Кира Шарм - Собственник

Надо сказать, – это помогло гораздо больше, чем успокоительные. Не знаю, сколько я ревела, – наверное, сейчас из меня выплескивались все слезы, и даже те, которые я в себе сдерживала еще до того, как сбежать сюда от прошлой жизни. Зато после всего, заработав распухший нос и красные глаза, которым позавидовал бы любой кролик, я по-настоящему почувствовала, что мне, наконец-то, стало легче.

Умывшись ледяной водой, которая, сказать честно, совсем не помогла своему внешнему виду, я поняла, что могу мыслить, наконец-то здраво и спокойно. Этот взрыв слез просто выплеснул из меня эмоции, которые разрывали меня на части. И вот теперь почему-то в голове зазвучал голос профессора Шимова.

Когда ты берешь дело или заключаешь договор, нужно ставить себя на место обеих сторон, – так учил меня он. Сразу же ты должна прикинуть, какую конкретно выгоду надеется получить противоположная сторона. Какие лазейки для этого можно было бы прописать в договоре, какие обтекаемые неточности можно было бы в него внести для того, чтобы получить выгоду. Только тогда, когда ты этому научишься, ты начнешь понимать, как и от чего лучше всего наперед защититься. Тогда твои договора будут идеальны. А пока ты настраиваешься только на интерес одной стороны, той, которую представляешь, не видишь подводных камней и рисков, которые уже внесли в документы юристы другой.

Ну, да, – это мастерство.

И , видимо, стоило бы эту мудрость профессии применить и к жизненным обстоятельствам.

В чем-то Слава все-таки прав, – поняла я. Я ведь тоже даже и не усомнилась в словах Риммы. Переживала, психовала, – и даже не поговорила с ним самим. Да, я, конечно, не высказывала ему всего того, что он мне, и все-таки… Наверное, его реакцию действительно можно было понять. И он, быть может, поступил лучше, чем я. По крайней мере не молчал и не перестал со мной общаться, а сразу же пришел и все на меня выплеснул.

И тут мы снова возвращаемся к самому главному моменту. У нас есть чувства и влечение, – глупо этого не признавать. Но, если бы мы все-таки знали друг друга получше, то знали бы, чему можно верить, а что- недоразумение или чья-то злая выдумка. Но для этого одних чувств и поцелуев мало. Для этого нужно общаться, разговаривать, открыться. И никак иначе. Мы же с ним оба друг друга стоим, что уж тут и говорить. Поддаемся одним эмоциям, которые хлещут в нас через край, вот нас и бросает из стороны в сторону. То до сумасшедших поцелуев, когда кажется, что весь мир сошелся в одном человеке, то до мучительной ревности, которая разрушает все, и даже нас самих.

Решено, – я теперь уже настроилась неотступно. Это нужно как-то исправлять.

Зато на новую работу я стала собираться с легким сердцем. По крайней мере, мы не поставили окончательной точки, не дошли до полного разрыва. А, значит, все не так уж страшно. Если, конечно, Слава переступит через себя и перестанет сводить все, что между нами, до поцелуев и страсти, которая следует за ними.

Слава.

Она не стала со мной и разговаривать. Хотя, – на что я рассчитывал? Приду к ней весь такой распрекрасный, упаду в ноги, – и все?

Вообще-то, если честно, – да. Ни перед кем в жизни я не собирался становиться на колени, никогда еще ни у кого не вымаливал прощения! И где-то в глубине души верил, что у Леры хватит чувств ко мне, чтобы обо всем забыть. На заднем плане сознания мелькало, как она бурно взрывается, отлупив меня всем, что попадет под руку, а после на нас нахлынет не менее бурное примирение, – где-то на ее постели.

Но так, видимо, бывает только в кино.

А на деле… На деле я понимаю, что ни хрена не понимаю про женщин, и тем более, – про эту. Даже мыслей толковых не приходит в голову, чем бы я мог теперь все исправить. Снова заказать цветы? Нет, даже я понимаю, что ни хрена это с Лерой не пройдет.

Но твердо знаю, что не отступлю. Главное только – не наломать сейчас еще больших дров, сделав что-то не так. И в этом мне явно понадобиться помощь. И не моих друзей-раздолбаев, стопудово.

