М. Стоун - Смена власти

— Все это выглядит притянутым за уши, но, похоже, на то, — подтверждаю я. — Если бы Тайлер вспомнил, то все было бы гораздо легче понять и выяснить, тем более что Билл умер, а теперь исчез Нолан. Будем надеяться, что Эйлин что-то знает. Она, должно быть, полностью потрясена теперь, когда Нолан пропал.

— Сильвия сказала, что она не переставала плакать с того момента, как ее забрали. Я даже не могу себе представить.

Разговор затихает, так как мы оба точно знаем, что значит, когда теряешь кого-то особенного. Я не могу себе представить, как это потерять отца и мужа в один день.

— Надеюсь, с Ноланом все в порядке, — бормочу я после долгой паузы.

— Согласен. Береги себя от опасности, — говорит он с убежденностью в голосе. — Оставьте это детективам, а вы пока затаитесь. Этой семье не нужны больше потери кого-либо еще.

— Знаю. Мы будем осторожны, — заверяю я его. — Спокойной ночи, папа.

Я стою минуту напротив второго окна, которое выходит на Пятьдесят Пятую улицу. Мы находимся всего в нескольких кварталах от Центрального парка, и эта ночь могла бы быть прекрасной для прогулки, если бы мы не были полностью обессиленны.

— Шампанское и клубника подоспела, — говорит Трей мягко, подкрадываясь ко мне со спины.

Когда я поворачиваюсь к нему лицом, он подносит большую, спелую красную клубнику к моим губам.

Я пропускаю ее кончик между зубами и охватываю ее своими губами, взрыв наслаждения проносится по мне от укуса ягоды.

— Я мечтала о ней со времен Монако, — говорю я ему с довольной улыбкой на лице. — Они такие вкусные. Особенно с шампанским.

Я беру свой бокал из его рук и чокаюсь с ним.

— Это самый длинный понедельник в моей жизни, — говорит он, крадя мою реплику.

Мы оба делаем по большому глотку, прежде чем опустить бокалы, и просто смотрим в глаза друг друга.

— Даже после такого дня, как сегодня, и одетая в какие-то старые обноски, ты все еще выглядишь потрясающе, — говорит он прежде, чем наклониться вперед и поцеловать мои губы, на которых остался вкус клубники и шампанского.

— Я принесу нам добавки, в то время как ты оденься во что-нибудь более удобное, — говорит он с дьявольской улыбкой.

— Что-то более удобное, чем одежда врача? — спрашивая я, находясь под впечатлением от ее удобства и мягкости.

— Постельное белье из египетского хлопка, считай из пятнадцати сотен нитей, — произносит он медленно, добавляя к словам изогнутую бровь и хитрую ухмылку.

Когда он покидает комнату, чтобы принести нам добавки клубники и пополнить бокалы с шампанским, я поворачиваюсь и обнаруживаю великолепную джакузи в основной ванной комнате. Я подхожу и включаю горячую воду, зная, что успокаивающая ванна поможет мне расслабиться и отдохнуть после напряженного дня.

Услышав голоса, я утомленная смотрю в гостиную и вижу, что у Энтони и Трея серьезный разговор. Трей нетерпеливо прислушивается к тому, что говорит Энтони, держа в одной руке бутылку с шампанским, а в другой — кое-что покрепче. Для одного дня мне и так хватило, поэтому я возвращаюсь обратно в ванную комнату, снимаю с себя одежду и сажусь в полную горячей воды ванну.

Я знал, что не должен был возвращаться сюда. Энтони включился в процесс только пару часов назад, поэтому ему не терпится ускорить все, происходящее вокруг нас. Я ставлю шампанское и коньяк обратно в бар и присаживаюсь, чтобы ответить на его вопросы.

— Согласно утверждению Бекки, старого личного помощника отца, Карли представила Томми Биллу Глисону, — объясняю я, отвечая на его вопрос о том, каким образом Карла была причастна. — Судя по всему, Билл, его дочь, Эйлин, и ее муж, Нолан, были частью группы, которая купила компанию Томми Firefly Media.

— Это компания, которую Томми продвигал на своем телевизионном шоу, — абсолютно верно подтверждает Энтони.

— И было еще несколько стартапов под эгидой Firefly Media, — сообщаю я ему. — И это, скорее всего, это именно то, где кроются проблемы.

