А после обеда опять к директору было паломничество, и так до самого вечера дверь его если и открывалась, то только для того, чтобы впустить/выпустить новую порцию проверяющих. Которых, между прочим, натравила на него его собственная мать.
Тане казались немыслимыми такие отношения в семье, где каждый старается обобрать другого до нитки. До какой степени жлобства и извращения надо дойти? Неужели деньги убивают в них все человеческое?
Или все же есть иные причины для ненависти?
Она не знала, но странно все это.
Ей вспомнилась мать Олега, высокая властная женщина, и Таня невольно поежилась, встречаться с ней еще когда-либо в жизни однозначно не хотелось. Потом плавно и бесповоротно вплелись во все ее размышления муки совести.
Хорошо ли она поступила, не сказав ему всей правды? Имела ли право умалчивать?
И тут же шикнула на себя, напоминая о том, что истинных мотивов поступков Олега Серова она не знает. Ей надо держаться подальше от их семейных разборок и сына уберечь от этого. Но получалось, что они с Валеркой уже встряли, раз об их существовании известно. Снова в душу закрался страх. И нет, не срабатывали аргументы, ей все равно было стыдно, что использовала его и оставила в неведении.
Но в понимании Тани сказать ему - это было... Как некая награда, высший приз, который надо заслужить. Заслужить по-настоящему. Может быть, это глупо и эгоистично, но ей в глубине души хотелось, чтобы он тоже страдал. Но не много, нет...! Просто, чтобы знал, каково это.
Ну вот... Она и сама ничуть не лучше других, если только и думает, что о мести.
Таня расстроилась и обратила наконец внимание на то, что набирает.
В сводке, которую ей надо было успеть сделать до вечера, уже двадцатый пункт подряд, шла одна и та ошибка. Она сплюнула с досады и кинулась смотреть уже распечатанное. Так и есть. Черт... Все пришлось перебивать и распечатывать заново.
Зато мыслей дурных в голове стало меньше.
***
Мыслей дурных...
Их у Олега Серова было много. Разных. И главное, всплывали они в самый неподходящий момент. У него в кабинете два мамашиных проверяющих с кучей вопросов. Наседали на него скопом, он только и успевал отгавкиваться, а сам в голове прикидывал, где бы в этом идеально просматриваемом офисе найти укромное местечко, чтобы...
- Олег Феликсович, не могли бы вы дать пояснение вот по этому договору об оказании консультативных услуг? Разве у вас в фирме недостаточно квалифицированные сотрудники, чтобы привлекать еще кого-то со стороны? Это значительные средства...
А ему на память вдруг пришел узкий французский балкон в комнате отдыха. Олег поднялся с места, прервав проверяющего:
- Я обязательно отвечу на ваш вопрос. Но мне нужно на минуту выйти, надеюсь, вы меня извините?
- Да, конечно, - перекосился тот.
Олег его уже не слушал, встал и ушел в комнату отдыха. И дверь за собой прикрыл. Это, кстати, тоже имело определенную цель, проследить, как они будут вести себя в его отсутствие. Отныне камеры во всех кабинетах, в том числе и в его собственном, должны были писать абсолютно все. Это была мера предосторожности на случай, если в офисе есть крот. А крот там имелся, у Олега не было сомнений.
Но это полностью лишало его возможности побыть наедине с желанной женщиной!
Закрывшись там, Олег замер и привалился плечом к стене. Провел рукой по груди, прикрыл глаза. Танька, Танькаааа... Как подумал, что какая-то мразь ее шантажировала, у него все вскипало в душе.
Конечно. Он же не идиот, он понимал, чем, вернее, кем можно было шантажировать одинокую мать с маленьким ребенком. Просто... Олег видел ее страх и сомнения, ее желание во что бы то ни стало сохранить свою тайну. Пусть даже так. Он готов был дать ей время, чтобы пришла к нему сама. Заслужить доверие.
Потому что да, бл***, поел он перед ней дерьма в свое время.
И потому он дал ей эту возможность. Но о безопасности подумать надо было. Охрана, постоянное наблюдение, это все будет сделано уже сегодня, он позаботился.
А пока...
Мужчина подошел к балконной двери, открыл ее и высунулся по пояс. Потом занес ногу и бочком перебрался через ограждение. Через минуту он влез обратно, зашел в туалет, вымыть руки и нажать для полной достоверности слив в бачке. И после этого вернулся в кабинет.
