Вероника Касс - Случайная жена, или Наследство в подарок

На этих словах свекровь все же ко мне повернулась и с затаенной надеждой в голосе спросила:

— Это правда?

Я не успела ей ответить, Востров отшвырнул ее руку, обогнул женщину и с размаху ударил меня по лицу. Падая, я лишь успела услышать: «Чтобы я ее больше не видел», после чего я просто отключилась.

Пришла в себя я в комнате Ульяши. Резко поднялась, удивляясь, и тут же почувствовала нарастающую пульсацию в голове.

— Мамочка, — ко мне тут же подскочила дочь, — бабушка сказала тебе лежать.

Так… Я не в каком-нибудь подвале и не в гробу, закопанная под землей, — уже хорошо. А то кто знает методы Вострова.

— А сама бабушка где? — спросила я, осторожно ложась на место и поймав при этом непослушный рыжий локон дочери. Довольно накрутила его на палец, а затем заправила ей за ухо.

— Бабушка в больнице, дедушке плохо стало, за ним скорая приехала.

— Да что ты говоришь? — удивленно протянула я, совершенно ничего не понимая. Ну не сердце же у него прихватило, ей-богу.

— Да, вместе со скорой приехал дядя Руслан. Он тебя ко мне сюда и принес, бабушка сказала, что у тебя закружилась голова и ты стукнулась, падая.

— Да… — медленно ответила я, пытаясь понять, что могло случиться после моей отключки. Если Рус со скорой, значит, не все так очевидно, как мне подумалось на первый взгляд.

Я потянулась к карману, но тут же поняла, что ни телефона, ни сумки у меня с собой не было. Да и телефон по-прежнему был в квартире Богдана.

— Улечка, дай мне свой телефон, пожалуйста.

— Хорошо, мам. — Дочь тут же поднялась с пола и быстро побежала к своему школьному столу. — Вот, возьми. — Она протянула мне свое розовое средство связи с длинными ушками.

— Прикольный чехол, — оценила я и потянула дочь на себя. — Дай я тебя обниму. — Прижала Ульяну к себе, утыкаясь носом в ее макушку, все еще не веря, что опасность миновала. Только вот… — Я люблю тебя, ты же знаешь?

— Конечно, мам. Я тоже, — усмехнулась она и тут же вырвалась из объятий. Самостоятельная моя. — Можно я пойду спать в гостевую тогда?

— Конечно, — кивнула я, глядя уже на экран смартфона, там шел вызов на номер «Любимый-прелюбимый дя». Ну, в общем-то, понятно, кто у нас любимый, а кто просто «Дя Олег».

— Да, Ульяш.

— Это я.

— Как ты?

— Голова болит. Как Богдан? — спросила быстрее, чем Руслан заговорил бы мне зубы.

— Все хорошо, — тут же кашлянул и поправился: — Ну, до хорошо ему далеко, но опасности для жизни больше нет никакой.

Сердце словно сбилось со своего обычного бега, и меня затопило волной облегчения. Но только рано еще праздновать победу, я все еще ничего не знала.

— А что?

— Ой, Рори, там все сложно. Может, не будешь лезть?

— Ты издеваешься?

— Ты зря сегодня поехала к родителям. Я еле успел.

— Ты сам мне отдал ключи.

— Я просто… — мужчина замялся, а я рассмеялась. Вот он, женский напор. Иногда хорошо быть танком. Руслан и не сразу, наверное, понял, что сделал. — У меня был план. Еще до появления Богдана. Но покушение на него и ты — пришлось ускориться, — хмыкнул он.

— Ты в больнице? Я сейчас приеду. — Я опять резко поднялась, совершив все ту же ошибку, что и в прошлый раз. В висках стучало. Но я все же пересилила себя и медленно поднялась.

— Я же говорю, опасность миновала. Тем более у него мама и Олег.

Я, аккуратно держась за стенку, вышла в коридор.

— А ты?

Пройдя до конца коридора, я увидела валяющуюся дверь на пороге спальни Востровых.

— Я решаю проблемы с отцом.

— Где он?

— Давай не сейчас? Но можешь его больше не бояться.

Я лишь хмыкнула и сбросила вызов, чтобы вызвать такси. Яблочко от яблони недалеко падает. Как бы я ни любила Руса — по-братски, да, именно по-братски, — но он во многом был еще более жесток, чем его отец. Я вернулась в комнату дочери и, заглянув в ее тайник с деньгами, вытащила из него несколько купюр. Потом верну ей в двойном размере.

По дороге до больницы я немного подремала, а когда приехала, стоило только сказать к кому, меня без единого вопроса пропустили, лишь всунули в руки халат, бахилы и шапочку.

