— Теперь ты моя, — прошептал он, наклонившись к ней и лаская шепотом кожу. — Вся моя.
Алана не могла отрицать правду. Они принадлежат друг другу.
По ее телу пронесся вихрь. Чендлер начал двигаться резче и быстрее. Ее руки заскользили по плитке.
— Я люблю тебя, Алана, — произнес он с заметным волнением, — я люблю тебя.
Молния удовольствия пронзила ее. Невероятный оргазм потряс ее, стирая все ощущения, кроме наслаждения. Ее крик смешался со стоном Чендлера, когда он присоединился к ней. Движения его бедер бросили девушку в еще один оргазм.
Когда они оба замерли, он оставался в ней какое-то время, переводя дыхание. В конце концов, он вышел из нее, и она тут же заскучала по нему. Развернув ее лицом к себе, Гэмбл оставил поцелуи на ее щеках, веках и губах. Прижав девушку ближе, он уселся на пол и посадил ее к себе на колени. Она встретила его взгляд.
— Если не захочешь, ты не должна отдавать мне всю себя, — сказал он. — Но у тебя есть я. Я у тебя есть в любом случае — когда угодно и сколько угодно.
Алана почувствовала ком в горле. Слов было недостаточно, но она все же выговорила их:
— Я доверяю тебе, и я хочу быть твоей полностью. Я люблю тебя, Чендлер.
Эпилог
Из Бриджит Роджерс (будущей Гэмбл) получилась просто сногсшибательная невеста. Грива ярко-рыжих волос была собрана на макушке, и из нее в нескольких направлениях струились мягкие локоны. Жемчужные украшения сочетались с бисером на белом платье. Тонкие завитки волос обрамляли лицо, горящее возбуждением.
Алане защипало глаза. Она не видела никого столь влюбленного и счастливого. Хотя, поправка. Каждый день глядя в зеркало, девушка замечала нежную, отвлеченную улыбку. И самое удивительное — чувства перестали пугать, не заставляли бежать прочь. Какой же глупой она была! Влюбиться в достойного мужчину, который испытывает то же самое – невероятно прекрасно. Она была чертовой идиоткой, когда отталкивала Чендлера. Но Алана быстро исправилась. И продолжала исправляться вчера ночью, и сегодня утром, и в машине по дороге в часовню. Мисс Гор вспыхнула. Размышлять о сексе в церкви — верх непристойности. И это так здорово!
Бриджит обернулась, радостно и слегка нервозно улыбнувшись. Платье, обтягивающее талию и с сердцевидным корсажем идеально сидело на ее фигуре, похожей на песочные часы.
— Как я выгляжу? — невеста провела пальцами по жемчужному ожерелью. — Это не чересчур?
Мэдисон покачала головой.
— С каких пор ты волнуешься о том, что что-то может быть «чересчур»?
— Ты великолепна, — произнесла Лисса — жена брата Мэдисон, прижимающая новорожденного к груди. На ее розовое платье был накинут плед. — А туфли просто загляденье.
Бриджит приподняла подол платья, обнажив ножки в туфлях на ярко-розовой платформе.
— Как тебе? — спросила она Алану.
Та рассмеялась и настороженно приблизилась к кругу женщин так, словно двигалась к гнезду гадюк.
— Ты точно хочешь, чтобы я ответила?
— Розовый явно не твой любимый цвет, — поддразнила Бриджит и отпустила платье.
Мисс Гор покачала головой, на удивление разнервничавшись. Все девушки, даже Бриджит, приняли ее с распростертыми объятиями. У нее никогда не было подруг, и так странно вдруг обнаружить себя посреди церкви на свадебной церемонии Чада Гэмбла.
Мэдди погладила пока ещё плоский живот, посмотрев на Лиссу с ребенком. Большое старинное кольцо сверкнуло на ее пальце. Чендлер был удивлен, что Чейз все еще ходит на двух ногах после того, как новость о беременности Мэдисон обрушилась на ее родителей. Они, конечно, были счастливы, что повторно станут бабушкой и дедушкой, но мистер Дэниельс настоял, чтобы кольцо появилось прежде ребенка.
— Подумать только, — произнесла она. — Все началось на свадьбе.
Лисса улыбнулась.
— Да уж, и посмотри, сколько событий приключилось за год.
Бриджит пересекла комнату, и, прежде чем Алана поняла, что у той на уме, женщина обвила ее руками и крепко сжала.
— Спасибо тебе. Если бы не ты, я не стояла бы здесь.
— Готовая вот-вот стать женой, — добавила Мэдисон.
В горле Аланы застрял ком.
— Бриджит, ты не должна благодарить меня.
— Нет, должна. — Бриджит отодвинулась, сжимая плечи мисс Гор. — Я действительно благодарна тебе. Так же, как и Чад.
