— Все равно. Ты стоила того.
Я болтаю ногами на краю кровати.
— Сегодня ты кажешься счастливым.
Он достает зеленую рубашку с пуговицами и карманом спереди и растягивает перед собой.
— Ты помнишь того парня, о котором я тебе говорил? Из моего класса по социологии?
Я киваю.
— Того с невероятно мягкими волосами и красивыми голубыми глазами?
— Именно его. — Он подходит к зеркалу, взъерошивая волосы и наклоняя лицо к своему отражению. — Сегодня он разговаривал со мной, и я имею в виду, именно разговаривал дольше пяти минут.
Я вскакиваю с кровати и беру маркер из стакана на его ночном столике.
— Думаешь, ты ему нравишься?
Он пожимает плечами, сжимая челюсти, чтобы не улыбаться.
— Трудно сказать, кто ему нравится, но, может, мне стоит поговорить с ним еще.
Я пытаюсь зубами снять колпачок, а потом выплевываю его на кровать.
— Ты куда-то собираешься?
Он натягивает через голову рубашку, просовывая руки в рукава, и пальцами поправляет свои волосы.
— Да, с тобой в клуб.
Мои плечи расслабляются, когда я подхожу к доске на двери с очень длинным списком на ней, где вычеркнуто совсем немного пунктов.
— С тобой все будет в порядке? Я ведь знаю, как ты относишься к футболистам, учитывая то, что с тобой произошло.
Он застегивает на запястье ремешок от часов.
— Этот Люк кажется хорошим парнем. По крайней мере, он был таким во время нашего десятиминутного разговора, когда мы курили на улице, и я думаю, что он знает обо мне.
Я касаюсь доски кончиком маркера.
— С чего ты это взял?
— У меня просто ощущение, — говорит он. — Мне показалось, что ему было все равно.
Я очень медленно вычеркиваю пятый пункт, и маркер скрипит.
— Но я танцую только с тобой.
— Для меня отличный план. — Он предлагает мне локоть, и я цепляюсь за него рукой, чувствуя себя рядом с ним защищенной, когда мы неторопливо идем по коридору и выходим на улицу.
Уже поздно, небо черное, и звезды кажутся осколками мерцающего стекла. В сырой траве стрекочут сверчки, а на одной из скамеек сидит страстно целующаяся парочка. Я немного краснею, потому что на долю секунды на их месте представляю нас с Кайденом.
— Почему у тебя такое выражение лица? — внимательно замечает Сет.
Я отвожу взгляд к дороге.
— Какое выражение?
Он вздыхает, но не давит. Когда мы доходим до травы, он перестает двигаться и тянет меня назад, его взгляд блуждает по моему лицу.
— Погоди секундочку.
Я робко дотрагиваюсь до волос.
— А что не так? У меня что-то в волосах?
Он наклоняет голову в сторону, а потом протягивает руку и пальцами хватает за волосы. Одним быстрым рывком он снимает с волос резинку, и пряди падают мне на плечи.
— Вот так. Пусть эти дурацкие волосы будут распущены.
Я собираю волосы сзади и протягиваю руку.
— Отдай ее обратно, Сет.
Хлопая ресницами, он поднимает руку и растягивает резинку на двух пальцах.
— Не надо, — предупреждаю я, потянувшись к нему. — Пожалуйста, Сет, не делай этого.
Он щелкает пальцем, и резинка улетает в темноту.
— Ой!
Я провожу пальцами по лицу и наклоняюсь к влажной траве в поисках резинки.
— Где она, черт возьми?
Сет смеется.
— Твою мать, бранные слова так и просятся.
Я встаю и с горящей яростью в глазах гляжу на него, пытаясь завязать пряди волос в узел.
— Мне нужно собрать волосы. Пожалуйста, помоги мне ее найти. — Слезы жгут уголки моих глаз. — Черт побери, Сет, где она?
Выражение его лица сникает, и он бледнеет, когда понимает, что, должно быть, нажал не на ту кнопку.
— Не думаю, что мы сможем ее найти.
Я качаю головой, когда слезы наворачиваются на глаза и текут по щекам.
— Я не могу дышать, — выдыхаю я.
— У тебя так хорошо пахнут волосы, Кэлли, — говорит он, накручивая на палец прядь моих длинных каштановых волос. — Как клубника.
