Тара Сивек - Соблазн и закуски

Это было одновременно и слишком, и недостаточно, и я чувствовала, что все закончится гораздо раньше, чем мне хотелось, и все потому, что он работал пальцами поистине гениально. Что само по себе было шоком. Обычно, чтобы дойти до конца, мне требовалось прокрутить в голове целую кучу клипов из порнофильмов. Но сейчас я была не в состоянии думать ни о чем ином, кроме того, что вытворяли со мной его пальцы. «Озорные соседи», «Шаловливые мамочки»… все это стало не нужно.

Он начал неспешно то входить в меня пальцем, то выходить, делая по пути наружу такой восхитительный трюк согнутым пальцем, что мне хотелось задышать как собачка и вылизать ему лицо. Его язык и губы ласкали мою шею, не пропуская ни единого дюйма кожи, а большой палец кружил все быстрее и быстрее, пока я не начала практически насиловать его руку.

Я всхлипывала на все лады, но времени смущаться из-за того, что мои стоны напоминали вопли грязной шлюшки, или удивляться тому, что настоящий живой парень на самом деле трогал мою вагину, у меня не было, потому что от взрыва меня отделяла всего секунда.

Серьезно.

Он вытащил из меня палец и подушечками двумя пальцев закружил по клитору, и я начала распадаться под его ладонью на части.

– О-о-о… о, боже! Черт. Картер!

Не прекращая работать пальцами, он глотал мои возгласы, пока я насаживала себя на его руку, желая, чтобы это ощущение длилось вечно. Какие только звуки я не издавала в его рот, а он все целовал и целовал меня, вытягивая из меня оргазм до последней капли, пока я едва не перестала держаться на своих дрожащих ногах. Когда я перестала двигать бедрами, и последний всплеск моей разрядки затих, Картер вытащил руку из шорт, обнял меня и медленно поцеловал, лениво скользя по моему языку своим языком. Бог знает как долго мы стояли в кладовке, обнявшись, и целовались. Я могла бы заниматься этим часами, ни разу не отвлекшись на то, чтобы перевести дух.

Наконец наши рты разомкнулись, и мы уставились друг на друга.

– Это самое эротичное, что я когда-либо видел. Надо было проделать это пять лет назад, – сказал Картер с улыбкой.

– Детка, тогда я бы приковала свою вагину к твоей руке, чтобы ты проделывал это со мной каждый божий день.

Картер рассмеялся, но сразу после его лицо стало серьезным.

– Клэр, я хочу кое о чем попросить тебя. И это действительно важно.

О боже мой. Сейчас он предложит мне секс втроем. Или признается, что на самом деле канадец и грин-карта – это единственное, зачем он пришел. Ох, блин, а вдруг ему не понравилась моя вагина? Вдруг она показалась ему смешной? Надо было почаще туда заглядывать. Хотя мой гинеколог, вроде, не жаловался. Мало того, сказал, что у меня очень симпатичная матка. Какого черта Картеру не понравилась моя вагина? Блин. Может, он дендрофил и предпочитает заниматься сексом с деревьями?

– Мне бы хотелось проводить время с Гэвином.

Я знала, что он скажет именно это.

– Это нормально, если тебе пока некомфортно оставлять меня с ним наедине, ведь мы едва познакомились. Но мне бы хотелось заходить и видеться с ним.

Не удержавшись, я улыбнулась во все лицо. Высокой награды – вроде лампы на ножке или национального монумента, восставшего (хе-хе!) из земли в его честь – заслуживали не только его пальцы. Он на самом деле проявил инициативу и попросил разрешения видеться с Гэвином – и это после удара по яйцам и папиного «я буду следить за тобой».

Гэвин наконец-то начнет общаться с мужчиной помимо моего отца с Джимом.

А я снова и как можно скорее заманю Картера вниз. 

– Итак, если я правильно понял, у нашей маленькой Клэр лысая киска, выкошенные джунгли, пилотка без ворса, бритый сосисочный чехол, да? – проорал Дрю сквозь грохот сборочного конвейера.

– Вау, я начинаю жалеть о том, что рассказал тебе о вчерашней ночи, – проорал я в ответ.

Я дотянулся до гидравлической дрели, свисавшей на креплении с потолка, и опустил ее вниз, чтобы прикрепить к остову автомобиля дверцу. У меня было три минуты до следующей машины на то, чтобы сообщить Дрю, что из-за его свинского поведения я вот-вот где-нибудь напортачу, и придется вырубать конвейер.

