М. Стоун - Смена власти

— Точно, — Энтони закрывает глаза и качает головой, посмеиваясь. — Мы уходим отсюда. Мэнди и Трей — со мной, ты пока остаешься здесь. Никто никуда не выходит, — инструктирует он безапелляционным тоном.

— Будет сделано, босс. Никто не выйдет, — отвечает он, салютуя рукой.

Очевидно, эти ребята были вместе долгое время. Они уже более спокойно относятся друг к другу, но в то же время понятно, что каждый знает свою роль и выполняет свою работу с большой эффективностью. Я не могу дождаться, чтобы увидеть их в действии.

Пока Трей останавливается у кафе, чтобы дать им номер своей кредитной карты, у меня появляется шанс поговорить с Энтони несколько минут. Я нахожусь под впечатлением от того, что они делают, и мне очень хочется узнать о них в ближайшие несколько дней, как можно больше.

— Как вы, ребята, определились со своей миссией? — спрашиваю я вначале, желая знать, правильно ли все о них донесло нам сарафанное радио.

— Миссии просто находят нас. В эти годы у нас не было ни одной спокойной недели, — отвечает он. — А что?

— Такие люди, как Томми, стали причиной, почему я пошла в юридическую школу, — говорю я ему. — Работа в Комиссии не очень интересна, так как девяносто процентов времени приходится копаться в бумагах.

Не могу отделаться от мысли, что должен же существовать способ для меня делать что-то подобное, но чтобы это дело вызывало во мне небольшую степень возбуждения.

— Возможно, я могла бы стать частным следователем.

— Можно, но это займет много времени, если вы хотите получить лицензию в этом городе, — Энтони ухмыляется. — Мы могли бы использовать кого-то, кто бы уберегал нас от действий за пределами серой зоны и организовывал некоторые вещи для нас.

— Иными словами, мне бы нужно освежить свои знания о защите личных данных и закон о нарушении права владения собственностью? — спрашиваю я, полагая, что они, скорее всего, сталкиваются с этими проблемами.

Секретный характер работы их команды открывает им именно такие типы проблем.

— Да, Ромео и Крашеру в прошлом году было предъявлено обвинение в уголовном преступлении за проникновение в дом, где наркодилер держал в заложницах женщину, — начинает он объяснять. — С тех пор как он переместил жертву на один из его складов, он фактически выдвинул обвинение против моих парней, а им нечего было представить суду.

— Это превратилось в уголовное преступление, потому что они были вооружены? — предполагаю я.

— Точно. Они оба маскируются и имеют разрешение на ношение оружия, но если вы вторгаетесь в чужую собственность в то время, как вооружены…, — он замолкает. — Ну, вы знаете, что это не хорошо.

— Таким образом, вам пришлось звонить нужному человеку или даже двум, чтобы вызволить их? — спрашиваю я его, одаривая улыбкой.

— Да, я потратил совсем немного своего капитала, вызволяя их, — усмехается он. — У нас имелся грязный полицейский, работающий на другую сторону, так что это был настоящий бардак. В итоге мы вызволили заложницу, но на бумаге никто и никогда не делал этого.

— Это отстойно! — восклицаю я, думая о том, чтобы я чувствовала с точки зрения заложницы. — Так что ему сошло с рук ее похищение?

— Да, и мы ни черта не можем поделать с этим. Он не принимал непосредственного участия в преступлении, поэтому какой-то его приспешник проведет за решеткой несколько лет, в то время как он продолжает сеять хаос в обществе, — говорит он со стальным блеском в его глазах. — Но мы вернули дочь нашего клиента назад, и это именно то задание, на которое мы и были наняты.

— Разве не было бы здорово просто иметь возможность захватить этих грязных ублюдков и устранить их? — ляпаю я, не совсем осознавая, сколько людей находится в пределах слышимости.

— Полегче, тигрица! — смеется он и обнимает, увлекая меня в свою сторону. — Мне даже нравится, какая ты напористая.

— Что она замышляет? — спрашивает Трей, подходя к нам.

— О, она просто говорила о том, как хорошо было бы, если мы могли бы просто застрелить преступников, — говорит ему Энтони со смешком.

Я закрываю глаза и качаю головой, чувствуя, как тепло расползается по моим щекам.