— Он все еще в реанимации? — шепнула я, почему-то боялась говорить громко.

— Перевели в интенсивную терапию. — Я кивнула и продолжила путь за медсестрой.

В палате была Яна Юрьевна, женщина сидела на стуле рядом с больничной кроватью и тихо плакала. Я молча придвинула еще один стул и села рядом. Наверное, через четверть часа я все же решилась дать руку женщине, крепко взяла ее ладонь, а потом и вовсе притянула свекровь к себе, обняла. Она заплакала еще громче, я же просто гладила ее по голове, пытаясь успокоить и поддержать. Именно в этот момент я задалась вопросом: а к кому я сюда приехала на самом деле? К Богдану или к женщине, ставшей мне ближе матери? За окнами начало рассветать, а мы так и сидели, обнявшись и даря друг другу тепло.

— Он такой дура-а-ак, — всхлипывая, произнесла она пару часов спустя.

Тот самый дурак был все еще без сознания или же просто спал.

— Я поняла, — слабо улыбнувшись, ответила, не отрывая взгляда от Бо. Его кожа и губы больше не были синюшными, а имели вполне здоровый вид. Казалось, словно он вот-вот проснется бодрячком. Эта мысль отозвалась во мне испугом. Я не хотела, чтобы, очнувшись, он увидел меня.

— Прости его, — шепнула женщина, и я нахмурилась. Зря она об этом. — Нужно жить каждым мгновением, этому я научилась после смерти Вити. Потому и… — она задохнулась собственными словами.

— Это я тоже уже поняла, — невесело добавила я. — Так же как и то, что Богдана было слишком много в моей жизни на протяжении долгих лет. Я, наверное, пойду.

— Аврора…

— Простите, но у меня еще не кончился отпуск, и я хотела бы им воспользоваться. — Я кивнула ей и вышла из палаты.

Нет. Я не сбегала. Впервые не сбегала. Это решение было осознанным, осмысленным и полновесным. Сразу из больницы я поехала в квартиру Богдана за машиной и телефоном, а потом на поиски Руслана. За хоть каким-нибудь, но внятным объяснением случившегося. Деверя я нашла в его офисе.

— Все сложно, — вздохнул он и провел пятерней по волосам, — но ты сделала то, на что не решался сначала брат, потом и я. Я… я давно узнал о причастности отца, потом понял и то, что в смерти Богдана виноват он. Тогда я и предположить не мог, что Бо жив.

— Но ты все равно молчал? — хмыкнула я, поражаясь им всем.

— Я просто зашел с другой стороны. Я люблю отца, Рори, и все это тяжело… Да, люблю меньше, чем мать, и не буду скрывать этого, но так же меньше, чем братьев. Гибель Богдана я ему не простил. А потому начал работать над его отстранением от дела. Месяц за месяцем лишая его поддержки влиятельных знакомых, переманивая на свою сторону его личных бойцов.

— Где он сейчас?

— В клинике, — неохотно произнес деверь.

— И?

— Мне есть за что его посадить, не за смерть первого мужа матери. И даже не за вчерашнюю попытку убийства, там уже все концы в воду. Мужчина, которого ты вчера видела, — его нет в живых…

— Откуда ты? Я же тебе не гово…

— Мама сказала. Так вот, я могу его посадить, но честно признаюсь: не хочу. Потому, надеюсь, он выберет другой вариант.

— Какой?

— Закрытая клиника, из которой его просто так не выпустят.

— Господи. — Я растерла лицо ладонями, в который раз убеждаясь в жестокости Руслана. Правильно Лия сделала, что сбежала тогда. — Как же у вас все… — я осеклась, не сумев подобрать нужных слов. — Я уеду.

— Что?

— Ты забыл? У меня отпуск, — усмехнулась я. — Ты сам меня в него отправил и обещал не запустить мои рестораны. Так что разбирайтесь тут сами. Все, что могла, я сделала. Яне Юрьевне вроде лучше. Хотя… я даже не хочу представлять, каково ей… — Мое настроение менялось словно маятник. Туда… Сюда.

— А как же Богдан?

— С Богданом все хорошо, ну или будет хорошо, — пожала я плечами. — У вас сейчас, наверное, много бумажных проволочек будет по его воскрешению, но я уверена, уж ты-то придумаешь что-нибудь. Только одна просьба. Оформи нам с ним развод.

— Ты уверена?

— Как никогда.

На этот раз для отдыха я выбрала страну, в которой мечтала побывать уже давно. Я поехала в Китай на берег Желтого моря. Увидев его, я поняла, почему оно так называется: цвет был у него темно-коричневым, как у большой, просто гигантской лужи.