В ящиках стола роется Брент. Когда я захожу в комнату, он замирает с виноватым выражением на лице.
– О, это ты, – хмурится он, закрывая ящик.
– Что-то ищешь?
– Просто выбрасываю ненужный хлам. – Брент пихает какие-то бумаги в ящик.
Я поднимаю бровь.
– В два часа ночи?
Брент не отвечает. Он на мгновение задумчиво смотрит на меня и затем улыбается. – Знаешь, я думаю, мы встали не с той ноги.
– Серьезно? – саркастически отвечаю я.
– Ты и я, мы можем быть полезны друг другу. – Брент направляется к бару в углу. – Хочешь выпить?
Я делаю паузу, но затем беру виски, который он мне предлагает. Этот парень бросает меня в дрожь, но я хочу знать, что у него припасено в рукаве для Келли.
– Слушай, я не мог понять, почему ты отшиваешь меня и отменяешь нашу сделку. Дело в наследстве, верно? – с хитрым взглядом спрашивает Брент. – Ты узнал, чего она стоит, и решил сыграть и попытаться отхватить больший кусок пирога. Умный ход. – Он кивает. – Я человек, от которого ничего не скроешь.
И человек, который не может заткнуться и перестать говорить дерьмо, но я заставляю себя вежливо ему улыбнуться.
– Может быть, я охочусь за ее деньгами. Какая тебе разница?
– Я могу помочь, – говорит Брент. – Я обещаю, что ничего не скажу о нашем договоре... если ты тоже мне поможешь.
У нас наметился прогресс.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.
– Компанию. Только и всего, – добавляет он быстро. – Она может сохранить какие-то акции, долю от прибыли. Черт, я даже позволю ей сохранить остальное имущество. Но мне нужна власть.
Я делаю медленный глоток виски.
– Скажем, я помогу тебе получить эту власть, что дальше?
Уродливая насмешка искажает лицо Брента.
– То, что я должен был сделать давным-давно. Мой отец был слишком сентиментальным. Он позволил своему сердцу влиять на представления о верности, и поступать правильно. Если мы изменим наш способ ведения бизнеса, наши прибыли могут возрасти вдвое. Продвижение бизнеса за рубежом, сокращение пенсий и зарплат.
– Потогонная система труда, (прим. пер. - это система где работники подвергаются жестокой эксплуатации, заработная плата ниже прожиточного минимума, и крайне плохие условия труда), – перевожу я. – Взвинчивание маленьких человечков.
– Не препятствование свободному рынку предрешать затраты и стандарты, – Брент поправляет меня. – Или ты такой же сентиментальный, как и он?
Я напрягаюсь.
– Я не такой, как твой отец, – выплевываю я.
– Хорошо. Тогда у нас назревает новая сделка? Я сохраню твой маленький секрет, а ты будешь управлять решениями Келли в мою пользу. – Брент протягивает руку, надеясь скрепить соглашение рукопожатием.
Я игнорирую его, выпивая свой напиток до конца. Ставлю стакан и ухожу.
– Поступай, как тебе нравится, – говорю я ему. – Но я думаю, ты недооцениваешь Келли. Ты видел ее на ужине.
– Три идиота, которые не видят дальше своего носа, – Брент хмурится. – Я хотел бы увидеть, как она это провернет на собрании с сотнями недовольных акционеров.
– Может быть. Но я бы не стал сейчас сбрасывать ее из счетов.
Я оставляю его и возвращаюсь в нашу спальню. Но с каждым шагом мой внутренний голос с гневном выговаривает мне.
Какого черта ты ее защищаешь? План Брента – это именно то, чего ты хотел.
Я хочу уничтожить наследие Эшкрофта и сровнять его компанию с землей, и один из способов сделать это... я не сомневаюсь, что с Брентом у руля, «Эшкрофт Индастриз» развалится за несколько месяцев... или станет настолько невыносимо, что их акционеры разбегутся в рекордные сроки.
Но Келли хочет сохранить это. И, Боже, помоги мне, я хочу помочь ей попробовать.
По крайней мере, сейчас.
Я говорю себе, что это умный ход. Посмотрим, как будут обстоять дела, и решить, настолько ли Брент идиот, каким кажется. Пока я остаюсь на стороне Келли, когда появится возможность, мне нужно быть готовым к удару.
И если это означает, что я буду наслаждаться ее потрясающим телом, и в то же время клеймить каждый ее дюйм пока она не станет изнывать стоя на коленях, умоляя о моем члене.
Ну, мне это подходит.