— Я несерьезно, просто это так неприятно, когда люди, совершившие дерьмо, выходят сухими из воды.

— Но я думаю, это нормально, осуществить путь, в процессе которого придется выяснить, кто же на самом деле виновен в первую очередь, — говорит Трей с серьезным выражением лица. — В противном случае, кто-то скажет, что я думал, будто он виновен. Трудно обвинить кого бы то ни было в убийстве.

— Согласна, — говорю я им обоим. — Теперь давайте на законных основаниях надерем Томми задницу.

— Я же говорил, что она напористая, — произносит Трей Энтони, пока мы оба забираемся в заднюю часть внедорожника. — Думаю, это именно то, что меня привлекает в ней больше всего.

— Да, точно. Ты увлекся мной в тот момент, как только увидел, — отвечаю я с суровым выражением лица. — И это не имеет ничего общего с тем, какой напористой я была.

Трей только качает головой вместо ответа. Он обнимает меня рукой и наклоняется, быстро целуя. Мне нравится видеть, что теплится в глубинах его глаз. Я рада, что он ценит мое чувство юмора. Большинство людей не совсем понимают, как реагировать, когда я вываливаю на них дерьмо.

Мы останавливаемся у «Эддисон Медиа», и найти в толпе Гатора и Крашера не занимает у меня больше секунды. Весело наблюдать за реакцией бизнесменов и женщин, проходящих мимо них. Они смотрятся как пара бойцов ММА, стоящих на ступенях Капитолийского холма.

— Предполагаю, тот, что слева — Гатор? — спрашиваю я.

Он отлично сложенный чернокожий мужчина, который выглядит так, словно мог бы справиться с любым профессиональным футбольным игроком. Однако парня, стоящего рядом с ним, можно описать только с использованием такого термина как «Крушитель». Хоть я и сижу в бронированном автомобиле, но я бы чертовски нервничал, если бы он приблизился ко мне. Похоже, он может сорвать дверь голыми руками.

— Да, это Гатор, — подтверждает Энтони. — Мой брат, он тебе понравится. Мы вместе прошли профессиональную подготовку в морской пехоте, и с тех пор стали лучшими друзьями. Крашер, в тоже время…, — он замолкает и улыбается. — Он слишком сосредоточен. Он никому не позволяет подойти слишком близко, но я бы доверил ему свою жизнь.

— Это хорошо, — киваю я, прежде чем открыть дверь и ступить на тротуар.

Я протягиваю руку и помогаю Мэнди выйти из машины.

— Он еще и джентльмен, — комментирует Энтони Мэнди, перед тем как кивнуть мне в знак одобрения. — Говоря о джентльменах, позвольте мне представить вам Гатора и Крашера. Рад вас видеть, ребята. Как вы, черт возьми?

— Выжили, — отвечает Гатор со вздохом.

— Это был, на фиг, тяжелый период, — добавляет Крашер, наклоняя голову от плеча к плечу, похрустывая шейными позвонками. — Простите меня за сквернословие, — добавляет он, глядя на Мэнди.

— Не обращайте на меня внимания, — отвечает Мэнди. — Я слышала все это раньше.

— Это Трей Эддисон и Аманда Грейсон, — представляет нас Энтони двум мужчинам, пока мы направляемся к входу в здание. — Семья Трея построила эту компанию с нуля за последние сто двадцать пять лет.

— Впечатляет, — говорит Гатор, искренне кивая мне. — Так что ваша семья до сих пор владеет слишком многим?

— Да, и у нас все еще имеется большинство в праве голоса, что является редкостью для компаний из списка «Fortune 500», — говорю я ему, чувствуя в душе гордость за успех, которого добились мой отец, дед и прадед. — Я веду вас ребята в представительский люкс.

Все трое парней выглядят как рыба, вытащенная из воды, пока мы направляемся через вестибюль к лифтам. Я все жду, когда кто-нибудь задаст вопрос по поводу нас, но все, кажется, узнают меня. Они, наверное, принимают меня за Тайлера, так как он работал здесь в течение многих лет. Мы заходим в лифт вместе с несколькими сотрудниками младшего персонала, которые не могут оторвать взгляд от Крашера.