М. Стоун - Смена власти

— Полагаю, тогда мы вернемся завтра утром, — отвечает Энтони в тот момент, когда мой телефон начинает звонить. Глядя вниз, я вижу, что это Эйлин. Надеюсь, она сообщит не плохие новости.

— Привет, Эйлин, как вы, ребята?

— Отца убили, — заявляет она, подтверждая то, что мы и так уже подозревали. — У него обнаружена рана от инъекции на затылке и, видимо, именно туда ввели яд.

— Прости, но, по крайней мере, ты теперь знаешь, что он не лишал себя жизни, — я стараюсь найти что-то положительное, зная, что мне было бы спокойнее, будь я на ее месте. — Хотя я знаю, что от этого не легче.

— Нет, это не так. Я думаю, мама и я до сих пор еще не приняли его смерть, мы ожидаем услышать его в любой момент.

— Я точно понимаю, что ты имеешь в виду.

Я все еще жду, когда раздастся звонок моего телефона в воскресенье, хотя именно этого раньше я боялся больше всего.

— Мы сейчас направляемся к вам, и скоро увидимся.

— Я знал, что Билл был убит, — говорю я Мэнди и Энтони после окончания разговора с Эйлин. — Видимо, ему что-то вкололи в шею.

— Должно быть, они поняли, что не смогли бы справиться с ним, — делает предположение Энтони. — Он, скорее всего, попал в засаду в доме и его подвесили после того, как сделали инъекцию. По крайней мере, это было, скорее всего, безболезненно.

Мы продолжаем ехать в тишине, образ повешенного Билла проносится в моей голове. Я протягиваю руку и беру Мэнди за руку, слегка сжимая ее. Она смотрит на меня и на ее лице отражается беспокойство. Никому не нравится мысль, быть связанным с кем-то, кто способен совершать такие отвратительные действия. В этом мире существует так много зла, и, к сожалению, прямо сейчас это ощущается так, словно большая его часть находится буквально у меня под носом.

Мы все находимся в приподнятом настроении, когда въезжаем на парковку «St Regis». Сейчас здесь легче припарковаться и надо пройти всего лишь квартал, так как в течение дня все места, как правило, забиты до отказа. Я размышляла об Эйлин и Трее. Было достаточно тяжело смотреть, как умирает моя мама после нескольких лет болезни, правда, на своих собственных условиях. Не могу представить себе, чтобы родители умерли, то есть потерять их в мгновение ока.

Я достаю телефон, когда мы входим в лифт «Trump Tower», и отправляю текстовое сообщение отцу. Мне бы хотелось, чтобы он оставался в Теннеси всю оставшуюся часть недели. Трей говорил о своем желании уехать из города на несколько дней, так что, возможно, мы поедем навестить его.

Папа: Сильвия сообщила мне то же самое. Ненавижу сидеть здесь и беспокоиться о вас всех, но не хочу причинять вам неудобства.

Я: Спасибо, пап. Люблю тебя!

Папа: Я тоже люблю тебя, милая.

— Он не против остаться дома? — спрашивает Трей, как только я кладу телефон обратно в сумку.

— Не сильно, но Сильвия сказала ему то же самое, так что он, вероятно, понимает, что в этом вопросе у него нет выбора, — я улыбаюсь и мысленно представляю, как отец мерит шагами кухню.

— Будем надеяться, что скоро все это закончится.

— Думаю, что все решится в ближайшие двадцать четыре часа, — говорит Энтони, спокойно наблюдая за переключением кнопок этажей на панели. — Мы разберемся с этим, если кто-нибудь, в конечном счете, сделает свой ход, а Ромео быстро прижмет Карли к стенке.

Мы слышим звуки потасовки за дверями лифта на нашем этаже.

— Держитесь крепче, — приказывает Энтони, доставая пистолет из кобуры.

Он медленно заглядывает за угол, поднимая впереди себя девятимиллиметровый глок. — Что вы делаете? Идиоты! — рявкает он саркастическим тоном. — Вы пытаетесь получить травму?

Болт и Гатор удерживают друг друга от падения и быстро принимают стойку «смирно».

— Он хвастался, что мог бы завалить меня, — говорит Болт, разъясняя ситуацию.

— Я бы победил тебя, если бы нас не прервали, — Гатор отскакивает назад, поднимая кепку и сдвигая ее на затылок.