- По поводу консультационных услуг господа, - начал он, усевшись в кресле. - Насколько мне известно, госпожа Серова имеет определенную часть в нашем бизнесе, не так ли?
- Разумеется, - выдавил один них.
И оба на него уставились, как на идиота, потому что Олег озвучил сейчас очевидную вещь. Однако по мере того, как он стал говорить дальше, лица у господ проверяющих повытягивались.
- Значит, по всем соображениям логики ей следовало бы также пользоваться услугами специалистов нашей фирмы? Тем более, что все специалисты у нас имеют самую высокую квалификацию. Но она, тем не менее, наняла вас, не так ли?
- Да, - проблеял желчный дядечка. - Но оплата производилась из личных средств госпожи Серовой.
- Нами был направлен запрос, ваши услуги были оплачены за счет фирмы. Отчет об этом будет приложен к делу.
Олег склонил голову набок и сцепил руки над столом, он и сам сейчас не заметил, но в точности скопировал позу Феликса и его тон. И спросил:
- У вас есть еще вопросы по поводу консультационных услуг?
- Нет, - спустя долгие несколько секунд ответил один из проверяющих, другой вообще надолго замолчал.
Но вопросов было много, очень много.
***
Рабочий день закончился, и пора бы уже уходить, а Таня почему-то медлила. Наверное, ей все-таки для успокоения совести надо было его увидеть. Но что сказать... В общем, душевное смятение, глупость. Раздрай...
Она уже собралась уходить, и тут двери директорского кабинета открылись. Двое проверяющих вышли, лица у обоих сосредоточенные и недовольные. Прошли мимо нее как будто не заметили. Она проводила их взглядом, неприятное ощущение.
Обернулась - в дверях стоял Олег и смотрел на нее. А потом проговорил:
- Татьяна Аркадьевна, ненадолго задержитесь.
Снова волна смятения, холодок в груди. Она ведь ждала этого, да? Ждала его, хотела поговорить? Ну вот…
- Да, конечно, Олег Феликсович, - пробормотала Таня и замерла, ожидая, когда он подойдет.
- Кофе мне сварите? – проговорил тихо, как будто бархатом погладил.
А у нее под его взглядом сразу из памяти все чувства стыдные, жаркие, сладкие, которые ей хотелось бы спрятать, прыгнули в глаза. Потупилась и кивнула. Хорошо, что он ушел обратно в кабинет, а то бы Таня не знала, куда от неловкости деваться.
Понимая, что совсем по-глупому раскисла, она медленно выдохнула и уставилась в потолок. Потом привычным жестом поправила волосы, скользнула ладонями по платью, разглаживая несуществующие складки и направилась в кухоньку. Но дверь на этот раз оставила открытой, не хотела, чтобы ее снова застали врасплох.
И пока набирала воду, ставила чайник, вытаскивала чашку из шкафчика, заваривала кофе, все время прислушивалась, не раздадутся ли шаги, и невольно вздрагивала. Хотелось ей этого, ждала? Она бы соврала, если бы сказала что не…
Что?! Что такое???
В чайной комнате, узкой и вытянутой, было окно, как раз на ширину прохода между стеклянной фасадной стеной и кухонной панелью. Даже не окно, а узенький французский балкон, на ширину стопы, может, чуть больше. Стук доносился оттуда, как будто кто-то камешком стучал. Таня застыла, закрыв рот ладонью. Оглянулась на дверь, потом снова в сторону окна, настойчивый стук не прекращался.
Птица? Попала и застряла? Не может выбраться?
Таня с опасением подошла, отодвинула жалюзи и не поверила своим глазам. На этом самом балкончике стоял Олег Серов и знаком показывал, чтобы открыла. Сначала она просто обомлела, не в силах пошевелиться, а потом трясущимися руками кинулась открывать. Оконную ручку, как назло, заклинило, пришлось дергать, но она справилась.
Только открыла, мужчина сразу же влез внутрь. Вместе с ним в кухоньку ворвался холодный зимний воздух и пара снежинок. Все это выглядело настолько дико и нереально, что Таня так и стояла в ступоре, глядя, как он сначала ловко запер дверь, выходившую в приемную, а потом окно и задвинул жалюзи. И уже после этого быстро притянул ее к себе и сжал в объятиях.