- Хорошо, Олег Феликсович.
Он ушел в кабинет и закрыл за собой дверь, а у нее еще долго все дрожало внутри незаслуженной от обиды и от осознания, что та женщина сказала истинную правду. Все так и было, и так и будет. Наиграется и бросит. Только она не хотела этого. Не хотела!
Документы. Комиссия. Работать надо.
Необходимые документы, которые у нее запрашивали, Таня предоставила. Села на свое место и уткнулась в монитор. Надо идти к нему в кабинет, а внутренний протест такой, что... Стена! Через себя не переступить. Руки опять дрогнули, потянулись заявление об уходе писать. Но Таня подавила порыв, надо пережить это, надо быть сильной.
Встала, пригладила волосы, поправила юбку, пошла.
***
Стоило ей войти внутрь, не успела даже сообразить, как он ловко одной рукой утянул в сторону к стене, а другой плотно прикрыл дверь. За дверью, что ли, ждал?
Пока соображала, он успел запереть ее в кольце рук и стал медленно придвигаться.
- Кто тебе звонил?
Таня от неожиданности растерялась. Ошарашенная его напором только и смогла что ахнуть и дернуться.
- Кто? - переспросил настойчиво.
Ее такое зло взяло. Посмотрела ему прямо в глаза.
- Не ваше дело, Олег Феликсович.
Он еще ближе придвинулся. Глаза темные, а голос низкий, бархатный, вибрирующий от злости:
- Ответ неверный! Я должен знать, кто звонит МОЕЙ секретарше.
И тут не выдержала, выложила ему в лицо все:
- Ваша девушка мне звонила. Марина. И знаете что, Олег Феликсович...
Только ничего больше Таня сказать не успела, потому что он опять целовал ее. Как тогда. И снова потек мед, мгновенно срывая все запреты и блоки. И Тане казалось, что он утаскивает ее куда-то за собой. Туда, откуда нет возврата.
И плевать, что там комиссия за стеной, что сюда могут войти в любой момент.
Наконец он оторвался и с трудом проговорил:
- Нет у меня никого, кроме тебя нет никого.
И снова стал целовать. Так нежно-нежно, как дурманом окутывал. Кошмар... Нельзя, бежать от него надо. Но глаза закрылись сами. Опять это забытье накатывать стало, вот-вот, и потечет все.
А он склонился к ее уху и прошептал:
- Скажи... Он ведь мой?
Мгновенно слетел весь дурман, глаза расширились. Тане аж дурно стало, что она с ним тут вытворяет. А пуще всего отрезвил страх.
- Я не понимаю о чем вы.
Он не успел ее перехватить. Резко вырвалась и убежала.
Первым побуждением было броситься за ней. Догнать и не выпускать.
Вырвалась, не сказала. Он ведь почти дожал ее, почти... Двойственность, двойной удар. Очень хотел ее и очень хотел верить, что ее ребенок от него. Это было как фетиш, нереальный приз. Хотел, чтобы она призналась сама, это было очень важно. Потому что маленький червячок сомнения все-таки оставался, надо было дожать, чтобы призналась сама.
Почти дожал. Но у него самого мозги снесло нахрен.
Мужчина глухо простонал, поправляя закаменевший член, и откинулся на стену. Приложился головой, раз, второй. Крепко. Не надо было спешить, надо было постепенно! Дать ей время, чтобы она перестала бояться. Но его разрывало от желания узнать правду. И просто желания.
Олег хрипло выдохнул, прикрывая глаза. Еще немного, и он взял бы ее здесь, прямо у стены. Во всяком случае, на большее его выдержки уже не хватало.
И вот было был бы цирк, если бы кто-то зашел? А? П*здец...
Чертов офис. Чертова комиссия. Чертово все!!!
Выматерился с досады. Зашипел, одергивая штанину, и пошел за стол. Сел, застыл в кресле, медленно поглаживая пальцами лоб. Них*** он не остыл, тело рвалось на волю, требовало продолжения, не уговаривалось оно доводами рассудка.
Подумал, надо дать ей немного успокоиться, а потом попросить кофе. И сразу повело снова. Улыбка наползла на губы от предвкушения. Танька, сладкая... Дожать.
- Вы позволите? - дверь отворилась, в кабинет вошел один из адвокатов его матери.
Приятные мысли, на которые он отвлекся, забыв на минуту, что у него тут, между прочим, идет война, были прерваны.
- Прошу, - проговорил Олег, подавляя раздражение.
