Татьяна Величкина - Сокровища фараона

— Иди ко мне, Танюшка, иди, родная…

Таня заплакала и ринулась в объятия сестры. Ее будто бы прорвало, слезы хлынули потоком, она целовала Сашу, обнимала, и просила прощение за все зло, что ей причинила.

— Я знаю, что виновата, что меня нельзя прощать, я чуть не погубила тебя и Генри! — она посмотрела на всех, — я не знаю, что мне делать, как дальше жить со своей оборотной стороной. Я помню все, что происходило и мне с трудом вериться, что это была я. Да, я хотела заполучить то, что принадлежало тебе, но тогда, я не понимала, чем это может кончиться…

— Успокойся, — вмешался Генри, — дело не только в этом. Тёрнер опытный гипнотизер, и ты оказалась в его умелых руках орудием, которым он управлял, как хотел, до определенного момента.

— Пойдем, — Саша поцеловала сестру, — поговорим, я очень соскучилась по тебе.

— Но я украла карту…

— Не волнуйся, пойдем, поговорим наедине, и тебе все станет ясно.

— Да, Саша, вам лучше побыть вместе, — согласилась Милли, первый раз увидев Таню. Она показалась ей похожей на затравленного зверька, которому некуда бежать. Когда сестры ушли, Милагресс посмотрела на Картера и спросила:

— Как ты думаешь, ей можно доверять?

— Надеюсь, — Генри закусил нижнюю губу, — я знаю, на что способен гипнотизер, тем более, когда человек находится под его длительным влиянием. Но на данный момент, Таня была очень искренна, в ее мыслях я не заметил ни чего подозрительного.

— У нее очень болезненный вид, — добавил Майкл, — на лицо нервное и физическое истощение.

— Ты у нас еще и доктор? — удивилась Милли, похлопав мужа по плечу, — вы бы видели его, ребята. Там в гостинице, он был похож на супер-героя, так отчаянно нас защищал.

Майкл смущенно пожал плечами, добавив, что ни кому не даст обидеть свою любимую жёнушку.

— А Саша, она вообще и меня в обиду не даст, — улыбнулся Бенсон, — как она его, а, Милли?! Помнишь того парня, который влетел в стену, как пушечное ядро.

Их разговор прервал Мансур, сообщив, что ужин готов и пригласил их пройти за ним в гостиную.

Сестры сидели в спальне Татьяны. Она долго рассказывала Саше, как оказалась здесь и что до последнего момента, Тёрнер все делал для того, чтобы она была под его контролем. Когда Саша узнала о том, что да Силва с Тернером продали сестру Мансуру, то не смогла скрыть своего возмущения.

— Что?! Как так можно, и что, Мансур, принял тебя как… наложницу?

— Это у них в порядке вещей, и… это может лучше того, чем, если бы я отправилась со Скоттом и его другом.

— Мне кажется или Тёрнер тебе стал симпатичен? — удивилась Саша, — ведь именно он виноват в том, что с тобой произошло.

— Я знаю, все, что ты говоришь, правда, но я немного узнала его и скажу, что Скотт гораздо лучше, чем да Силва, с ним можно было бы договориться. Пабло же, — Таня запнулась, — он его босс и, по этому Скотт полностью подчиняется ему. Но ты не подумай, я к нему не питаю ни каких чувств. Приехав в Египет, он перестал контролировать меня, и я вскоре поняла, что он за человек. Представляешь, уже в Каире я обнаружила эти проклятые таблетки, он пичкал меня какой-то дрянью, какими-то наркотическими веществами и… — захлебнувшись стоном, она заплакала.

— Успокойся, Танюша, — Саша обняла всхлипывающую сестру, — Тёрнер первоклассный гипнотизер, и, поняв, что ты под его влиянием, мы ни в чем тебя не винили, мы все искали тебя и не…не надеялись найти во вменяемом состоянии.

— Я ему нравилась, это было, несомненно, и он перестал, видимо, давать мне эти препараты, потому что я, внезапно начала осознавать, кто я и что натворила. Раньше мне это даже в голову не приходила, какой кошмар! Мы часто стали спорить, он боялся, что я нарушу их планы, так говорил да Силва. Несмотря ни на что, он оставил мне жизнь, хотя… мог отнять и это у меня…

— Может, я чего не понимаю, Таня, Тёрнер для нас враг и если ты хочешь быть с нами, для тебя он тоже должен стать врагом.

— Ты не должна сомневаться во мне, Саша, — Таня горячо обняла сестру и, крепко сжав в объятиях, погладила ее по волосам. — За ними кто-то гнался, по этому они избавились от меня, а Мансур дал им проводника, взамен попросив, чтобы я осталась здесь, меня ни кто не спрашивал. Тёрнер ввел меня в глубокий транс, и я не помнила, как сюда попала. Когда я очнулась, было уже утро, я так испугалась, пыталась сбежать, но… мне пришлось покориться судьбе.

