— Спасибо за подарок, — я улыбаюсь, сжимая коробку в руке.
Лана улыбается в ответ, открывая входную дверь и провожает меня к лифту. Нажимает кнопку, лифт прибывает очень быстро. Двери со свистом открываются.
— Завтра созвонимся, — снова говорит она, и двери закрываются.
7.
В следующий раз я вижу Лану через неделю, в четверг. Она посылает за мной Тома, чтобы привезти к ней в апартаменты. Я сижу внутри чистого с еле уловимым запахом кожи Bentley, одев мои лучшие джинсы, топ с рисунком розовых маргариток, ярко-розовый жакет и босоножки с розовыми бантиками.
— Мне нравится твой топ, — говорит Лана, открыв дверь.
— Спасибо, — отвечаю я, чувствуя себя несколько сконфуженной. Ей что не нравятся остальные мои наряды? На Лане одето белое платье и темно-красные туфли на танкетке. Ей идет белый, поскольку он красиво контрастирует с ее волосами. Она выглядит спокойной и сдержанной.
В квартире присутствует женщина средних лет, она знакомит нас, это няня и ее зовут Джерри. Она приятно улыбается мне, и направляется обратно в комнату Сораба, собирать его на прогулку в парк.
— Привет, — говорю я, завидев ребенка.
Он смотрит на меня как-то официально, с этим ребенком не легко найти контакт. Он до жути похож на взрослого человека. Лана права, он такой же, как его отец. Няня уводит его, и Лана ведет меня на кухню.
— Я вчера испекла морковный пирог. Хочешь кусочек?
— Это было бы прелестно, — говорю я, садясь на именно тот же высокий стул, на котором я сидела в тот раз. Чай уже готов, поэтому она ставит чашку и блюдце передо мной и разливает чай, пододвинув ко мне сахарницу и кувшин с молоком.
— Мне нравится черный чай, — говорю я с улыбкой, и подношу чашку к губам.
Наблюдаю, как она отрезает кусок морковного пирога и кладет его на тарелку. Он выглядит пропитанным, не сухим, крошки падают на фарфор. Я вижу внутри грецкие орехи и подумываю, может стоит сказать ей, что у меня аллергия на орехи, и тут же я понимаю, что хочу попробовать ее пирог. Возможно, он будет паршивым. Она обходит вокруг кухонного островка и ставит тарелку передо мной. Я нарушаю чуть-чуть свое обещание худеть и следить за едой, и подношу кусочек ко рту. Черт, он действительно чертовски вкусный. Сладкий и пропитанный, как и должен быть. Есть ли что-то, что эта женщина не делает так хорошо?
— Ну? — спрашивает она, садясь на высокий стул рядом со мной, кладя себе на тарелку огромный кусок пирога. — Тебе нравится?
— Вкусно, — правдиво отвечаю я. Она тепло мне улыбается, чем вызывает у меня ответную улыбку.
Я отламываю еще один небольшой кусочек.
— Ты напоминаешь мне, — говорит она, — тех французских актрис из черно-белых фильмов, которые любила смотреть моя мать. Они обычно отламывают крошечный кусочек от булочки или багета, или что там они едят, и изящно кладут его в рот.
— Правда? Ты смотрела черно-белые фильмы? — Как скучно. Я отламываю еще один кусок.
— Иногда. Они классные.
Мы потягиваем чай, поэтому устанавливается тишина.
— Чем ты занимаешься весь день? — спрашиваю я.
— Ну, Билли и я планировали создать свой бизнес детской одежды.
Я киваю. Понятно, это как раз объясняет те красочные рисунки, которые я обнаружила у Билли в квартире.
— Но, — продолжает она, — я поняла, что это пустая трата времени. Я могу понять причину людей, устраивающихся на работу, которую они ненавидят, или открыть собственное дело, чтобы заработать деньги, но у меня слишком много денег, чтобы я смогла их потратить. Я открываю детский благотворительный фонд. Я начну в Великобритании, но в конечном итоге он будет организацией, представленной во всем мире. Он будет называться «Дитя», меня беспокоит эта проблема. Я не хочу, чтобы моя организация была похожа на другие, в которых слишком мало доходит непосредственно до конечного пункта.