Если сейчас поехать к девчонкам на квартиру, то они меня разорвут на лоскутки и повесят их себе на шею вместо шарфика, – тут даже ясновидящим быть не нужно. Хотя… Может, я и камикадзе, но к одной из них, кажется, обратиться можно…

- Алло, Полина, – ну, раз именно она сказала мне что-то более информативное, чем то, что я козел, то и разговор попытаюсь вести именно с ней.

- Я занята в салоне, – сухо отвечает она, а меня внутри уже все опускается. Ну, да, для меня теперь каждая из них всегда будет занята. И это – в лучшем случае! – Но можешь подъехать минут на пять.

О! Жизнь все-таки налаживается!

Гоню, как сумасшедший, пока она не передумала, – а то знаю я их, у них мнение меняется чаще, чем цвет помады. Вваливаюсь в салон тату, брезгливо осматривая голые тела, покрытые торчащими из них шипами и прочей гадостью. Ну, что нужно иметь в голове, чтобы так себя уродовать?

- Полли, я идиот, – сразу начинаю с покаяния, как только она выволакивает меня на улицу почти за шкирку.

- Пффф! Тоже мне, – новость! – кривиться Полина, глядя на меня с таким презрением, что оно, наверное, меня бы раздавило, если бы было материальным. – Эту тайну мы о тебе уже узнали! – она так воинственно упирает руки в бока, что я снова так и вижу перед собой того самого раздутого боевого петуха. – Чего приперся?

- Как мне вернуть ее? Полли, я сделаю все!

- Ну, для начала неплохо бы перестать быть идиотом, а не просто признать этот шикарный факт!

И снова я, не узнавая себя самого, только опускаю голову. Что-то я там слышал про подкаблучников, которые даже и не пытаются перечить женщинам. И что? Сам теперь в такого превращаюсь?

Но, кажется, это действует.

- Просто стать нормальным, Бурин, – вздыхает Полина. – Прояви терпение, нежность, романтику, в конце концов! Ты вообще слышал про свидания? Про походы в кино? Про общие интересы? А ты – то пристаешь, пытаясь затащить в постель, но бьешь копытами во все стороны!

Н-да. Кажется, помогает этот разговор не очень…

- Ладно, Полина, спасибо, что хоть поговорила.

- Просто я, в отличие от некоторых, умею это делать! – снова скривилась Полли, пожимая плечами. – Бурин, ну включи же ты мозги! Попробуй встретить ее, пройтись пешочком до дома, расспросить, что она любит! Ну? Почему я должна объяснять тебе такие простые вещи? Песню романтическую ей напиши, что ли… А хочешь, – я тебе татушку сделаю? Напишем на лбу красным « Лера, прости меня, я идиот?»

- Спасибо, Полли, – я фыркаю. – Вряд ли мне пойдет такое украшение.

- А по-моему, – в самый раз, – покачала головой Полина. – Я прям чувствую : это – твое!

- Приберегу совет на случай, если уже ничего не поможет! – на нее даже обижаться невозможно, Полли реально удивительно обаятельная. Как оказалось. Особенно, в этом образе петуха!

- Короче, Бурин, – дерзай! Прогулки под луной, серенады, ну, хвостиком за ней походи после занятий. И разговаривать нормально научись. И слушать!

- Ага! – я киваю.

- Но лучше сегодня ее не трогай. Дай успокоиться. Хотя… Может, сгоряча выльет на тебя несколько ведер помоев, а потом самой жалко тебя, дурака, станет…

- Полли, не перегибай.

- Ладно-ладно, еще когда-нибудь помиримся. Но я бы тебя облила бы чем-то гадким. От души.

- Спасибо тебе за твою удивительную душевность.

- Обращайся! – Полина пожимает плечами и возвращается к своим красавцам.

Что ж, придется мне вспомнить все то старое, от чего я так долго пытался отгородиться, и снова стать немножечко романтиком. Посмотрим, что из этого выйдет…

*

- Лера, – я дожидаюсь ее у входа, даже не заходя в « Искру». На этот раз никаких огромных букетов, просто скромная единственная роза. Зато самая красивая из всех, которые оказались в цветочном магазине. Белоснежная, с огромным высоким бутоном. Единственная, как и она для меня теперь.

- Я же просила, – она вздыхает, но уже гораздо спокойнее, чем днем.

- Я просто буду идти рядом. Даже не прошу тебя разрешить тебя подвести.

Немного помявшись, Лера кивает и медленно идет по ночной улице. Я остаюсь рядом, но немножко позади.