Сдержав очередной поток слез, я взяла пижаму, привезенную с собой, и вернулась на второй этаж к сыну, на этот раз даже не заглянув в гостиную по пути. Уткнувшись носом в любимую русую макушку и крепко обняв Алешу, я мгновенно вырубилась, а наутро проснулась позже него. Часы показывали одиннадцатый час, а ребенка рядом не было.
— Алеш! — крикнула я, когда вышла к лестнице и начала по ней спускаться, но никакого ответа не последовало.
Лешка часто в выходные просыпался раньше меня, насыпал себе хлопья и завтракал ими, предпочитая дать мне выспаться. Дома, в своей маленькой квартирке, я за него не переживала, он бы никуда один не ушел, и ничего бы с ним не случилось. Но тут же! Тут даже лестница была. В голове мигом проплыл целый поток картинок со всевозможными несчастными случаями, которые я отгоняла от себя еще быстрее, чем сбегала по лестнице.
Господи, да здесь же даже выход на террасу был открыт!
— Леш! — прокричала я еще раз и побежала в гостиную.
Руслана не было, так же как и пледа. Я, косо глянув на террасу, обозвала себя мысленно паникершей и побежала на кухню. Конечно же, там была записка. Как и вчера. Но испугалась я знатно. За что Вострова просто хотелось убить.
«Алексей просил тебя не будить».
Я с такой силой плюхнулась на стул, что чуть не отбила себе попу, но злость на Руслана не стала меньше… нет-нет. Мне по-прежнему хотелось убивать.
«У меня на сегодня был запланирован поход в кино на премьеру фильма с Ульяной. Сама понимаешь, я не мог не взять Алексея с собой. Тем более я думаю, что ему будет проще сначала познакомиться с Ульяной, а только потом с бабушкой и дядями».
Я положила записку и нервно постучала пальцами по столу, на этот звук прибежал Снежа и тут же запрыгнул ко мне на колени.
— Нет, я, конечно же, все еще зла на него, — заговорила я с котом, — но тебе, случайно, не показалось, что он словно пытался оправдаться?
Снежа боднул мою ладонь мордой и громко заурчал. Стоило ли понимать его мурчание как да или нет, я не знала. Да и вообще, разговоры с самой собой вряд ли доведут меня до добра.
Поставив чашку в кофемашину, я принялась за завтрак: в холодильнике оставались контейнеры со вчерашним ужином, и я достала один из них, в котором был овощной салат. Не успела я переложить свою добычу в тарелку, как в дверь позвонили. Я отряхнула руки и пошла открывать. Звонок был не на домофон, и с ресепшен тоже не сообщили о чьем-то визите — значит, это была либо домработница, либо кто-то еще, кто мог часто приходить к Руслану и у кого были ключи от лифта.
Пока шла до двери, накрутила себя так, что хотелось головой о дверь постучаться, а не на экран камеры смотреть. Что, если это не домработница, а какая-то женщина? Ведь были же у Руслана женщины, одна мысль о которых вызывала у меня рвотные позывы.
Увидев на экране хмурую рыжую девушку, я испытала такое грандиозное облегчение, что совершенно забыла и о чувстве вины перед Рори, и о том, что боялась разговора с ней. Я быстро распахнула двери и, затащив Аврору на порог, крепко ее обняла.
— Я тоже рада тебя видеть, — рассмеялась она, а я, отстранившись от нее, осознала, что со мной случился самый настоящий приступ ревности.
Когда Руслан был далеко и я запретила думать себе о нем, как о своем мужчине, то и его женщины были надуманными, гипотетическими. Я никогда не искала в сети информацию о нем и его похождениях. Но сейчас я, сама того не желая, опять начала считать его своим и, конечно же, была не готова к встрече с настоящей любовницей.
— Я пришла с вкусняшками. — Аврора помахала большим пакетом с логотипом неизвестной мне марки, а я натянуто улыбнулась, только сейчас понимая, что, должно быть, чувствовал Руслан, когда ко мне пришел Рома, да еще и с цветами. Тогда я была настолько зла на бывшего мужа, его слова и командный тон, что совершенно не подумала о том, что если я ему хоть чуточку до сих пор была небезразлична, то, конечно же, он тоже мог меня приревновать.
Вот же гадство — как сказала бы Аврора.
— Пойдем на кухню, я как раз собиралась завтракать.
Я попыталась отогнать от себя мысли о Романе, букете и возможной ревности Руслана, которая, что скрывать, была бы мне приятна…
— Я очень рада тебя видеть, — первой начала Аврора. Видимо, она поняла, что у меня на это решимости не хватает. — И рада, что ты все-таки вернулась в Москву и… к Руслану.