Нехороший алчный блеск и удовлетворение в глазах в глазах адвоката говорили о том, что тот что-то накопал. Сейчас начнет рвать.
- Слушаю вас.
- Благодарю вас, Олег Феликсович, - мужчина прошел к столу и устроился напротив, положив перед собой папки скоросшивателей, из которых торчали яркие цветные стикеры. - Вот тут есть ряд вопросов. Вы не могли бы дать пояснение?
А дальше пошел вязкий, выматывающий разговор, и надо было контролировать каждое слово.
***
Из кабинета Таня вылетела, не чуя ног. А в приемной полно народу. Кошмарный момент, она замерла перед дверью затравленно оглядываясь. Но по счастью, никто не смотрел в ее сторону, все были заняты своими делами.
Кое-как справилась с собой и поковыляла на негнущихся ногах к секретарскому столу. Села, а сердце колотится как бешеное, трудно дышать. Тане казалось, все эти люди знают, чем она только что-то там занималась. Но это была мелочь, это можно было пережить!
Глаза стало щипать, накатывала истерика. Страх. Он узнал? Что он узнал??? Каким-то образом догадался, потому и спрашивает? Черт...
На воздух, ей надо на воздух, немного остыть!
Но сначала в туалет. Она уже поднималась из-за стола, когда один из проверяющих подошел к ней и только начал нудным неприятным голосом:
- Татьяна Аркадьевна, вы не могли бы...
У не было сил его выслушивать. Не сейчас!
- Извините, мне нужно выйти, - вымучила она ему подобие улыбки. - Одну минуту. Я сейчас вернусь.
И в туалет, стараясь не бежать. А у самой такое чувство, что под ногами горит земля. Зашла - и сразу к умывальникам, оперлась о столешницу, опустила голову. Дышать старалась медленно, глубоко.
Дышать. Успокоиться. Глаза закрыть и успокоиться. Проговорить про себя свой страх, чтобы проанализировать, понять...
Проговорить не получалось, в сознании вставала стена.
Наконец Таня немного выдохнула панику и взглянула на себя в зеркало. Глаза красные, какие-то безумные, испуганные. Покрасневшие губы искусаны, весь блеск съеден. Хороша...
Надо бы макияж подновить, но сумка осталась в приемной, а возвращаться туда, пока она не успокоиться и не приведет себя в человеческий вид, нельзя. Таня осторожно умылась, чтобы не мочить тушь, пригладила влажными руками волосы, собранные в узел на затылке.
Посмотрела на свои руки - дрожат. Руки дрожали. И все внутри дрожало.
Потому внезапно взял и нахлынул флешбэк, отбрасывая ее снова в тот дурман. Сладко потянуло и свело судорогой низ живота. Она вся сжалась и чуть не расплакалась от бессилия. Ничему жизнь не учит! Ничему! Она по-прежнему течет для него как сука. Стоит ему ее коснуться - и все. Все!
Стало противно самой себя, захотелось стянуть и выбросить влажные трусы вместе с колготками. Но нельзя! Как ей теперь сидеть в таком состоянии весь день, как работать?
Надо прийти в себя и все обдумать.
Таня постояла еще немного, потом вышла и решительно направилась к лифтам.
Вниз. Наружу, на холод. Это поможет привести голову в порядок.
***
Лифт привез Таню вниз, она прошла через вестибюль как была, замерла на миг перед большой стеклянной дверью и вышла на крыльцо.
Снега сегодня не было, просто пасмурно и ветерок такой пронизывающий и сырой. Ее мгновенно пробрало до костей. Хорошо. То, что сейчас нужно, чтобы взбодриться.
Встала под козырьком, глотая холодный воздух, и прикрыла глаза.
- Татьяна Аркадьевна...
Незнакомый голос сзади. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, не понимая, кто, а главное, когда успел к ней подкрасться, никого же не было рядом? Все это пронеслось в голове за доли секунды.
Таня обернулась, за ее спиной стоял тот самый мужчина из гипермаркета.
Глава 14
Значит, все-таки не казалось, ее действительно преследовали...
Внутри все похолодело, и теперь холод снаружи уже вовсе не ощущался.
- Здравствуйте, Татьяна Аркадьевна, - незнакомец поздоровался и подошел ближе.
Этого человека Таня видела второй раз, и почему-то он что тогда, что сейчас, показался ей отталкивающим и опасным, как будто от него шла какая-то давящая волна. Это заставило собраться.