У меня сдавливает грудь, когда я начинаю рыдать. Сделав три коротких шага, он руками обвивает меня за плечи и притягивает к себе.
— Мне так жаль. Я не думал, что вся эта история с волосами окажется настолько серьезной. Я думал, что все гораздо сложнее.
Я смахиваю пальцами слезы и медленно вздыхаю через нос, чтобы восстановить контроль над страхом.
— Прости, просто... все это возвращает те вещи, о которых мне не хочется помнить.
Он отклоняется назад и сплетает свои пальцы с моими, сжимая ладонь.
— С тобой все будет в порядке, обещаю. Я все время буду рядом.
— Может, у меня есть время сбегать обратно в свою комнату.
Я гляжу на дверь именно в тот момент, когда Кайден и Люк выходят из-за угла общежития.
Люк немного ниже Кайдена, с короткими волосами и лицом без шрамов. На нем клетчатая рубашка, выцветшие джинсы с черным кожаным ремнем и ботинки на ногах. Волосы Кайдена взъерошены, и некоторые пряди падают на глаза, на нем теплая рубашка с капюшоном, темные джинсы, сидящие очень низко на бедрах. Клянусь, если он поднимет руки над головой, то будет виден его живот.
— Кэлли, ты пялишься, — шипит под нос Сет и пихает меня локтем в бок.
— Что? — Я моргаю, вытирая со щек последние слезы и удивляясь тому, как я успокоилась.
Сдерживая улыбку, он поджимает губы.
— Ты на кое-кого пялилась.
— Нет, не пялилась, — отрицаю я. — Правда?
Он один раз кивает головой, а потом шипит сквозь зубы:
— Пялилась с отвисшей челюстью.
— Привет, — говорит Кайден, и его лоб морщится при виде моего заплаканного лица. — Вы поссорились?
Я качаю головой и гляжу на Сета.
— Нет, мы просто горячо поспорили.
— Ладно... — Он с сомнением оглядывает меня. — Мы идем?
Кивнув, я отхожу в сторону так, чтобы он с Люком мог идти между нами и показывать дорогу.
Сет достает из кармана сигареты и сует одну в рот, когда мы плетемся за ними.
— Мы едем с ними?
— Нет. — Я перевожу взгляд на единственный ржавый грузовик, где больше другого транспорта не припарковано. — Нет, если только они не захотят ехать на твоей машине.
— Ну, давай тогда предложим, — говорит он. — И тогда ты можешь быть нашим водителем, раз ты никогда не пьешь. Хотя сегодня вечером тебе нужно попробовать. Возможно, это тебя успокоит.
— Один раз я пила пиво, — возражаю я. — И оно меня не расслабило.
— О, моя маленькая наивная Кэлли. — Он вздыхает, выуживая из кармана зажигалку. — Одно пиво сильно на тебя не подействует. Тебе нужен какой-то толчок. Что-то мощное.
— Мы не можем пить в клубе, — говорю я, когда он щелкает большим пальцем по зажигалке. Прикрыв одной ладонью пламя, он зажигает кончик сигареты, и бумага загорается и скручивается. — Помнишь, что произошло в клубе в прошлый раз, когда ты попытался это сделать?
Он затягивается, вдыхая дым, а потом выдыхает его перед своим лицом.
— Да, отличное замечание. Не хочу больше возвращаться в общую камеру.
— Тебе повезло, что это был твой день рождения, и они тебя отпустили.
— Еще я флиртовал с одним из офицеров. — Он усмехается, и тонкая струйка дыма вырывается между его губ.
— Так кто у кого будет сидеть на коленях? — спрашивает Кайден, держа руку на открытой двери грузовика. Его взгляд прикован ко мне, а на губах легкая веселая улыбка. — Лично я считаю, что здесь только один вариант.
Я указываю на черную Камри Сета, припаркованную на несколько мест дальше.
— Думаю, мы возьмем машину Сета. Вы, ребята, можете поехать с нами, если хотите.
Люк подбрасывает ключи в воздух, как в бейсболе, а потом ловит их рукой.
— Звучит отлично. В этом случае за вождение отвечаю не я.
Вообще-то я надеялась, что они не поедут, так что Сет сможет подбодрить меня, и я могла бы чем-то собрать волосы, потому что то, как они касались моих плеч и пахли, сводило меня с ума. У меня было желание убежать в свою комнату и отрезать их.