Я молча кивнула, показывая, что слышу ее, и забрала у нее сладости. Пока я перекладывала их на блюдца и готовила кофе, Аврора продолжила:
— Но, Лий, у меня к тебе один очень важный вопрос. Почему? Я, как увидела твои фотографии в архиве у Богдана, думала, что с ума сойду. Я же считала… Да что там — я все еще считаю тебя лучшей подругой. Ты решила скрыться от Руслана. Окей, это твое решение, которое я не разделяю, но все же… Все же я ему ничего не говорила, а ты? Лий, почему? — голос Авроры стал тише, но сама девушка подошла ко мне ближе, а я только сейчас поняла, что все это время так и стояла, уставившись на чашки со сладостями, ничего не делая, и будто бы вообще была не здесь. — Ты же была со мной, когда он умер. Ты знала, как тяжело я переживала потерю. И ты не могла его не узнать. Не верю.
— Я… — голос меня не слушался, так же как и руки. Я вцепилась пальцами в столешницу. — Я звонила, — прошептала я и все же резко оттолкнулась от стола и обернулась. Аврора стояла рядом и внимательно за мной наблюдала, я взяла ее ладони в свои и заглянула в ее глаза. Взгляд Авроры был на удивление потерянным. — Ты тогда не стала слушать меня и скинула вызов. Руслан как раз попал в аварию. — Она нахмурилась, но потом качнула головой, показывая мне, что поняла, вспомнила. — Руслан был недоступен…
— Подожди! — Глаза Авроры в одно мгновение округлились. — Ты же тогда как раз и пропала. Когда Руслан лежал в больнице.
— Видишь, ты вспомнила об этом еще быстрее, чем Рус, — нервно усмехнулась я. — Я из-за того и пропала. Сергей Ва…
— Он узнал, что ты видела Богдана. Боже… — ахнула подруга и уже сама притянула меня к себе. — Он был ужасным человеком. Он и тебя похитил?
— Нет-нет… Стоп, а кого еще он похищал?
Мы забыли и про сладости, и про кофе, и про салат. Аврора все рассказывала мне и рассказывала — о противостоянии Вострова-старшего и Богдана, почему Богдан вообще на ней так спонтанно женился, что случилось с ним потом, почему он скрывался столько лет ото всех. Я же, в свою очередь, в подробностях поведала ей весь кошмар, пережитый мной. Я никому еще об этом не говорила, маме когда-то сказала, что мне просто угрожали, и все. А больше и делиться-то было не с кем. Артур и так знал, а всем остальным говорить что-то я боялась.
Сейчас вроде как было уже можно, но я все равно хранила все это в себе. Даже с Русланом не получилось поговорить об этом. Ни три года назад, ни сейчас. Когда он приехал, то дал понять, что все знает, а потому и смысла рассказывать не было уже никакого. Но как же я, оказывается, ошибалась. Сама не ожидала, что, поговорив о событиях того рокового дня вслух, я освобожусь от преследующего меня страха.
— Лий, но почему ты не связалась с нами потом? Когда Востров умер. Скотина! — нервно выдала она, перебивая, по сути, саму себя. — Так легко отделался, тварь.
— Так не было никакого смысла. Богдан уже объявился.
— Ну ты же этого не знала.
— Я была здесь в тот день, когда Богдана… Когда у него был передоз.
— А что ты здесь делала? — Аврора в этот момент вспомнила о забытом кофе и залпом выпила уже холодный напиток. — Надо еще…
— У папы была годовщина смерти…
— Соболезную.
Я кивнула и продолжила:
— На кладбище Руслан меня выследил и привез к себе домой.
— Вот дает, — рассмеялась Аврора и вернулась за стол. — Он в тебя, как в кость, вцепился и не отпускает. Когда искал так маниакально, иногда так и хотелось ему крикнуть: «Фу». Так понятно же было, что бесполезно. И нашел же все-таки. А мне даже ничего не сказал. Хотя я же тогда улетела в Китай.
— Подожди, получается, до тебя не дошло мое сообщение? Только сейчас сообразила, я же в нем и про Богдана написала, а сейчас ты спрашивала… — Я опустилась за стол, взяла с одной из тарелок кекс, но так его и не откусила.
— Какое сообщение?
— В ту ночь, когда ты позвонила Руслану и сказала, что Богдан умирает, я… — Стало на мгновение стыдно. — Я тогда сбежала от него… испугалась.