Мансур оказался понимающим человеком, и я благодарна ему за то … что он позволил мне уйти с вами, если ты этого захочешь и не будешь против…

— О чем это ты, — Саша нахмурила брови, — неужели ты не поняла, что ты была орудием в руках Тёрнера.

— Я не знаю, мне больно вспоминать о том, сколько я вам сделала зла.

— Хватит заниматься самобичеванием, завтра двинемся в путь, решено. Ты же хотела отправиться с нами?

— Но не так, сестренка, не так.

Девушки обнялись, и услышали стук в дверь.

— Девочки, у вас все в порядке? Нас позвали на ужин, успеете еще наговориться. Завтра в шесть утра вылетаем, — сказал Генри.

Когда Генри ушел, Таня не удержалась и спросила, что у них все-таки происходит.

— Ты скажи, вы вместе, я услышала, что вы перешли на «ты», — Саша, опустив глаза, кивнула и добавила:

— После того, как Тёрнер заминировал подвал и Генри спас меня, нам незачем было больше скрывать свои чувства. Ну, пошли?

Ужин был великолепен, Саша и Милли, сидевшие рядом очень удивились такому гостеприимству. На столе чего только не было, большое позолоченное овальное блюдо было наполнено большими кусками ароматного жаркого из ягнятины. В тарелках поменьше лежали тушеные овощи, украшенные зеленью, на столе тлели ароматные палочки, это был бахур, объяснил им Мансур, священный аромат которого облагораживает всех присутствующих. Так же в изящных хрустальных вазах лежали фрукты и сладости. Здесь были и миндаль, в сахаре и фисташки в шоколаде, разнообразные булочки, коржики и даже круасаны. К мясу подали необычный напиток, похожий по вкусу на русскую окрошку, только там ничего не было кроме зелени и специй. Всех удивило, что на столе не было алкогольных напитков, даже легкого вина.

— А не употребляю спиртных напитков, — пояснил Мансур, — так как я чту Коран. Правоверные мусульмане не употребляют алкоголь.

— Вы так благосклонны к нам, — поблагодарила Нуваса Милли, — вы спасли нас, как нам отблагодарить вас?

— Теряет и проигрывает тот, в сердце которого Бог не вложил милосердие к людям, гласит тринадцатый хадис Корана, — Мансур погладил белоснежную бороду, — поговорив с Генри и Тобиасом, в моей душе что-то встрепенулось. Я вспомнил детство, тогда в пятьдесят седьмом, мне было пятнадцать лет. Я помню Ллойда, его я знал, когда он еще был молодым парнем, он был не только лучшим проводником, но и другом отца. Это была темная история, когда в пустыне пропали люди, с Ллойдом такого никогда не приключалось, потом он вернулся, но от былого жизнерадостного парня осталась только тень. Больше он не захотел оставаться ни в Мемфисе, ни в Египте. Забрав с собой свою жену, которая выходила его после той истории, он уехал, и больше мы о нем ни чего не слышали.

— Я рассказал, как случайно познакомился с Ллойдом, — добавил Картер, а Мансур, похлопав его по плечу, сказал, что он очень рад помочь другу Флеминга.

— Да, но, к сожалению, из-за меня он попал в ту перестрелку, где его настигла пуля наёмного убийцы, подосланного да Силвой, — сокрушился Генри, — поверьте, я очень сожалел о том.

— Такова жизнь, Генри, — покачал головой Мансур, — бывают моменты, когда мы не в силах изменить то, что причиняет нам боль, но мы должны иметь мужество, чтобы преодолеть страх, разочарование, все то, что заставляет страдать человека. В следующий раз, когда судьба повернется к нам оскалом смерти, не отступать, а смело смотреть ей в лицо.

Генри посмотрел на Сашу, ее глаза уже закрывались, она почти все съела и, поблагодарив Нуваса, поднялась из-за стола, сказав, что еще немного, и она уснет на ходу.

— Я так вымоталась за эти дни.

— Самир, проводи девушку в ее комнату, — попросил Мансур и, пожелав всем спокойной ночи, добавил, что комнаты готовы и все могут приготавливаться ко сну.

— Конечно, завтра ведь рано подниматься, спокойной ночи, дорогая, — на минуту Таня задержала сестру, — я тебя прошу, верь мне, я постараюсь доказать тебе, что я изменилась и все плохое в прошлом. За это время я поняла, что никого дороже тебя у меня нет. По этому прости меня, если сможешь.