— А зовут его как? — спросила механически, совершенно не понимая, откуда во мне брались силы поддерживать голос и тон. Как с моих глаз до сих пор не скатились слезы, которые все это время стояли в них?

— Богдан Хабаров. Это его фотографии висят…

— В вашем ресторане, — перебила я Марину, а потом все же по правой щеке скатилась слезинка. Следом по левой, и я, быстро смахнув соленые дорожки, попрощалась с девушкой и поспешила в отель.

Опять обходным путем, через набережную, спустилась к темной воде, зашла в нее по щиколотки, намочив сандалии и совершенно ничего не соображая.

Это вообще что было?

Ну не брат же близнец?

Нет-нет. Тогда бы он не был Богданом.

Че-е-ерт.

Добрела до ближайшего сквера и села на скамью. Через дорогу за поворотом был мой отель, но я не хотела туда идти. Я вообще никуда не хотела идти. Прикусила кулак, скинула сандалии и, подняв ноги, прижала колени к груди. После этого все же заплакала, ощущая самую настоящую дыру в груди. Почти как тогда… Девять лет назад. Я и не думала, что когда-то будет настолько же больно.

Редко-редко мимо меня проходили парочки, которые, скорее всего, так же, как и я, возвращались с ночного отдыха. Никто не обращал на меня никакого внимания, а я сидела там и не могла собрать себя в кучу. Не могла понять, жива ли я вообще. Может, меня напоили, отравили…

Господи, да что угодно!

Светать начало рано, а я все никак не могла сдвинуться с места. Достала из сумочки телефон и, прислонив его ко лбу, опять расплакалась. Рано. Пяти утра еще не было, Яна Юрьевна спит. А именно ей мне сейчас хотелось позвонить. Больше всего на свете.

Вот таким странным образом я поняла, что у меня выработалась за годы без Богдана потребность в этой женщине. Она мне заменила мать и влияла на меня сильнее, чем я думала.

В шесть утра я все же набрала ее номер, желая выложить все подчистую. Все, что знала. Только я же не знала ни хрена.

— Аврорушка, у тебя случилось что-то? — взволнованно поинтересовалась Залесская, и меня опять сорвало:

— Я-я-яна Юрь… Юрь-евна…

— Она там что, призрака увидела? — послышался едкий надменный голос свекра, и меня словно прострелило страхом. Необъяснимым. Но по-настоящему животным.

Я всегда его опасалась, но сейчас словно перед глазами табличка с надписью «опасность» появилась. Я ведь совершенно забыла о том, что в такое время он рядом с женой. Где же еще ему быть?

— Как там Ульяша? Мне такой сон приснился… — сморозила я первое, что пришло в голову, не до конца понимая зачем, но полностью веря в то, что надо разобраться во всем самой. Без Яны Юрьевны и ее мужа.

Свекровь, кажется, мне поверила. Поспешила успокоить, а я все же встала и, обув холодные сандалии, направилась в отель.

Я не пошла в душ, просто скинула платье на пол и забралась под теплое одеяло, а затем вбила в поисковике «Богдан Хабаров». Никаких результатов. Слишком странно. Уточнила: Сочи. Опять ничего. Не бывает так. Словно кто-то чистил первые строчки поисковиков.

Прикусила губу и пошла обходным путем. Нашла Марину Свиридову из Сочи, перешла по ссылке в ее инстаграм. А там… А там все было проще простого. Профессиональные фотографии нашлись слишком быстро. Так же как и метка на них фотографа, сделавшего те самые снимки.

Личных фотографий Богдана было очень мало. Всего три штуки за семь последних лет. Именно столько лет было этому профилю. Всю остальную ленту занимали студийные и уличные съемки, были и любительские.

Не мог же он все это время вот так спокойно жить вдали от семьи? И ладно я. Я ему была практически никем. Так, случайная жена. А Яна Юрьевна? Олег? Рус? Как он мог с ними так поступить?

Точно, Рус.

Я скопировала адрес страницы инстаграм и отправила ее деверю в телеграм. А затем позвонила, чтобы только он проснулся поскорее. Рус же скинул мой вызов. Засранец.

«Хватит спать! Взгляни вот на это». Следом я отправила скриншоты всех трех фотографий Богдана. Сразу после того, как в нижнем углу на них загорелось две синие галочки, Руслан мне позвонил уже сам.

— Аврор, это что? — голос Руса был заспанным и встревоженным. Ведь он не любил, когда я заговаривала о его брате. Плохой знак для моего шаткого душевного состояния.

