– Вы с Надей? – растерялась Рая. – Нет, только не это…

– Ну что за упрямство… Почему? – с укоризной спросила Надя.

– Потому что… Потому что это будет для меня слишком тяжело, – призналась Рая. – Я и так…

Она замолчала, не в силах закончить фразы.

– Ладно, – сказала Лиля. – Ладно… Только ты приезжай к нам почаще. Не забывай нас.

– Как же, забудешь вас… – скептически пробормотала Рая.


«Ди зонне шайнт, – усмехнувшись, вспомнила Надя. – Тоже мне, фрюлинг! Ни одного намека на солнце!»

Она шла по улице – низкое серовато-сизое небо не пропускало ни лучика, было сумрачно, сыро и тепло. На тротуаре снега уже не было, лишь на газонах возвышались оплавленные грязные его островки – последнее напоминание об ушедшей зиме.

У одной из витрин Надя невольно остановилась – там были разложены ноты, а поверх них, точно забытая кем-то, лежала скрипка. «Музыкальный мир» – подняв голову, прочитала она вывеску.

Сердце у нее забилось тревожней и быстрей.

Она хотела уйти, но почему-то не могла сделать и шагу – все стояла и смотрела на витрину, точно там, на листах нотной бумаги, было зашифровано какое-то таинственное послание. И еще в витринном стекле отражалась она сама – этакая голограмма девушки в длинном пальто, сапожках до колен, с длинными рыжевато-каштановыми волосами. Бледное серьезное лицо, в пальцах стиснут ремешок от сумочки, перекинутой через плечо…

Она стояла так довольно долго. Потом, вздрогнув, пошла дальше.

В конце улицы начинался сквер. Надя подняла глаза и увидела – там, под черными влажными деревьями, стоял Егор и вертел в руках телефон.

– Наконец-то! – радостно встретил ее он. – А я уж собирался тебе звонить…

– Извини, – сказала Надя, подставив ему щеку для поцелуя. – Ты давно меня ждешь?

– Давно… – он задумался на мгновение. – Вообще я всегда тебя жду.

– Ах, Егор, к чему такой пафос… – отмахнулась она.

– Не пафос, а чистая правда! Знаешь, я целую ночь не спал, все думал об этом нашем свидании… – Он обнял Надю, поцеловал ее в шею. – Ты пахнешь весной. М-м-м… Весной и свежестью!

– Это новые духи, – небрежно заметила она. – Позавчера Лиля вытащила меня на очередную распродажу, и там мы совершенно случайно нарвались на парфюмерный отдел, где…

– Надя! – вскричал он нетерпеливо. – Ты как будто нарочно пытаешься погасить все мои порывы! Но я предупреждаю – у тебя ничего не получится!

– «Мои порывы»! – передразнила Надя и вдруг засмеялась. – Ох, Егор, какие же мы с тобой глупые…

– Очень глупые! – легко согласился он. – В общем, так – у меня два билета в кино, на пять часов, потом мы идем в один ресторан, столик уже заказан, а потом…

– Тс-с! – перебила она Егора и прижала палец к его губам. – Что будет потом, неизвестно.

– Это тебе неизвестно, а я все наперед знаю! – строго произнес Прохоров, тряхнув темно-русыми волосами. – Надя!

– Что?

– Надя… – Он опять принялся ее целовать и щекотать шею губами. – Я тебя так люблю, что иногда сам себе удивляюсь. Мне иногда даже кажется, что я люблю тебя больше жизни. Я – взрослый мужчина, вполне самодостаточный, у меня хорошие друзья и интересная работа, но… без тебя все это не имеет никакого смысла!

Она засмеялась и кончиком пальца провела по его переносице. По маленькой горбинке, которую она называла «французистой» и которая ей очень нравилась…

Тучи низко ползли над их головами, а потом вдруг стал накрапывать теплый весенний дождь.

– Ты смотри… – удивился Егор, вытянув перед собой руку ладонью вверх. – Весенний дождь!

– А у меня зонтика нет… – растерялась Надя, проведя рукой по волосам.

– Идем скорее! Собственно, мы уже почти пришли… – Он потащил ее вперед, беспокоясь не о себе, а о ней. Он всегда о ней беспокоился, точно она была сахарной и могла растаять…

– Ничего страшного! – опомнилась она. – Подумаешь – дождь! Тем более он теплый…

Перепрыгивая через лужи, они шли к кинотеатру, смеялись и весело болтали. И Наде было так хорошо, как уже давно не было, потому что прежние обиды и страхи вдруг покинули ее.

– О чем ты сейчас подумала?

– Я? Ни о чем…

– Нет, ты о чем-то задумалась. Сначала смеялась, а потом у тебя лицо стало очень удивленным, как будто ты о чем-то вспомнила, – настаивал Егор.

Надя хотела отшутиться по привычке, но потом поняла, что не имеет смысла.

– Кажется, я снова в тебя влюбилась, Прохоров. Слушай, а разве можно в одного и того же человека влюбиться дважды?

– Наверное… Впрочем, я не знаю. Я любил тебя всегда… Да, именно так – всегда.

Капли теплого дождя скользили по Надиным волосам, скатывались с обшлагов ее пальто. Но, несмотря на сырость, этот весенний дождь радовал ее. Она подняла лицо вверх и в то же мгновение ощутила влагу на губах. Словно само небо решило поцеловать ее…