Из-за него… а еще из-за того, что я никак не мог перестать думать о том, что произошло вчера вечером в баре. Боже, Клэр была так прекрасна, когда кончала. А ее тихие стоны… черт, стоило мне только подумать о них, и Картер-младший встал торчком и начал проситься к ней. Мне оставалось надеяться на то, что она не захочет притормозить, потому что я горел желанием повторить вчерашнее снова. Я даже был готов не кончать. Лишь бы смотреть на нее и чувствовать, как она взрывается у меня в объятьях.

– Чувак, ты же знаешь, я могила. Со мной ни одна живая душа не узнает, что вчера ты дошел со своей мамулей до третьей базы или что у нее в исподнем не живет Чубакка. По крайней мере, теперь за тебя можно не волноваться.

Я выключил дрель и уставился поверх машины на Дрю, который прикручивал к передней дверце ручку.

– С чего это ты за меня волновался?

– Ой, бро, ладно тебе. Ты был в одном шаге от того, чтобы обмазать свой член шоколадным ганашем и попытаться самому себе отсосать, – сказал он.

– Я не ослышался? Ты сказал «ганаш»?

Дрю пожал плечами.

– Ага. Дженни теперь без конца заставляет меня смотреть кулинарный канал. С тех пор, как она занялась флаерами для Клэр, ей взбрело в голову научиться готовить. Вчера она минут двадцать искала в интернете рецепт «птичьей молочницы».

У меня вырвался смешок, и я вернулся к работе.

– Ты сказал ей поискать на медицинских сайтах? Или, может, на ветеринарных?

– Чувак, не будь козлом. У меня не хватило духу сказать ей, что на самом деле надо искать птиц, которые дают молоко.

Пожалуй, и я промолчу.

– Ну так что, вы с Дженни придете вечером к Клэр? – спросил я, меняя тему.

Клэр явно была настроена положительно насчет того, чтобы я виделся с Гэвином, но решила, что лучше будет начать с коллективной встречи, и потому пригласила нас всех на ужин.

– Всенепременно. По такому случаю я даже купил себе новую футболку, – с улыбкой ответил Дрю. 

В шесть вечера я постучался к Клэр. Раздался топот, и внезапно дверь широко распахнулась.

Глядя на маленького человечка, который смотрел на меня из-за порога, было невозможно не улыбнуться. Боже, он был копией Клэр. Но вот глаза… Вау. Глаза у него были в точности, как у меня.

– Привет, Гэвин. – Я достал из-за спины завернутый в оберточную бумагу подарок и протянул ему. – Вот. Это тебе.

Гэвин выхватил у меня подарок, развернулся и с криком побежал к Клэр.

– МА-А-А-А-А-А-АМ! Тот парень мне что-то купил!

Рассмеявшись, я зашел в дом и закрыл за собой дверь.

Клэр жила в маленьком бунгало, и, оказавшись в гостиной, я первым делом обратил внимание на то, как там уютно. На журнальном столике и каминной полке горели свечи, а из кухни шел аромат, от которого текли слюнки. Я прошелся по комнате, разглядывая фотографии, которыми были заставлены практически все поверхности: ее детские фото, фото с отцом, фото с ее друзьями и с Гэвином. Когда я увидел снимок, на котором Клэр стояла с круглым животиком, где сидел наш сын, у меня сжалось сердце. Она выглядела такой юной. Я снял фотографию с каминной полки, чтобы получше разглядеть ее. Именно так – минус беременный живот – она выглядела, когда мы с ней встретились. Мне стало грустно, и я разозлился – но ни в коем случае не на нее. Мы оба были молодыми и глупыми, и оба в ту ночь отключили мозг. Я просто расстроился оттого, что столько всего пропустил. Я не видел, как растет ее живот. Я упустил возможность положить на него ладонь и почувствовать, как пинается наш малыш.

– А-а-а-ай! – завыл я, получив вдруг удар в голень.

Взглянув вниз, я увидел Гэвина. Ну вот, пожалуйста. Только я пожалел о пропущенных пинках малыша… Думаю, моя голень запомнит это навечно.

– Я забыл твое имя. Можно, я буду звать тебя собачьей какашкой?

Не успел я сформулировать подходящий ответ на такой вопрос, как услышал за спиной голос Клэр.

– Гэвин!

– Это не я! – поклялся он с паникой на лице.

– Ага, конечно, – невозмутимо сказала она. – Этого милого человека зовут Картер. И хватит называть всех собачьими какашками.