— У тебя спросить хотела. Не в курсе ли ты.

— Это кто-то пользуется его фэйсом. Вот же с-с-с…

— Стоп! Рус, это не кто-то, а он сам, — перебила мужчину, поверив в его искреннее удивление.

— В смысле?

— Да в прямом! — взорвалась я. — Я его видела. Сегодня, точнее вчера. Хотя это же уже было ночью, значит, все же сегодня.

— Аврора!

Я глубоко вдохнула, собирая мысли воедино, восстанавливая ясность речи…

— Я его видела, Рус. Он откликается на Богдана, — хмыкнула от того, как это прозвучало. Словно собака на кличку, — Но меня не узнал. Веселится. Отдыхает, танцует. С девочками кокетничает. Фотограф.

— Аврор…

— Что ты все повторяешь «Аврора» да «Аврора»? Я не пьяная! Я не одна его видела. Это он тот фотограф, чьи снимки у Свиридовых висят. Мне не почудилось.

— Черт. Аврор, это все трудно усваиваемая информация.

— Ты не веришь мне? — ахнула я, но тут же поймала себя на мысли, что сама себе не верю. Все еще не верю.

— Я пытаюсь, — шепнул Рус. — Но не получается. Правда. Я не понимаю. Если он действительно жив, то почему не вернулся? Или не дал о себе знать?

— А если он потерял память? Но как тогда он оказался в Сочи? Это же бред какой-то, Рус. Он здесь семь лет точно. Судя по аккаунту в инсте.

— Если бы он потерял память, то он не был бы Богданом.

— Может, с ним сохранились какие-то бумаги? Или он вспомнил имя, а все остальное забыл.

— Аврор.

— Да что Аврор? — опять выкрикнула я, подскочив с кровати и направившись на балкон, совершенно не заботясь о своем внешнем виде. Зажравшиеся голуби, шастающие по широким бортам, меня больше не радовали. Так же как и вид на водную гладь, переходящую на горизонте в голубое небо. Все это теперь было неважным и не имело смысла. Я сдавила виски свободной от телефона рукой и попыталась прокрутить в голове нашу встречу более детально. Он меня не узнал. Факт.

— В актерском он вроде не учился, — хохотнула, скрывая за усмешкой боль.

— Нет, до актерского в своих поисках он не дошел. При чем тут это?

— Он меня действительно не узнал. Нельзя сыграть настолько искусно. Он словно меня первый раз в жизни видел.

— Ты изменилась.

— Да ну брось.

— Я серьезно. Тебя запросто можно не узнать.

— Рус, что делать? — простонала я в трубку, закрыв глаза и надавив пальцами на глазные яблоки с такой силой, что начали появляться белые круги.

— Маме не говори пока ничего. Ни в коем случае.

— Почему?

— Ты что, уже ей сказала? — рыкнул мужчина, придавив меня голосом. Я через трубку ощутила всю ту волну негатива, что он мне послал.

— Я хотела, но там был рядом твой отец, и я… не стала.

— Хорошо. Не лезь в это.

— Ты издеваешься?

— Нет, я серьезно. Не лезь. Я сам разберусь.

На этих словах Руслан скинул вызов. Просто взял и скинул. Засранец, а я чуть челюсть на пол не уронила. Открыла глаза, перед ними все еще мелькали белые круги, но я вернулась в приложение инстаграм, там были контакты. То, что нужно. Нашла ссылку на запись в вотсапе и написала.

Ответ пришел мгновенно:

«Ближайшая запись в июне. Если вам подходит, то могу записать вас на тринадцатое или двадцать четвертое».

— Вот же засранец какой. На день рождения дочери. Еще я к нему не записывалась.

Встала, отдышалась и быстро напечатала ответ.

«Простите, но я через неделю возвращаюсь домой. Но если вы выкроите для меня время, я готова заплатить по двойному тарифу».

Нажала отправить и, прикусив мизинец, замерла в ожидании ответа.

«Какую именно фотосессию вы хотите? С выездом или студийную? С профессиональным стилистом или без?»

«Студийную, стилист не нужен».

«Сегодня в восемь утра есть окошко. Позже никак».

Я грохнулась на кровать, подпрыгнув от силы удара, и быстро согласилась. Следом мне пришел ответ с адресом, и лишь потом я посмотрела на время.

Семь пятнадцать.

Черт. Черт. Черт.