Послышался звонкий стук каблучков, и в слабом отблеске свечей показалась Леонора. Она была явно недовольна.
— Что вы тут спорите по пустякам, Фредерик? Вы теряете время, а это роскошь, которую мы не можем себе позволить!
— Мое почтение, леди Кроуфорд! — иронически приветствовал ее Альдо. — Позвольте вас поздравить, вы очень ловко провели нас. Никогда бы не подумал, что вы на это способны: возможно, вас вдохновили ваши… ваши голоса? Неужели и Мария-Антуанетта решилась встать на сторону бандитов? Я был бы крайне разочарован… Внезапно Леонора завопила:
— Молчите! Я запрещаю вам говорить! Вы… вы…
Не найдя, что сказать, она развернулась на каблуках и убежала. Ее любовник снисходительно пояснил:
— Это пройдет: уж очень она разволновалась в тот вечер. Она настолько привыкла разыгрывать роль медиума для Кроуфорда, что не выдержала реального явления духа. Вот так это и случилось. А теперь нам пора идти!
— Еще одно слово! Так напугавший ее дух действительно был духом королевы?
Лицо Сильвена внезапно омрачилось, и вместо ответа он отдал приказ:
— Ведите их! Леди Леонора права: нам нужно спешить!
Альдо и Каролин отвязали от стульев и, не сняв наручники, поволокли к выходу. Альдо держался с подчеркнутым холодным презрением, а Каролин, напротив, рыдала от ужаса в преддверии неминуемой смерти. За дверью царила почти полная темнота, поскольку логово зловещих «мстителей» действительно находилось в довольно густом лесу. Только привыкнув к этому мраку, можно было разглядеть клочок неба между верхушками деревьев… Тем не менее Морозини успел заметить стоявшую чуть в стороне от дома большую черную машину. Должно быть, в ней укрылась Леонора…Они шли по узкой тропе. Альдо мысленно произнес молитву. Он ничего не ждал от этих людей — даже от того, кто проявил к девушке некоторое сострадание, порожденное, несомненно, восторгом перед ее красотой. Он с болью думал о любимых людях, которых никогда больше не увидит. И прежде всего о Лизе, о «своей Лизе», не ответившей на его последнее письмо: сейчас она, должно быть, мирно спала в своей девичьей спальне в Рудольфскроне, рядом с колыбелькой маленького Марко. Что она почувствует, когда исчезнет надежда отыскать его? Заплачет ли, вспомнив последний поцелуй, последние слова «люблю тебя»? Всеми силами он отталкивал от себя образы близнецов Антонио и Амелии, ведь воспоминание об их прелестных мордашках могло лишить его мужества, с которым ему хотелось встретить смерть — судя по всему, жестокую. Прогнав также мысль о тетушке Амели, Адальбере и План-Крепен, он силился сосредоточиться на том, что его ожидает, и безмолвно взывал к милосердию Господню.
Дорожка, освещенная двумя электрическими фонариками, вдруг вывела их на лужайку, в центре которой несколько крупных камней окружали расщелину, черную дыру, скрытую кустами. Пленников подвели к краю, и в ноздри им ударил влажный запах земных недр. Лучи света выхватили из тьмы фигуры обеих жертв и их палача. На секунду Альдо подумал о бегстве: он без труда сумел бы ринуться в чащу со связанными за спиной руками, но в таком случае ему пришлось бы бросить Каролин. Было очевидно, что она парализована страхом и не способна действовать, превратившись в сломанную куклу в руках безжалостного позера, который упивался своим торжеством.
— Вот вы и добрались, — проскрежетал Сильвен, указывая на дыру. — Восхититесь моей добротой! Особенно ты, Каролин. Тебе предстоит самое долгое из всех твоих путешествий, но в обществе любимого человека. А ты его любишь, это ясно…
— Вы так полагаете? — саркастически прервал его Альдо. — Ясно другое: никакого чувства, кроме ужаса, она не испытывает. Посмотрите на нее: это животное, которое тащат на бойню!
— Вы правы! — подтвердил, нахмурившись, Сильвен. — Признаюсь, она меня разочаровывает! Я ожидал слез, мольбы…
— Так пощадите ее! Даю слово, что у вас нет причин лишать ее жизни. Леонар не убивал вашего предка! Вы уедете. И очень далеко…
Сам не зная почему, Альдо старался выиграть время. Наверное, он надеялся, что хоть как-то проявит себя тот человек, который проникся состраданием к Каролин. Но возможно ли было им помочь? Пусть даже этот человек ударом ножа освободит их от веревок, он не сможет снять наручники, потому что ключа у него, конечно же, нет.
— Да. Далеко, — ответил Сильвен светским тоном человека, который ведет любезную салонную беседу. — За границу, без всякого сомнения!
