М. Стоун - Смена власти

— Ты смешная.

Я наклоняюсь вперед и страстно целую ее, прежде чем запустить пальцы за пояс ее брюк и приспустить их, обнажая ее красивые, длинные ноги.

— Могу сказать, что ты не надела нижнее белье. Боже, это так сексуально.

Я падаю на колени и скольжу руками между ее ног, хватая ее за ягодицы и притягивая Мэнди к своим жаждущим губам.

— Ух, а ты не теряешь времени, — стонет она, пока мой язык начинает исследовать длину ее складочек, прежде чем надавить на ее клитор. — О, Боже, я не была к этому готова.

Я более чем готов. Расставляю ее ноги чуть дальше друг от друга своей рукой, она прислоняется спиной к стене и хватается одной рукой за ручку двери и за мои волосы другой. Несмотря на ее настойчивое усилие, я продолжаю атаку своим языком, не имея никакого иного намерения, кроме как накормить свои плотские желания.

— Черт, Трей, — кричит она, в то время как ее живот начинает изгибаться и дрожать. — Не останавливайся… не останавливайся.

Я задыхаюсь, не желая менять интенсивность своих действий ни на секунду. Она дергает меня за волосы и ее ноги начинают подгибаться, поэтому я вынужден прижать свои руки к стене, пока отправляю ее через край.

— Ладно, стоп, стоп…, — она, наконец, смягчается. Я отступаю, поднимаю брови и улыбаюсь ей. — Было весело поймать тебя врасплох, как сейчас.

Я чувствую головокружение и слабость в коленях, когда Трей поднимается на ноги и ведет меня к кровати. Я поднимаю руки над головой, так чтобы он мог снять с меня верхнюю одежду, а затем поворачиваюсь, чтобы позволить ему расстегнуть мой бюстгальтер. Как только лифчик скользит вниз по моим рукам, теплые руки Трея двигаются вдоль моего тела и достигают моей обнаженной груди. Он притягивает меня к себе, мою кожу покалывает, когда он начинает целовать мою шею.

— Я хочу улететь куда-нибудь с тобой, — шепчет мне он на ухо. — Я желаю всю тебя целиком для меня на несколько дней. Ничего не делать, только лежать на солнце, веселиться и много секса.

— Почему ты все еще одет? — спрашиваю я после возвращения из чувства полета, когда он задал мне жару, вместо того, что я ожидала найти.

— Я был сосредоточен на том, чтобы ты была голой, — стонет он, продолжая целовать чувствительное место на моей шее.

— У тебя есть время, чтобы догнать, — я поворачиваюсь и хватаюсь за его верхнюю пуговицу, расстегивая ее.

Уже третий день подряд я просыпаюсь от жужжания моего телефона на тумбочке. За окном только загорается рассвет, поэтому слишком рано для звонка, если это, конечно, не что-то срочное. Я потираю запанные глаза и хватаю телефон, щурясь, чтобы сфокусироваться. На экране высвечивается фото бабушка, поэтому я сразу же принимаю звонок.

— Бабушка, все в порядке?

— Нет, не все, — она отвечает, и ее голос звучит немного растеряно. — Черная машина на стоянке стоит припаркованной с конца прошлой недели. Я пыталась дозвониться Сильвии, но она не отвечает.

— Когда ты заметила ее? — спрашиваю я, пытаясь определить сроки.

— Ну, когда я пришла домой после посещения Тайлера, ее там не было, — она молчит в течение нескольких секунд. — Думаю, что я не замечала ее, пока не стала проверять дверь перед тем, как лечь спать. Стекла в машине тонированы, поэтому я не могу сказать, есть ли кто в ней.

— Так он до сих пор там?

— Да, я встала, чтобы выпустить Мисти, а она все еще стоит на том же месте. Эту машину я никогда раньше не видела, — добавляет она нерешительно.

— Можешь ли ты увидеть номерной знак?

— Да, но его не видно, — отвечает она с сомнением в голосе. —– Он чем-то прикрыт.