Она вся светится от этой идеи. Я читала, что Леди Гага вложила в благотворительность более двух миллионов, и выплачивает по одному гранту на пять тысяч долларов, а сотни тысяч уходят на расходы.
Она отстраняется от меня, чтобы взглянуть на настенные часы, и я хватаю большой кусок пирога, убрав под стойку, сжимая кулак, чтобы превратить его в шарик.
— Могу я воспользоваться твоей ванной?
— Конечно. Там что-то не так с туалетом в гардеробной, поэтому воспользуйся в спальне. Ты еще помнишь, где она находится или мне нужно тебе показать?
— Нет, нет, я помню.
— Хорошо, — говорит она, и отправляет очередной кусок пирога в рот.
Я захожу в ее ванную и выбрасываю шарик в унитаз, быстро мою руки, и возвращаюсь назад в спальню. Ее ноутбук открыт, но экран темный, мигает только синий огонек. Я медленно подхожу к нему и двигаю мышкой по коврику. Экран оживает, открывая странное зрелище — сайт о секс-магии и тайных культах! Что за...? Да?
Я читаю первый абзац под странным названием «Изумрудные скрижали».
«В далекие времена были мужчины, которые погрузились во мрак, и использовали
темную магию, взывающую к их сущности из Великой бездны под нами.
Двигаясь дальше в своем бесформенном цикле, они предстояли невидимыми
для детей землян. Только через кровь человека они смогли стать видимыми и жить в этом мире».
Темная магия? Существа из Великой бездны под нами? Бесформенные и близкие? Ритуалы, основанные на крови! Что, черт возьми, Лана делает на таком сумасшедшем сайте? Рядом с ноутбуком лежит открытый блокнот. Я узнаю почерк Ланы и пробегаюсь по строчкам.
Братство Эль. Эль = Сатурн. Поклонение Сатурну одна из старейших секретных религий. Их символ — один глаз. Почему один глаз является символом на американском долларе?? Символы воспринимаются людьми на подсознательном уровне. Поэтому современные СМИ и индустрия развлечений заполняются идиотскими символами? Селебрити терпят неудачу, пытаясь донести публике, понимание истинного смысла, или они марионетки? Оккультные символы и образы есть везде, в кино, на телевидение, музыке и моде, но люди слепы к ним. Первые и самые важные посвящения почти во всех культах связанны с сексуальной магией — это акты содомии детей!!!! Педерастия и педофилия — это основа всего!! Восходит к Нимроду и египетским посвящениям. НЕ МОГУ перейти на следующий уровень без этого шага. Отец Блейка! Жертвоприношения детей — это всемирное явление. Каждая культура в какой-то момент в истории поклонялась ему. Почему? Есть ли долгосрочные планы? Ил управляется только невидимой рукой? Кто такие дети теней? Что они хотят от нас? Нужно больше ответов. Не могу найти! К кому обратиться?
Я не вижу смысла в ее заметках. Почему Лана занимаюсь исследованием сексуальной магии, и такими темными вещами, как жертвоприношение детей? Почему здесь упоминается отец Блейка? И акты содомии детей! Почему она вообще интересуется такой ужасной темой?
Я бегу к двери и спешу по коридору. Лана сидит, как и сидела на своем месте, ее тарелка пустая, поэтому она потягивает чай.
— Доедай свой пирог, — говорит она. — Нам стоит уже идти, иначе опоздаем.
Я молча сажусь, мой ум работает с удвоенной силой. Я доедаю пирог, не чувствуя его вкуса.
Как только мы садимся в машину, звонит Блейк. Я понимаю это, по ее смягченному голосу, и она периодически хихикает. Я затрудняюсь, что-либо сказать об этой вступающей в брак влюбленной по уши девушке-женщине, о тех ее темных исследованиях, которые я обнаружила в ее ноутбуке. Если это всего лишь маска, которую она надевает, то я полна решимости выяснить, что происходит на самом деле. Когда она заканчивает разговор, я интересуюсь будут ли папарацци на свадьбе.
— Нет, Блейк объявил место, где будет происходить свадьба, закрытой зоной. Только для близких друзей и семьи.
— Как и у тебя не будет девичника?
— Я просто не хочу, чтобы мои друзья засыпали меня подарками. У меня уже есть все, что я когда-либо могла хотеть!
Вау! Как восхитительно так говорить.
— А как насчет мальчишника? Он тоже не хочет?