Он растерянно смотрит на меня, округлив глаза.
– Элла, – рявкает Каллум из коридора, – у нас гости. Одевайся и спускайся вниз как можно быстрее.
Я откашливаюсь.
– Ладно, хорошо. Скоро буду.
И тут же морщусь, осознав, что мой голос доносится из комнаты Рида.
Помедлив, Каллум добавляет:
– Разбуди Рида – и спускайтесь вместе.
Попались. Я быстро натягиваю джинсы и хватаю из комода свитер. Рид и не думает торопиться.
– Детка, все будет хорошо. Ты еще девственница. Я скажу папе.
Я подлетаю к нему и закрываю ему рот ладошкой.
– О боже! Ничего ты ему не скажешь! Мы не будем обсуждать это с Каллумом. Никогда.
Рид закатывает глаза и убирает мою руку с лица.
– Да не волнуйся ты. Он только поорет на нас – и все.
– Ему для этого приспичило разбудить нас посреди ночи? – спрашиваю я.
– Так драматичнее. Он собирается поговорить о том, что нам нужно быть осторожными – и все такое.
Рид морщится, когда я тащу его к двери.
Я сразу отпускаю его руку.
– Бок болит?
Рид делает медленные вращения рукой, проверяя рану.
– Есть немного. Но я поправлюсь и буду в полной боевой готовности через несколько дней, не переживай.
Теперь морщусь я.
– Я и не думала об этом. Ты что-то натворил, пока мы ужинали, да?
Рид лишь пожимает плечом.
– Да ничего особенного я не делал. Сказал же, просто разошлась пара швов, ничего страшного.
Каллум встречает нас на лестничном пролете, который отделяет его крыло от нашего и ведет на лестницу на первый этаж. Он одет в брюки и белую рубашку, но пуговицы на ней застегнуты вразнобой.
– Папа, – настороженно спрашивает Рид, – что случилось?
Его отец дикими глазами смотрит то на него, то на меня.
– Где ты был вчера вечером? – Он вздыхает. – Нет, не говори. Чем меньше я сейчас знаю, тем лучше.
Рид делает шаг вперед.
– Что, черт побери, происходит?
Каллум проводит руками по волосам.
– Приехала полиция. Они хотят узнать у тебя, где ты был вчера вечером. Не говори ничего, пока не приедет Гриер.
Я помню, что эта фамилия была среди выложенных золотыми буквами имен на двери адвокатской конторы, где зачитывали завещание Стива.
– Это из-за Дэниела? Они поймали парня в капюшоне? – взволнованно спрашиваю я.
Молчание. Оно затягивается невообразимо надолго, оставляя мне массу времени, чтобы напридумывать себе самые страшные, самые шокирующие сценарии. Но ни один из них не сравнится с тем, что наконец сообщает нам Каллум:
– Брук мертва…
Что?
– …и Рида подозревают в ее убийстве, – стиснув зубы, говорит он.
Его глаза прикованы к лицу Рида, который вдруг стал белее простыни.
О боже!
Мой взгляд бессознательно опускается на бок Рида, где его повязка уже, наверное, пропиталась кровью. Потом я поднимаю глаза на Каллума, мой рот открывается и закрывается, открывается и закрывается.
– Как это случилось?
– Я двигался… Подумаешь!
Как только эта мысль приходит мне в голову, мне хочется ударить себя за то, что вообще подумала об убийстве. Нет. Ни за что. Как бы сильно он ни ненавидел ее, Рид никогда бы… он никогда бы…
Или все же?..
Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все что угодно? Абсолютно все, только чтобы ты была в безопасности.
– Мистер Ройал, – кричит голос снизу. Усталый мужчина в помятом костюме кладет руку на перила и ставит ногу на нижнюю ступеньку. – Ордер подписан. Вашему сыну придется отправиться с нами.
– Кто подписал этот бред? – требовательно спрашивает Каллум, быстро спускаясь по ступенькам.
Мужчина протягивает ему бумагу.
– Судья Делакорт.
Когда Каллум выхватывает бумагу из его руки, мужчина устремляется вверх по лестнице в сопровождении двух полицейских, которых я раньше не замечала. Один из них хватает молчаливого Рида, поворачивает его и толкает к перилам.
– В этом нет никакой необходимости. – Каллум поднимается обратно. – Он пройдет с вами добровольно.
– Простите, мистер Ройал. Стандартная процедура, – объясняет мужчина, но выглядит он слишком самодовольно. До чего же противно.
– Не говори ни слова, – наказывает Каллум сыну. – Ни слова.
Рид переводит взгляд на меня, и его глаза вспыхивают.
Я люблю тебя.
Я тоже тебя люблю.
Я сделаю все что угодно.
Нам нужно найти способ избавиться от нее.
Я хочу, чтобы Брук исчезла из нашей жизни.
Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, – шепчу я, и полицейский тащит его прочь.
На лице Рида мелькает яростная решимость, но он не произносит ни слова. И я не знаю, то ли это потому, что он боится что-то сказать, то ли потому, что следует наставлениям отца.
Я начинаю дрожать. Каллум обнимает меня одной рукой.
– Ступай и обуйся, я отвезу тебя в полицейский участок.
– Мальчики, – слабым голосом говорю я. – Надо разбудить их всех.
Мне кажется, он хочет сказать «нет», но так будет неправильно.
– Нужно показать Риду, что мы, его семья, поддерживаем его. И они все равно захотели бы поехать.
Наконец Каллум кивает.
– Разбуди их.
Я поворачиваюсь и бегу по коридору, стуча сначала в дверь Истона, потом близнецов.
– Ребята, просыпайтесь! – кричу я. – Просыпайтесь.
Снова звенит дверной звонок. Я бросаюсь вниз, почему-то решив, что это Рид и все было просто плохой шуткой, дурацким приколом, ранним первоапрельским розыгрышем.
Каллум подходит к двери и быстрым движением распахивает ее. Сделав шаг вперед, он застывает на месте, да так неожиданно, что я врезаюсь прямо в его одеревеневшую спину.
– Господи Иисусе, – выдыхает он.
Я понятия не имею, почему Каллум остановился, из-за его широкоплечей фигуры мне ничего не видно.
Пока он стоит там как статуя, я выглядываю из-за его плеча и испуганно моргаю.
У подножия мраморных ступенек стоит мужчина. Светлые сальные волосы падают ему на плечи. Большая борода скрывает почти все лицо. Защитного цвета брюки и рубашка поло висят на худощавой фигуре, как будто они на два размера больше, чем нужно.
Он почему-то кажется мне знакомым, хотя я абсолютно уверена, что никогда в жизни не видела этого мужика.
Я смотрю ему в глаза. Они светло-голубые и обрамлены темными ресницами.
Сердце начинает колотиться как сумасшедшее, потому что теперь я начинаю сомневаться в своей правоте. Мне кажется, я все-таки знаю его. Мне кажется, это…
– Стив? – восклицает Каллум.