— Ооо, это было самое захватывающее зрелище за последние несколько месяцев, — говорит бабушка с видом неподдельного разочарования на лице, удерживая Мисти левой рукой.

— Да, это было занятно, — добавляет Ванесса, махнув рукой в сторону Энтони.

— Ты такой обломщик, Энтони, — дразню я его, пока он оглядывается по сторонам в недоумении.

— Да, что ж такое! — Энтони закатывает глаза и засовывает оружие в кобуру. — Где Крашер?

— Сильвия хотела отлучиться по делам, так что он отправился с ней,— отвечает Болт. — Думаю, она под впечатлением от него или что-то в этом роде.

Трей прочищает горло, глядя в потолок.

— Ты говоришь о моей матери, ради всего святого.

Все заливаются смехом, включая меня.

— Она — одинокая женщина, — напоминаю я ему. — Хотя, отец, наверное, будет очень ревновать, если узнает об этом.

— Да, он запрыгнет в самолет и прилетит следующим же рейсом, — смеется Трей вместе с нами.

Услышав смех, Эйлин и Нолан входят в общий зал. Нолан, похоже, почти не спал, Эйлин же выглядит еще хуже. У нее по-прежнему размазана подводка под глазами, она одета во вчерашнюю одежду, и волосы спутаны.

— Вдобавок ко всему прочему, мама сводит нас с ума, — говорит Эйлин, пока еле идет по направлению к нам. — Пожалуйста, скажите мне, что для нас безопасно отправиться домой.

— Когда вернется Крашер, Гатор сопроводит вас домой, — говорит Энтони, протягивая руку и кладя руку ей на плечо. — Я уверен, что она хочет договориться, и это понятно.

— Если ты не ирландец, то ты не знаешь и половины всего, — говорит она с маленьким вздохом. — Она очень консервативна, и тот факт, что она не рядом с отцом, а еще и подготовка поминок, все это сводит ее с ума.

— Скажите ей, что все подготовят, — подтверждает Энтони, Эйлин и Нолан явно испытывают облегчение.

— Как вы думаете, мы будем в безопасности там? — спрашивает Нолан, когда Эйлин исчезает из виду.

— Нет, не думаю, — отвечает Энтони прямо. — Нам нужен еще один или парочка дней, чтобы все решить. Вот почему Гатор будет оставаться с вами.

Гатор подходит, чтобы присоединиться к двум мужчинам.

— Хорошо, — говорит Нолан, заламывая руки. — Я не хочу снова оказаться в каком-нибудь помойном баке. Мне пришлось выбросить всю ту одежду.

Он буквально съеживается от этой мысли.

— Да, вы определенно созрели, — признается Энтони, покачивая головой. — Им следовало использовать для вас промышленный освежитель воздуха. Из всех мест, где я побывал, мало что может конкурировать с мусорным контейнером на Азиатском рынке после теплого денька.

— Кстати, как Тайлер? — спрашиваю я Ванессу, замечая его отсутствие.

— Честно говоря, не знаю, — произносит она с надломом в голосе. — Он перестал принимать антидепрессанты, потому что из-за них он чувствует себя странно.

— Значит, он взялся за старое? — спрашиваю я, надеясь найти хоть какой-то проблеск надежды.

— Гнев вернулся, но он ведет себя так, будто снова возвратился во времена учебы в школе, — она бросает на меня нерешительный взгляд. — Тайлер не спал до трех часов ночи, играя в видеоигры и не вставая с постели.

— Именно этим он и занимался в школе, — комментирую я, вспоминая, как раздражалась мама, постепенно привыкая к этому. — Как только закончилась его футбольная карьера, он сорвался с катушек и стал играть в видеоигры часами.

— Не думаю, что это что-то из ряда вон выходящее для того, кто получил травму головного мозга, — говорит Болт после того, как услышал наш разговор. — Незрелое поведение и личностные изменения довольно характерны для таких личностей. Если кто-то был враждебно настроен еще до травмы, то после враждебность только увеличивается. Я видел парней, становящихся совершенно неприятными после травмы головного мозга.

— Можете ли вы представить себе, что нечто подобное могло бы произойти с Крашером? — спрашивает Гатор, в то время как раздается сигнал лифта, и открываются двери. Крашер и мама выходят из лифта, в обеих руках Крашера по хозяйственной сумке.