Катрин Корр - Снежные холмы

– Ладно, – шепчу себе под нос и разворачиваю серебристую бумагу.

Со странным трепетом гляжу на квадратную плоскую коробочку черного цвета, бархатную и мягкую на ощупь. Я прикасаюсь к ней так осторожно, словно ненароком могу сломать ее. Знаю, что внутри находится что-то очень дорогое и невероятно красивое, и от этого мне становится совестно.

– Ну, давай же скорее уже, Господи! – торопит меня Вика, переминаясь с ноги на ногу. – Я успею три раза родить, пока ты откроешь ее!

Медленно поднимаю крышку, затаив дыхание, и как только она издает щелчок, я замираю. На черной подушке элегантно лежат роскошные длинные серьги из белого золота, усыпанные блестящими камнями. Сложно не восхититься утонченностью и изяществом роскошных украшений, поэтому несколько секунд я пребываю в некотором потрясении.

– Они бесподобны! – восклицает Вика. – Давай примеряем!

– Нет я… Вик, я не могу, это не для меня. Здесь какая-то ошибка…

– Какая может быть ошибка, Ань? Нам оставили подарки под елкой, ведь через несколько часов Новый год! Посмотри какая красота у тебя в руках!

– Это все Виктор, да?

Вика поднимает на меня округлившиеся глаза и едва заметно кивает:

– Давай примеряем. Они ведь идеально подходят к твоему платью и прическе.

– Я не приму их. Это уже слишком! Сначала наряды эти дорогущие, потом серьги… Я согласна, Виктор о-о-очень внимательный и заботливый мужчина, который может позволить себе такие подарки, но мне-то с чего их дарить? И эти серьги для тебя, я уверена!

Вика тяжело и нервно вздыхает, ставит руки в боки и поджимает губы:

– Поговорим об этом позже, ладно? А теперь хватит ломаться и давай цепляй их уже на свои уши!

Она снимает серьги с подушки и подходит ко мне сбоку. Я отстегиваю свои маленькие «гвоздики» с крошечным бриллиантом, которые подарила мне Лара на двадцатилетие. Нервно сжимаю их в ладони, пока Вика защелкивает новые.

– Тяжелые, – говорю я, когда подруга переходит на другую сторону.

– А ты как хотела. Красота требует жертв.

– В который раз думаю, что попала в сказку про Золушку. Ты моя фея, а Виктор – твой слуга.

Мы смеемся.

– И как тебе в этой сказке, нравится?

– А кому это может не понравится?– улыбаюсь я. – Но есть один минус – после полуночи я вновь превращусь в серую мышку-Аню из Екатеринбурга. Но ведь это же нормально. В сказке все именно так.

Вика опускает руки и заглядывает мне в глаза:

– А с чего ты взяла, что после полуночи все изменится? Вдруг твоя сказка будет продолжаться еще очень и очень долго.

Я улыбаюсь и ничего не отвечаю. Странный разговор как и сама атмосфера. Маленькая Аня внутри меня радуется новогоднему волшебству, сказочным нарядам и невероятным подаркам, а взрослая искоса смотрит на нее и неодобрительно качает головой.

Даже пальцем у виска покрутила.

Мы едем в машине Виктора по широкой и расчищенной от снега дороге. Я смотрю в окно на сверкающие здания, украшенные к новогодним праздникам, на людей, спешащих, должно быть, в гости к родственникам и друзьям.

Интересно, что бы я делала в эту минуту, если бы по-прежнему была администратором в «Снежных холмах»? Сидела бы за стойкой и улыбалась нарядным гостям, скрывающимся за дверями ресторана. А потом, когда куранты пробили бы двенадцать часов, я бы выскочила на улицу вместе со всеми и любовалась красочным салютом в черном и таком морозном небе.

Тихо вздыхаю и перевожу взгляд на Вику. Она сидит на переднем пассажирском сиденье. Одной рукой Виктор держит руль, а другой нежно придерживает ее ладонь. Вижу, как его пальцы едва заметно поглаживают ее светлую кожу, и в голове тут же возникает Кирилл. Я помню его мягкие и аккуратные прикосновения, настойчивые поцелуи, взрывающие во мне тысячи бомб. Кажется, в тот момент я была по-настоящему счастлива.

– Будем на месте через пятнадцать минут, – громко говорит Виктор, отвлекая меня от мыслей. – Наш столик на пятьдесят пятом этаже.

Я едва не давлюсь собственной слюной.

–…На каком?

– На пятьдесят пятом, – смеется он. – Надеюсь, ты не боишься высоты?

