эрин усмехнулась. А может она была слишком «занята»?
Она поплелась обратно в свою кровать и упала на нее. Все это время Джек сопровождал ее, и когда она легла, он заполз к ней под одеяло. Она попыталась вспомнить все напитки, которые выпила вчера вечером, но не смогла. По крайней мере, подумала Эрин, сегодня она выйдет из дома для настоящего веселья.
“Послушай, засранец, я же сказал тебе, что меня это не интересует”. - Парень, которого он подобрал, быстро поднялся с постели, потирая шею.