— Это от Грегори. Вероятно, он заказал цветы перед отъездом из Монте-Карло.

Веки Софии удивленно дрогнули.

— Он был здесь? Ты его видела?

— Не только видела, — ответила Айрин. — Больше, чем видела. Значительно больше.

Губы Софии побелели как мел.

— Ты хочешь сказать, что ты и Грегори…

Она не договорила. Слова застряли у нее в горле. София увидела утвердительный кивок падчерицы. Услышав странный гортанный звук, полный ужаса, София вдруг поняла, что этот возглас вырвался из ее груди. Она сцепила руки, потом бессильно опустила их, согнувшись в коленях.

— Нет, нет, нет! — закричала Айрин, ошеломленная ее реакцией.

Обняв мачеху за плечи, она подвела ее к креслу, и София рухнула в него как подкошенная. К счастью, двери между торговым залом и мастерской были плотно закрыты, и в шуме работающих станков никто из мастеров не слышал этих странных звуков. Айрин быстро принесла аптечку и, достав из нее флакон с нашатырем, поднесла к носу Софии, но та оттолкнула флакон рукой.

— Со мной все в порядке, — сказала она, овладев собой и, схватившись за живот, несколько раз глубоко вздохнула.

Она выглядела совершенно убитой, но быстро справилась с собой. София поняла, что рухнула ее последняя надежда, которую она так долго лелеяла в душе. Конечно, это было глупо с ее стороны, но сердцу не прикажешь. Вдруг она почувствовала внутри себя спасительную пустоту: нет, она не позволит себе больше страдать. Пусть все ее муки останутся в прошлом.

— Я не думала, что это тебя так огорчит, — сокрушенно произнесла Айрин, присев на корточки и заглядывая ей в лицо.

— Разве мне легко слышать, что ты связалась с женатым мужчиной?

София прекрасно понимала, что лукавит, что несправедлива к падчерице.

В первый момент ее охватила дикая ревность, сменившаяся отчаянием. Она видела в падчерице соперницу, отнявшую у нее мужчину, которого она по-настоящему любила. Не важно, что их роман быстро закончился. Недаром говорят, что конфликты внутри семьи воспринимаются гораздо мучительнее, чем ссоры между посторонними людьми.

— Он сказал тебе, что собирается развестись с Лилиан Роз? — спросила София.

— Нет.

— Но он обещал на тебе жениться?

— Нет.

— Я так и думала. Жена ему дороже, чем все остальные женщины.

— Я так не считаю, — ответила Айрин.

— Ты хочешь так считать, — возразила София.

Айрин поднялась и решительно отступила на шаг.

— Когда-то я любила Дерека, но из этого ничего не вышло. Грегори любил Лилиан Роз, и у него тоже ничего получилось.

София вскочила с кресла.

— Ты совсем потеряла голову! Его история с женой и твоя с Дереком не имеют ничего общего. Он официально женат на ней, в отличие от тебя. Ты для него — очередная пассия, не больше. Нет, он непорядочно поступил с тобой. Как он посмел тебя соблазнить, не будучи свободным человеком? И ты тоже… Ты не должна была позволять ему вольности.

Ханжество Софии возмутило Айрин до крайности.

— Как ты можешь говорить мне о свободе? Ты сама была замужем за отцом, когда завела с ним роман в Ницце!

Не успела Айрин договорить до конца фразу, как в ужасе зажала рот, сразу пожалев о своих словах. Если до этого София была просто бледна, то сейчас она напоминала покойника и едва держалась на ногах.

— Как ты узнала об этом? — хрипло проговорила она. — Я тебе говорила, что Грегори был моим другом, но никогда не упоминала о Ницце.

— Кое-кто распустил слух о вашем романе, — призналась Айрин.

Ей ничего не оставалось, как выложить Софии всю правду.

— Твой отец тоже знал? Как ты думаешь, до него дошла эта сплетня?

София запаниковала, словно Эдмунд был еще жив и в любой момент мог сюда войти.

— Не думаю, что он промолчал бы, если бы узнал об этой истории, — уклончиво ответила Айрин, взяв руку Софии. Она хотела как можно скорее замять разговор на эту щекотливую тему.

София закрыла глаза. «Хорошо, что Эдмунд ничего не узнал», — подумала она.