— Может тебе стать свахой? — рассмеялась Мэдисон.
Широко улыбнувшись, Алана помотала головой.
— Нет, уж лучше останусь с ненормальными звездами и политиками-извращенцами.
— Звучит увлекательно. — Лисса прижала новорожденного, когда дверь открылась и показалось ухмыляющееся лицо Чейза. — Эй, у нас компания.
— Начало через десять минут, а Чад вот-вот свалится в обморок! Просто подумал...
— Что? — ахнула Бриджит.
Мистер Дэниельс отпихнул парня и протиснулся в комнату.
— Никто не падает в обморок, — проворчал он, — ему просто невтерпеж. Мы все знаем, какой Чад неугомонный. И он очень хочет увидеть свою невесту.
Мэдди выстрелила в своего мужчину опасным взглядом.
— Это совсем не смешно, Чейз.
Явно не испытывая раскаяния, Чейз подмигнул и исчез. Алана покачала головой и обернулась к женщинам.
— Что ж, мне пора туда. Бриджит, серьезно, ты восхитительна.
— Спасибо, — ответила та, но ее взгляд был расфокусирован, словно мысленно девушка уже шла к алтарю.
Распрощавшись со всеми, мисс Гор собиралась выйти, но в дверях ее поймала мама Мэдисон.
— Алана, девочка, не забудь, мы заняли место рядом с семьей, так что не пытайся ускользнуть назад.
Покраснев, девушка кивнула и пробормотала «спасибо». Не только Гэмблы, но и клан Дэниельсов принял ее. Впервые у Аланы появилась настоящая семья – огромная, растущая семья.
— Дочка, ты видела те противогазы, что твой отец недавно приобрел? — бодро улыбаясь, обратилась к Мэдисон миссис Дэниельс. — Позже он хочет показать их гостям. Может быть вы с Митчеллом примериете их?
Слегка странноватая растущая семья.
Алана выскользнула за дверь и увидела Чейза и Митча, спорящих о плюсах и минусах грудного вскармливания. Девушка улыбнулась им, но поспешила прочь, пока детская лихорадка не настигла ее. Мисс Гор почти дошла до конца коридора, когда дверь слева распахнулась, и чья-то рука обвила ее талию, затащив в почти пустую комнату.
Спина оказалась прижата к сильной груди и твердому животу. Щекой девушка ощутила прикосновение мягких волос, когда горячие губы заскользили сбоку вдоль шеи.
— Ты выглядишь чертовски сексуально, — голос Чендлера волной прошелся сквозь тело. — Мне нравится платье.
К слову, нежно-лиловое платье с рукавами заканчивалось напротив колен. Обычная вещица, ничего сексуального. Но у Аланы ушло пару секунд, чтобы понять, чем же оно так понравилось мужчине. Ладони Чендлера заскользили под подолом вдоль обнаженных бедер. Легкий доступ. Девушка почувствовала жар, пальчики на ногах сжались. Она прижалась к Гэмблу, откинув голову назад на его грудь. Он издал гортанный звук, когда провел пальцем вдоль полоски тонких трусиков. Алана вцепилась в рукав костюма.
— Спасибо. А я еще не видела тебя в костюме.
— Выгляжу великолепно.
Девушка рассмеялась.
— Скромность — милая черта.
— Я все ждал, когда же ты выйдешь, — горячее дыхание Чендлера опалило щеку, и Алана вздрогнула.
По телу пробежал трепет, соски, напрягшись, уперлись в мягкий материал.
— Чендлер, серьезно...
— Я скучал.
Он вновь поцеловал ее в шею.
Мисс Гор сдержала вздох, который спровоцировал бы мужчину еще больше.
— По-моему, прошло только сорок пять минут с тех пор, как мы были вместе последний раз.
— Неважно. — Он провел ладонями вверх и обхватил груди Аланы. Проворные пальцы сразу нащупали сквозь платье затвердевшие пики и принялись их дразнить.
У девушки сбилось дыхание.
— Чендлер, мы же в церкви, ради всего святого!
— И? Я думал, мы работаем над тем, чтобы стать еще более непристойными, разве нет? — Мужчина пошевелился, и она почувствовала, как его стояк упирается в задницу. Чендлер смял подол платья и легко отодвинул трусики в сторону.
— Но это же церковь!
— И это верх непристойности, да? Только подумай, что нам останется после этого?
— Уверена, ты найдешь еще тонну непристойных занятий.
Вроде вагинальных бус, анальных затычек, Кадиллака вибраторов и бог весть, что ещё Чендлер готов внести в сексуальную жизнь. Алана не могла отказать ему. Кажется, будто границ для них не существовало в принципе. Особенно когда он находил языком самые чувствительные места на ее теле. Девушка сосредоточила внимание на противоположной стене, благодарная, что на там не висит распятие.