Глава 5
Келли
Проснувшись, обнаруживаю пустую кровать. Вон оставил на подушке записку.
Ушел на пробежку.
Я медленно опускаю ее и делаю вдох, радуясь одиночеству. Присутствие Вона 24/7 – подавляет, особенно с интенсивной сексуальной химией, полыхающей между нами. Часть меня рада иметь поддержку и чувство, что я не одинока, но также, часть меня нуждается во времени, собраться с мыслями, и сосредоточиться на стоящей передо мной масштабной задаче, без соблазнительных отвлекающих факторов.
Сегодня я собираюсь поехать в город, чтобы посетить штаб-квартиру «Эшкрофт Индатсриз» и встретиться с главным управленческим персоналом. Я тщательно выбираю наряд: деловая юбка-карандаш и новая строгая блузка. Это наиболее подходящий наряд, имеющийся у меня, но все равно, когда я смотрюсь в зеркало, я чувствую, что они раскусят меня в одно мгновение.
Что ты делаешь? Твои сомнения поверхностны. Брент был прав. Ты никогда в жизни не сталкивалась с ведением бизнеса. Как ты сможешь справиться с огромной корпорацией?
Я заставляю себя успокоиться и вспомнить, что я вчера говорила инвесторам. Мне не нужно самой справляться с этим, просто нужно найти нужных людей и доверить работу им.
Эшкрофт доверил свое наследство мне, и я не могу его подвести.
Мне нужно убить время перед тем, как машина заберёт меня, и мой желудок начинает урчать. Я едва прикоснулась к ужину вчера вечером, и была слишком занята, пытаясь сохранить его в себе во время допроса, поэтому в поисках кухни спускаюсь вниз.
Вчера у меня не было шанса осмотреть дом, и теперь я компенсирую это, надолго задерживаясь в коридорах и заглядывая в нескончаемый ряд комнат поместья Гранда. Традиционный декор, полный антиквариата и тяжелые парчовые шторы. Интересно, были ли они такими же раритетами, как тот браслет, который Эшкрофт пытался мне подарить, как семейную историю, которую я никогда не знала.
Я понимаю, как мало я знала об Эшкрофте и его жизни. До недавнего времени он был для меня просто эксцентричным клиентом. Я с удовольствием слушала его рассказы, но подробности никогда не касались меня. Я чувствую укол от упущенной возможности познакомиться с ним.
Теперь слишком поздно.
Побродив по дому некоторое время, я нахожу кухню: огромную, уютную комнату с ярко-желтой плиткой и большим, как в фермерском доме, столом со свежей выпечкой и соком. Я незамедлительно бросаюсь к блюду с маффинами, когда вижу, свернувшуюся, наполовину скрытую в укромном уголке, Изабель. Одета в шелковый халатик, она попивает кофе из крошечной фарфоровой чашки.
– Привет, – я делаю неловкую паузу. – Как дела?
Изабелла хладнокровно смотрит на меня. Без макияжа и модной одежды она выглядит моложе, почти уязвимо. Но ледяное выражение по-прежнему не покидает ее прекрасное лицо.
– Хорошо, спасибо, – она вежливо отвечает. – Как спалось?
– Здорово, спасибо. – Я колеблюсь еще мгновение, потом сажусь рядом с ней за стол и начинаю наполнять тарелку.
– Они выглядят потрясающе. Это ты их сделала?
Изабель в веселье сжимает свои губы.
– Нет, повар выставляет их утром. Я не знаю, почему. Брент никогда не ест, а Райли уже ушел.
– Куда ушел? – я спрашиваю с любопытством.
Она пожимает плечами.
– Я никогда не знаю. У него свои дела. Наш отец был единственным, кто ел настоящий завтрак.
Изабель опускает взгляд, и я вижу грусть в ее глазах. Дети Эшкрофта может и не были родственниками по крови, но они все равно оставались его детьми... они провели большую часть своей жизни с Эшкрофтом.
– Я не успела сказать, но я очень сожалею о вашей утрате, – говорю я ей тихо. – Я не знала его очень хорошо, но я могу сказать, он был отличным парнем.
Изабель выглядит удивленной.
– Это правда, – говорит она, смягчаясь. – Таких как он уже в мире не найти.
Мгновение мы сидим молча, и я чувствую прилив тепла к этой девушке. Я была единственным ребенком, и всегда хотела братьев и сестер. Только сейчас я начинаю понимать, что Изабель, Райли, и даже Брент связаны со мной. Я не настолько наивна, полагая, что мы за одну ночь сблизимся, но может, со временем...