Мое доброе дело закончилось, так и не успев начаться, когда миниатюрная штучка с длинными светлыми волосами и до странного знакомым лицом зашла за барную стойку к месту, которое я пытался увидеть, и посмотрела вниз.

– Господи, растяпа, ты...

Ее прервала рука, взлетевшая из-под стойки, вцепившаяся в ее предплечье и грубо утащившая вниз. Она исчезла, взвизгнув, и я покачал головой. Все-таки женщины такие странные. И такие шлюхи.

Иди к черту, Таша. И к черту кошек, которые не писают в туалет. И тебя, Киану Ривз, и твою собаку.

Дрю сел обратно и крикнул:

– Эй, бармен!

Из-под барной стойки выскочила блондинка и уставилась на меня, широко раскрыв рот.

– Можно нам пару шотов текилы? – спросил ее Дрю. Она даже не взглянула в его сторону, продолжая, не мигая, буравить меня глазами, будто мы были на каких-то чертовых соревнованиях по игре в гляделки.

Я покажу ей. Я, черт побери, король гляделок.

Дрю наклонился и несколько раз щелкнул пальцами перед ее лицом.

– Ээээээй?

Проклятье! Я моргнул.

Но она не двинулась с места. Только присела на колени так, что сейчас из-за стойки выглядывала только ее маленькая голова. Что, черт побери, не так с этой женщиной? Она начинает пугать меня.

– Э! Можно текилу, пожалуйста? – спросил я, проговаривая каждое слово так четко, как только мог позволить мой заплетающийся язык. Поэтому, получилось «Э, шакира пож?»

На ее лице расплылась широкая улыбка психически нездорового человека, и она быстро встала.

– Итак, что я могу вам принести? – весело спросила она меня, облокотившись о барную стойку.

Мы с Дрю медленно переглянулись и пожали плечами.

– Т-е-к-и-л-а, – произнес я очень медленно. Может, барменша набралась посильнее меня? Ее улыбка стала еще шире, если такое было вообще возможно.

– Виски! Уже несу!

Она быстро развернулась и тут же споткнулась обо что-то – очевидно, о барменшу, которая собирала с пола осколки. Устояв на ногах, блонди выругалась и потянулась вниз, чтобы поднять вторую девушку. Послышались ругательства, громкий шепот, рывок, после чего у нее, наконец, получилось. Длинные, волнистые каштановые волосы второй барменши повисли как занавеска, когда она встала и опустила голову вниз. Снова шепот и странные жесты, а затем они, сталкиваясь, разом рванули в одном направлении. Мой взгляд сразу же упал на задницу брюнетки в крохотных черных шортиках.

– Ненавижу, когда ты уходишь, но люблю наблюдать, как ты удаляешься, – сказал я, фыркнув.

Дрю шлепнул меня по руке, и я неохотно отвернулся от ее великолепной задницы и длинных ножек.

– Что, не повезло тебе с официанткой? – спросил я его, пока мы ждали чего-то, что решила принести нам выпить эта цыпочка.

– Нет, я просто трахнул ее в туалете. На вкус она была как вяленая говядина с «Капитаном Морганом».[11] Такое странное извращенное удовольствие. Хотя ее стошнило, когда она кончила. У нее явные проблемы.

– Как, черт побери, у тебя еще не отвалился член? – спросил я с отвращением.

– Не превращайся в женоненавистника только потому, что два года погружал свой член в одну и ту же гнилую промежность. Мне нравится разведывать обстановку, пробовать товар. Плюс, у меня есть товарный купон в «Quickie Mart» рядом с домом. Еще одна коробка с презиками и я получу бесплатно полулитровую «Пепси».

Придумать остроумную ответную реплику я не успел, потому что дамы принесли нам напитки. Блондинка с проблемой в гляделках поставила на барную стойку бутылку «Джонни Уокер Блю Лейбл», а вторая, набросив на лицо волосы, маячила у нее за спиной.

– Итак, мальчики, за что пьем сегодня?

Она больше не смотрела на меня, как тот ужасный клоун Пеннивайз из фильма «Оно», и я подумал, что она не опасна.

– Если выпьете с нами, то тогда, может, скажу, – сказал я, подмигнув ей.

По крайней мере, я думал, что подмигнул. Судя по ее веселому взгляду, я мог просто сощуриться. Я сделал еще попытку.

Черт, почему мне так чертовски тяжело подмигивать?

– Что у тебя с лицом? – спросила она.

Я слишком долго был вне игры и даже не мог флиртовать пьяным. Я только и мог, что выглядеть, как жертва инсульта. Покачав головой, я просто указал на стопку, намекая, что ее надо обновить.