— Да, ты права. Он был слишком ревнив, чтобы утаить от меня эту жуткую новость. Слава богу! Мне бы очень не хотелось причинять ему боль. — Когда она открыла глаза, из них ручьем текли слезы. — Дитя мое! Твои упреки справедливы. Это наша первая серьезная размолвка с тобой. Буду молить Бога, чтобы это никогда больше не повторилось. Знаешь, на меня что-то нашло. Мне кажется, я на минуту лишилась рассудка. — София медленным шагом подошла к коробке с цветами. — Господи, ты же могла меня возненавидеть за то, что я наговорила тебе столько гадостей о человеке, которого ты любишь!

— Не думай об этом. Как я могла тебя возненавидеть? Это ты должна меня ненавидеть. Прости меня! Я не послушала твоего совета и влюбилась в него. Если бы этого не случилось, возможно, ты с Грегори…

— Ничего не говори! — София затрясла головой. — Забудь про все. Навсегда забудь. Мы с Грегори не созданы друг для друга. Я не хочу, чтобы моя история хоть в малейшей степени омрачила твое настроение.

— Жизнь каждого человека складывается из обрывков жизни других людей, как в мозаике. Я тогда мало знала Грегори. Видела его всего один раз.

— Да, верно. Это был единственный раз, когда Эдмунд пригласил его в наш дом. Кстати, позже он мне признался, что Грегори очень поддержал идею твоего поступления в Школу Эшби и даже замолвил за тебя пару слов.

— Правда? Я этого не знала. Отец никогда мне не говорил.

Взяв одну розу из коробки, София нежно погладила цветком по ладони.

— Ты не знаешь еще одного. Когда я поняла, что не смогу достать денег, чтобы помочь тебе открыть магазин, я обратилась к Грегори. Это он одолжил мне крупную сумму, которую я ему недавно вернула.

Айрин была ошеломлена.

— И после этого ты сомневаешься, что он меня любит? Твой рассказ — лишнее тому подтверждение.

София сочувственно посмотрела на падчерицу.

— Не надо искать во всем подтверждений, дорогая. — Подойдя к коробке с розами, она протянула ее Айрин. — Поставь цветы в вазы. Жаль, если они завянут раньше времени.

Айрин взяла коробку.

— Я очень изменилась после нашего последнего разговора в Лондоне. Тогда я боялась влюбиться в него, сомневалась, что он способен на постоянные чувства. Сейчас я повзрослела. Теперь я сильная, и меня ничто не сломит. Когда он приехал в Монте-Карло, я решила так: как бы ни сложились наши отношения, последнее слово будет за мной. Я сама буду решать, отдаться ли мне на волю судьбы или отвергнуть его, так и не узнав его объятий. Как бы то ни было, сейчас я уверена, что у него нет другой женщины, которую он любит больше меня.

София опустила глаза, рассеянно теребя ленту коробки.

— Он сказал, что любит тебя?

— Да.

— В таком случае у тебя больше оснований ему верить, чем я думала. Должна признаться, что таких слов он мне никогда не говорил.

— София, я восхищаюсь твоим благородством.

Глубоко вздохнув, София подняла голову и погрозила ей пальцем, как в детстве.

— А теперь живо иди за вазой, пока нет покупателей.

Когда Айрин ушла за вазой. София, вдруг обессилев, оперлась на прилавок, опустив руки. В глубине души она благодарила Бога, что не возненавидела Айрин, хотя на то были все основания. Она сумела побороть ревность, хотя и не до конца.

За все утро в магазин не зашел ни один человек. Никого не привлекли роскошные розы, красневшие на фоне белой стены, хотя вокруг магазина кипела бурная курортная жизнь. Сегодня на Ривьере открывался сезон. Люди прибывали на поездах и в каретах. В зависимости от толщины кошелька отдыхающие селились в виллах или гостиницах, где цены на номера за одну ночь подскочили до заоблачных высот. В городе грохотали повозки, груженные чемоданами, сундуками и шляпными коробками, а многие пешеходы, проходящие мимо бутика, останавливались у витрины, любуясь сапфировым колье, но никто не переступил порог магазина.

Весь день в магазине стояла зловещая тишина, в то время как за окном ключом била жизнь. Гирлянды над входом стали уже увядать, роняя лепестки на мостовую. Уже смеркалось, когда за минуту до закрытия распахнулась дверь и в магазин вошел с иголочки одетый молодой англичанин.

— Сапфировое колье, что на витрине! — потребовал он, покручивая пальцем рыжие усы. — Хочу рассмотреть его поближе.