Я пытаюсь вспомнить, сколько раз за последние пару недель я слышал слово «мошенничество», брошенное кем-то вокруг.

— Почти все, кто был связан со сделкой, либо погибли, либо исчезли на данный момент. За исключением моего брата.

— Его мозг поврежден, — добавляет Энтони, заканчивая мое предложение. — И вы говорите, что Карли сбежала в Белиз, место и так подозрительное само по себе. Что, вероятно, означает, что она сбегает либо из-за какого-то мошенничества, либо пытается остаться в живых.

Он плюхается в одно из кожаных кресел и откидывает голову назад, потирая лоб рукой.

Я достаю свой мобильный телефон и снова нажимаю ее номер, просто чтобы убедиться, приземлилась ли она. Звонок сразу же переадресуется на голосовую почту в третий раз.

— Интересно, а что если у нее до сих пор один из корпоративных телефонов, а? — я смотрю на Энтони, который все еще потирает лоб в глубоком раздумье.

— Если он у нее, то она, вероятно, будет мертва, прежде чем мы получим шанс поговорить с ней, — говорит он, опуская руку и глядя на меня пустым взглядом.

— Будем надеяться, что дочь Билла что-то знает. Я сказал Ромео, чтобы тот защищал ее и миссис Глисон любой ценой, — добавляет он.

— Если он держит всех в Trump Tower, то там, вроде, ни у кого нет шансов пострадать. Не должно же? — спрашиваю я его, вдруг чувствуя себя чуть менее уверенно во всем.

— Я никогда не говорю никогда, — произносит он со вздохом, прежде чем подняться и направиться к бару. — Думаю, в конце концов, хороший, высокий стакан Джека не помешает. В противном случае это дело будет крутиться в моей голове всю ночь.

— Вот, почему я так измучен, — объясняю я, присоединяясь к нему в баре. — Мэнди и я варимся в этой каше с того дня, как мой отец был убит. Все идет по нисходящей неумолимой спирали.

— Всегда темнее всего перед рассветом, — уверяет он меня затасканным клише. — Все это будет сидеть в голове ближайшие сорок восемь часов. Мне нужно, по крайней мере, еще двое или трое человек. Будем надеяться, что у нас, по меньшей мере, будет двое на месте завтра в полдень.

— Звучит неплохо, — отвечаю я, беря в руки две бутылки и располагая блюдо с клубникой между локтем и ребрами. — Собираюсь пойти получить немного… отдыха.

Я поднимаю бровь и направляюсь в спальню.

— Да, идите, получите немного, — говорит он со смешком. — Вы, богатые ублюдки, все одинаковы.

Погруженная по уши в теплую воду в роскошной ванне, я почти засыпаю, когда слышу звон хрустальных бокалов об поверхность отделанной мрамором ванны. Я закрываю глаза на мгновение, желая ощутить запах, почувствовать, попробовать, а не просто увидеть его.

— Мне жаль, что ты так устала, — шепчет он мне в ухо. — У меня имелось кое-что особенное в голове, — добавляет он, уткнувшись носом мне за ухо и целуя меня в шею.

— Я только даю отдохнуть своим глазам, — шепчу я в ответ и протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему.

Моя рука касается его прямо под резинкой его докторских штанов, и мое действие встречено с энтузиазмом.

— Эти штаны не очень хорошо скрывают что-то вроде этого, — дразню я его, раскрывая глаза ровно настолько, чтобы бросить беглый взгляд.

— А чего ты ожидаешь? Я захожу сюда и обнаруживаю красивую голую женщину в моей ванной комнате, — он делает паузу, чтобы стянуть рубашку через голову. — Думаю, что мне пришлось бы умереть, чтобы справиться с эрекцией.

Он приспускает штаны, пока под силой тяжести те не спадают вниз, и он отбрасывает их на пол.

Трей делает еще один глоток из своего стакана, прежде чем вступить в ванну и медленно опуститься между моих ног.

— Привет, — шепчет он с хитрым выражением на лице.

— Привет, — отвечаю я, не в силах противостоять расплывающейся широкой улыбке. — Я рада, что ты смог присоединиться ко мне.

Я приподнимаюсь и сдвигаю свое тело ближе к нему.