– Вы должны простить моего друга, – сказал Дрю, похлопывая меня по спине. – Он до сих пор оплакивает потерю своей дерьмовой подружки и сердится на то, что согласился выйти вместе со мной вместо того, чтобы сидеть дома, смотреть «На пляже» и совокупляться с его вагиной.

– Заткнись, мудак, – пробормотал я и схватил один из шотов, которые наполнила блондинка.

Повернув голову, она позвала девушку, которая стояла позади нее.

– Тащи сюда свою сладкую задницу и выпей шот с этими прекрасными джентльменами.

– Я работаю, Лиз. Мне нельзя пить, – ответила та, заскрипев зубами.

При звуке ее голоса мои уши встали торчком, как у пса на слово «печенье». Шот был уже на полпути к моему рту, и я задержал его, когда она шагнула вперед и стряхнула волосы с лица.

Твою мать, какой же она оказалась красивой. И не в пивных очках. Я был уверен, что если б смотрел на нее трезвым, она выглядела бы также прекрасно. Длинные, волнистые, каштановые волосы, гладкая кожа и самые великолепные карие глаза, которые я когда-либо видел.

– О, прекрати брюзжать. Ты же знаешь, Фостерам плевать, если на работе ты чуть-чуть выпьешь. Ты им словно дочь, которой у них никогда не будет.

Эти глаза. Было в них что-то такое, из-за чего невозможно было отвести взгляд.

– Лиз, у Фостеров есть дочь.

– Пэтти играет в софтбол и жмет лежа сто тринадцать кило. У нее член, наверное, больше, чем у того парня, – сказала она, показывая большим пальцем на Дрю.

– Эээээээй, – запротестовал Дрю.

Я не мог отвести от нее взгляд. Мне хотелось, чтобы и она на меня посмотрела. Почему она отказывается смотреть мою сторону?

– Извини, здоровячок. Уверена, у тебя очень милый член.

– Ну, спасибо. Как насчет того, чтобы мы с тобой...

– Даже не заканчивай это предложение. – Она закатила глаза. – Я видела, как ты уединялся в туалете с Джейд «Вяленое мясо» всего лишь двадцать минут назад. И после этого ты решил пофлиртовать со мной?

– Джейд «Вяленое мясо»? Я думал, ее зовут Элисон.

– Ну ты и шлюха. Ее зовут Джейд. Она всегда пахнет как вяленая говядина, поэтому мы называем ее Джейд «Вяленое мясо». И ты засунул свой член в ее мясную вагину.

Пока Дрю и блондинка продолжали словесную перепалку, я продолжал смотреть на тихоню. Мне хотелось коснуться ее волос и убедиться, что они такие же мягкие, какими выглядят. Держу пари, я мог бы использовать ее волосы как подушку – шелковую, пушистую волосяную подушку, которую мог бы гладить всю ночь, чтобы заснуть.

И нет, это звучит вовсе не зловеще. Пора мне, наверное, завязать с выпивкой. Кто продолжает подливать алкоголь в мой алкоголь?

– Боже, Лиз, помолчи. Она прямо тут.

Когда она заговорила, показывая в сторону цыпочки, которая пахла как «Слим Джим»,[12] я снова, как пес, навострил уши.

Надеюсь, я не начал лаять.

– О, умоляю тебя, будто она сама не знает про исходящий от нее мясной запашок. Думаю, она натирает свои женские места болонской колбасой – чтобы заманивать мужиков. Мясные продукты – ее феромон.

Брюнетка недовольно покачала головой.

– Если я выпью шот, ты прекратишь говорить об отвратительной вагине Джейд и употреблять выражение «мясные продукты»?

– Гав!

На меня уставились три пары глаз.

– Я только что гавкнул вслух?

Три головы в унисон кивнули.

– Однажды я встречалась с парнем, которому каждую ночь снились эротические сны. Я просыпалась, а он трахал подушку и стонал во сне, – сказала задумчиво Лиз, на мгновение отводя от меня внимание.

Красивая брюнетка подошла к бару и, по-прежнему не глядя на меня, схватила стоящую рядом со мной стопку. Она смотрела на шот с таким упорством, будто в нем был заключен смысл жизни.

– Итак, за что пьем? – поинтересовалась она у шота.

– Тебе обычно отвечают шоты? – со смешком повторил я ее недавние слова.

Ее глаза стрельнули в мою сторону, и меня будто ударили под дых. Они были такими яркими и светящимися… как расплавленный шоколад.