— Так какую роль в вашей жизни будет играть Каролин? Она, вероятно, уже потеряла разум. Пощадите ее, хватит с вас и меня!— Рыцарство, как это красиво! Но вы даром отнимаете у меня время, милейший! Пора начинать церемонию. Посмотрим, кто из вас двоих прыгнет первым. Правила галантности требуют, чтобы предпочтение было отдано даме, за исключением ситуации, когда предстоит трудный путь! А это как раз наш случай! Дыра очень глубокая, но ваше тело смягчит ее падение! Для такого любезного человека, как вы, это должно служить утешением, не так ли? Правда; агонизировать она будет дольше… В общем, решайте сами, только быстро! Или придется вас…
Выстрел заставил Сильвена умолкнуть. Пуля попала ему в лоб, и он рухнул к ногам своих жертв. Чей-то голос громко приказал:
— Ложитесь, Морозини! Девушка тоже! Альдо немедленно подчинился. А Каролин даже не нужно было толкать: ужас ее дошел до таких пределов, что она лишилась чувств. Сноп белого света от мощной фары осветил место преступления, к счастью не успевшего совершиться. Из-за деревьев выскочили жандармы и полицейские: они бросились за сообщниками Делоне, которые после выстрела разбежались в разные стороны.
— Рядом с домом стоит машина! — громко крикнул Альдо. — Там леди Кроуфорд…
Послышался рев мотора. Леонора не теряла времени даром и все еще надеялась скрыться.
— …но она далеко не уйдет!
Чья-то дружеская рука помогла Альдо подняться, что оказалось делом нелегким, потому что запястья у него были по-прежнему связаны за спиной.
— Неплохо, а? — спросил полковник Карлов, подув в ствол своего пистолета.
Альдо с изумлением посмотрел сначала на него, а потом на неподвижное тело убийцы.
— Это вы…
— Хороший выстрел, верно? Надо вам сказать, я был одним из лучших стрелков в царской армии. Приятно сознавать, что навык не потерян…
Морозини попытался что-то сказать, но тут рядом с Карловым возник комиссар Лемерсье и яростно обрушился на русского:
— Вы что, с ума, что ли, сошли? Вам следовало ждать моего приказа! Вы не понимаете, что могли бы убить всех троих?
— Времени уже не оставалось! Я знал, что делал! Послушайте, комиссар, пора бы вам избавиться от этой мании — всеми командовать!
Оглушенный Альдо слушал этот спор, и ему казалось, что он все еще находится под воздействием наркотика и бредит наяву.
— Когда вы закончите, — проворчал он, — может быть, кто-нибудь из вас догадается снять с меня наручники! Они зверски натерли мне запястья.
Лемерсье, опомнившись, быстро освободил руки Альдо, а потом бросился к лежавшей без сознания Каролин, которую осматривал один из жандармов. Он приподнял ей кисть и показал повязку:
— Вы уже видели?
— Бедная девчушка! Сколько же ей пришлось пережить! Отнесите ее в машину и вихрем в больницу… Я вас догоню.
Тем временем Альдо, усевшись на камень, с наслаждением затянулся сигаретой, которую предложил ему Карлов.
— Вы не расскажете, каким образом оказались здесь? Я думал, у вас амнезия…
— Нет, память у меня не отшибло. Трудно было симулировать, особенно в присутствии тех, кого любишь, но, признаюсь вам, мне здорово помог мой хирург. Очнувшись после операции, я услышал чей-то вопрос, не грозит ли мне потеря памяти, и решил, что это будет лучшим способом защитить моих женщин. Эти негодяи, когда выкинули меня на версальскую мостовую, думали, что я умираю… Если бы они узнали, что я выжил, пришли бы меня добить, а заодно прикончили бы и Любу с Марфой. Забавно было изображать, будто я не узнаю вас, но я пошел на это, чтобы провести собственное небольшое расследование. Когда меня похитили у решетки «Дракона», я преследовал мальчугана, который принес записку. Мне завязали глаза и засунули в рот кляп, но в повязке оказалась прореха, позволившая мне разглядеть некоторые детали. Вернувшись домой, я их сопоставил, но были кое-какие лакуны. Я доверился жене, которая сыграла свою роль превосходно — особенно по отношению к Марфе, иначе та оглушила бы весь квартал громогласными благодарственными молитвами. Люба незаметно отправила письмо моему другу Панину, который держит гараж в Курбвуа. Он приехал к нам с визитом и тоже сыграл небольшую роль в спектакле, срежиссированном мной: ему-де хочется покатать на машине несчастного инвалида, то есть меня, чтобы я подышал свежим воздухом. Должен сказать, что нам далеко не сразу удалось найти старый полуразрушенный дом, затерянный в густом лесу недалеко от Марли. Я даже не был уверен, что именно там держат Каролин, но тут выяснилось, что похитили и вас. И тогда я решился: отправил записочку комиссару Лемерсье, назначив ему встречу в одном из уголков парка.