– Ресторан располагается на трех последних этажах башни, – объясняет Вика, повернув ко мне голову, – и наш столик на самом последнем.

Округляю глаза, и подруга улыбается.

– Ничего себе, – шепотом говорю я и гляжу в зеркало заднего вида, в котором отражается расслабленный взгляд Виктора.

На его приятном лице играют темные тени, сменяясь ярким светом уличных фонарей, и на долю секунды мне кажется, что за рулем сидит Кирилл. Быстро моргаю, пытаясь прогнать его образ, хотя в глубине души мне безумно хочется снова увидеть тяжелый и холодный взгляд. Но когда я медленно открываю глаза, в зеркале по-прежнему сверкают счастливые глаза Виктора.

– А кто сидит за нашим столиком? – спрашивает Вика.

– Мой друг с семьей, наш коммерческий директор с женой и ее братом.

Виктор принимается рассказывать о своих друзьях, и мне становится немного совестно за то, что я вновь не слушаю его. Слова как будто пролетают мимо моих ушей. Я благодарна ему за приглашение и за безумные подарки, которые обычно дарят любимой женщине, а не ее подруге. И когда он зашел в квартиру сорок минут назад, первым делом я поблагодарила его за ювелирный подарок, но сразу сказала, что не смогу его принять. Я протараторила свою благодарность так быстро, что он явно не понял меня, пока подоспевшая Вика не принялась буквально разжевывать ему все мои слова.

Ненароком прикасаюсь к бриллиантовым сережкам и опускаю взгляд на струящуюся ткань бежевого роскошного платья, о котором можно только мечтать. Никогда в жизни не носила таких дорогих вещей. Только подумать, несколько дней назад я была администратором в гостинице огромного горнолыжного курорта, встречала и провожала гостей, а теперь я буду гостьей шикарного ресторана, одетая в норковую шубку и сверкающее платье. Даже и подумать о таком не могла.

Разве возможно не чувствовать себя героиней всех тех телепередач с преображением?

Если бы Кирилл увидел меня в таком виде, уж наверняка бы от изумления сознание потерял. Может и не узнал бы даже.

– Приехали! – говорит подруга, а Виктор плавно останавливает машину у входа в высокую стеклянную башню.

Двое мужчин в темно-зеленых пиджаках и красных бабочках открывают нам с Викой двери и помогают выйти. Надеюсь они не замерзли в этой парадной одежде.

– Добрый вечер! – здоровается со мной один из них.

–…Здравствуйте.

Так странно и непривычно быть гостьей.

– Эй, ты чего? – шепчет мне Вика. – Расслабься, прекрасно выглядишь.

Слабо улыбаюсь и смотрю, как дорогой черный автомобиль останавливается позади нас. На улицу выходит высокая женщина в длинной белой шубе. Ее движения плавные и неспешные, словно ее тело не просто двигается, а танцует. Вот она с легкостью поднимает подол длинного платья, приятно улыбается служащему, и выпрямив спину, направляется к широким стеклянным дверям. Такое чувство, что ее ноги не касаются земли, она как будто парит над ней. В ее прямой осанке и невесомой походке чувствуется изысканность и богатство. Она идеально вписывается в общество роскошных людей, в отличие от меня.

– Интересно, на каком этаже она ужинает, – тихо говорит Вика, когда женщина скрывается за стеклянными дверями.

– Она такая… Такая уверенная…

Вика удивленно таращится на меня:

– Это же Волочкова, – шепчет она, – балерина.

Я не успеваю ответить ей, насколько поражена услышанным, потому что Виктор, наконец, подходит к нам и берет мою подругу за руку.

– Пойдемте, – улыбается он нам, и мы идем к дверям, за которыми несколько секунд назад скрылась знаменитая балерина.

Так странно идти по холодной улице в туфлях. Вика права, столичные модницы, должно быть, не знают, что такое «сменка». Неважно, холодно на улице, или слякотно, но на любое торжественное мероприятие они обувают туфли, которые идеально подходят к их наряду.

Роскошный светлый холл встречает нас буйством ароматов. Кругом мужчины в строгих костюмах и женщины в элегантных вечерних платьях. Они общаются, смеются, делают селфи и позируют столичным фотографам. Здесь много ярких вспышек камер, смеха и знакомых друг другу лиц. Пока мы идем к серебристым лифтам, я замечаю на себе заинтересованные взгляды нескольких фотографов, которые тут же разворачивают свои огромные аппараты в нашу сторону и начинают беспрерывно нажимать на кнопку.