— Хорошо, бабушка. Я хочу, чтобы ты оставалась внутри и заперла дверь, — говорю я ей, осознавая, что у меня теперь нет сна ни в одном глазу. — Я планирую послать офицера осмотреть машину, и мы собираемся забрать тебя и Мисти и доставить в дом отца. Мама и Тайлер пробудут там в течение нескольких дней.

— Но у меня встреча в церкви сегодня утром, — немного смягчается она, не желая нарушать свой график.

— Бабушка, послушай меня. Человек, управляющий этим автомобилем, скорее всего, убил отца и отравил Тайлера, — сообщаю я ей строгим тоном. — Так что возьми несколько вещей, и мы в ближайшее время тебя заберем.

— О, господи, — всхлипывает она. — Я соберу вещи.

По звукам, доносящимся с того конца линии, очевидно, что она уже направилась в спальню.

— Просто оставайся внутри, пока я не приеду, ладно? — повторяю я, не желая, чтобы она покидала дом по какой-либо причине. — Если что-нибудь будет необходимо сделать снаружи дома, я сделаю это сам, когда доберусь туда.

— Хорошо, я просто должна сообразить, что мне нужно, — отвечает она, затаив дыхание, разговаривая вслух сама с собой и собакой.

— Я собираюсь закончить разговор прямо сейчас, — говорю я ей, так как мне необходимо разбудить Энтони и одеться. — Увидимся через некоторое время.

— Буду готова, — говорит она, прежде чем закончить вызов, чтобы собрать чемодан.

— Что случилось? — спрашивает Мэнди, потягиваясь и разлепляя веки.

— Около дома бабушки припаркован черный седан, так что нам необходимо поехать и забрать ее, — отвечаю я, наклоняясь, чтобы быстро поцеловать ее. — Ты оставайся и отдыхай. Бабуля до сих пор живет в Квинсе, нам может потребоваться какое-то время, чтобы добраться туда, а у тебя сегодня будет возможность нормально собраться.

— Итак, никаких штанов для йоги, да? — мурлычет она, потягиваясь пару раз.

— Ты можешь носить эти вещи в любое время, насколько я могу судить, — отвечаю я, думая о том, как хорошо ее попка выглядела в них. — Увидимся через пару часов.

Я слышу голоса, как только Трей выходит из комнаты, так что, очевидно, Энтони уже встал. Я нахожу удивительным, что некоторые люди нуждается всего лишь в кратковременном сне. Я хватаю свой телефон, чтобы установить будильник на час. Дерьмо, я пропустила звонок от Харриса прошлой ночью. Я не знала, что на телефоне был отключен звук. Щелкнув на его послание, я прослушиваю его на громкой связи.

— Аманда, я подумал о том, что ты мне сказала. Поэтому после работы я немного покопался. Позвони мне, когда получишь это сообщение. Я буду завтра в офисе с семи утра. Здесь, определенно, есть некоторые нарушения, которые нам надо обсудить, — добавляет он, прежде чем резко повесить трубку.

Это круто. Я ощущаю небольшой всплеск волнения, но остается еще два часа, прежде чем я смогу ему позвонить. Так что я посылаю ему сообщение, говоря, что позвоню ему в семь и ставлю будильник, чтобы уйти в час. В номере тишина, так что я переворачиваюсь и наслаждаюсь тем, что все еще ощущаю аромат одеколона Трея на ультра мягких простынях. Это божественно.

Подъезжая к дому бабушки, Энтони останавливается прямо позади черного седана.

— Просто подожди минуту, — говорит он после быстрого визуального осмотра.

Он взводит свой 9 миллиметровый пистолет и открывает водительскую дверь, останавливаясь на короткое время, оглядываясь по сторонам. Затем он закрывает дверь и заходит за седан. Держа пистолет на весу, он быстро подходит к двери водителя, тянет за ручку и быстрым движением распахивает дверь.

— Пусто, — кричит он мне, перед тем как проскользнуть внутрь и достать записку с руля.

— «Что сделано, то сделано», — читает он, держа текст, написанный жирным шрифтом красными чернилами.

— Это те же самые слова, что Томми использовал вчера, — говорю я ему, когда открываю пассажирскую дверь и выхожу.

— Он сказал, что приобретение у «Эддисон Медиа» больше не предвидеться, поэтому что сделано, то сделано.