Теперь уже и пленницы услышали, как недалеко от сарая зашуршали колеса машины.

Татьяна вышла из сарая… и никакой машины не увидела… может, виноваты были сумерки и «Жигули» стояли где-то там, за кустами, а может… Татьяна не видела ничего, потому что… навстречу ей шел и беспомощно оглядывался, будто искал своих маленьких хозяев… Лютик. Она понимала, что никого он не найдет, его хозяев уже нет в живых, да и самого Лютика тоже, но он шел… и растерянно оглядывался… и потявкивал – звал…

– Не-е-е-ет!!!


– Ну ты… Варька! Ну ты! Знаешь, ты кто?!! – ревела Аллочка, скотчем заматывая руки Татьяны. – Ты же у нее на самом больном сыграла!! Она же… Да лежи ты, Татьяна, не дергайся, сама ж мне ногу прострелила, а теперь… Ну Варька! Так нельзя, а еще психолог!

Варька не знала, куда глаза деть. И ведь знала, что больно бьет… да чего там, только на это и рассчитывала… Немного в сторонке Валерия поглаживала своего Босса, который сегодня сыграл главную роль. Кто знает, если бы не он, может быть, кого-то из дам в живых бы и не досчитались.

– Зато вы все живые! – вступилась за дочь Гутя. – Нам срок дали два часа, а где мы возьмем миллион за такое время? А что она правда сарай бензином облила?

– Лера, ты вези Татьяну в милицию, – распорядилась Варька. – А нам надо что-то с Аллочкой делать, вон она сколько крови потеряла…

У Аллочки и в самом деле как будто кончился запал: пока ждали машину, пока разбирались с Татьяной, она еще крепилась, а потом ее словно выключили – и она плавно опустилась на холодную, грязную землю.

– Фома!! – кричала в трубку Варька. – Фома, срочно приезжай! Или пришли кого-нибудь! У нас тут Аллочка…

– Ясно, – буркнул муж. – Честно говоря, после ее вчерашнего застолья я думал, она ко мне попадет гораздо раньше. Где вы? Мы выезжаем.


Валерия везла связанную Татьяну и молчала всю дорогу. Зато всю дорогу на одном сиденье с преступницей ехал Босс и облизывал ее мокрое от слез лицо.

– Да убери ты его!! – всхлипывала Татьяна. – Я… я не могу больше!!

– Перестать… тебе надо выплакаться, а он тебя жалеет, собака же все понимает, – не оборачиваясь, сказала Валерия. – А он у меня вообще умница…

Когда подъехали к райотделу, Валерия выходить не стала – Татьяна не маленькая, знает, что бежать ей некуда. И она не бежала, отрешенно пошагала к тяжелой милицейской двери. Потом вдруг рванула назад и сунулась головой в окно Валерии.

– Слышь, Лерка… – шмыгала она носом. – Я отсижу, это ясно, а потом… Слышишь, а потом ты мне этого, вот этого самого Босса продашь, а? Именно его, а? Я дорого дам! Вот сколько скажешь, столько и заплачу!

– Нет, – качнула головой Валерия.

– Правильно, – быстро проговорила Татьяна. – Я бы тоже не продала. Но… пусть у него будет сын, лиловый, а? И назови его Лютиком, а?

Валерия на нее посмотрела и произнесла:

– Когда ты выйдешь, у тебя будет тот, кого ты выберешь сама. И может, это будет вовсе не чау-чау, и может, даже не собака, а попугай какой-нибудь, хомячок там или муж… Ты уже заплатила за прошлое, пора и о будущем подумать.

Татьяна кивнула и пошагала к двери. И Валерии показалась, что походка ее стала уверенней.


Уже к концу этого тяжелого дня всем членам клуба стало известно, какая Аллочка молодец, как храбро Варька завершила операцию и как Неверовы ловко вычислили всех преступников. Самим Неверовым про это говорить не хотелось, но телефон трещал без умолку, и все непременно желали выслушать о приключениях из первых уст. Аллочку Фома привез домой часов в десять вечера.

– А вот и героиня, – чмокнула сестрицу в щеку Гутя. – Проходи… Фома! А как она ходить-то будет?! Она ж перевязанная.

– Ей не надо ходить, пусть лежит! – отозвался из ванной Фома. – И скажите ей, чтобы рот не открывала, она у меня всех врачей замучила – учила, как правильно накладывать швы!

Гутя его не слушала, она лукаво щурила глаза и смотрела, как сестра пробует передвигаться на костылях.

– Ползи сюда, Аллочка, ползи. Смотри, кто к нам пришел…

На диване, развалившись, лежал кот Матвей и смотрел на всех янтарными глазами.

– Матюша! Мальчик мой пушистенький!! Звездочка моя золотая!! – быстрее запрыгала на костылях Аллочка. – Когда он пришел?

– Ну уж конечно, пришел! – фыркнула Гутя. – Это его наш почтенный Антон Андреевич принес, он его, оказывается, спер, чтобы от тебя спасти. А потом, когда узнал, сразу же и притащил назад, да еще и извинений кучу наговорил. А тебе лично преподнес книжку про динозавров и розу в горшке… Только, Аллочка, мне кажется, у Ангелины Федоровны с первого этажа именно такая розочка на окошке стояла.

– Да ладно, отдадим, – махнула костылем Аллочка. – Главное, вот оно, мое маленькое сокровище! Матю-ю-юша… Только попробуй еще куда-нибудь исчезнуть!

– Кхм… Да я и не собираюсь больше… – раздалось кряхтенье в прихожей, и в комнату вошел Матвей Гусев. – Я вернулся. Что-то мне в городе больше нравится… Я уж так подумал-подумал… возьму я в жены Гутю, как мне та женщина велела! А чего? Гутя женщина хорошая, работящая, красивая опять же… и с жилищными условиями. Не могу я теперь отчего-то в глухой деревне жить. Гутя, пойдешь за меня, а?

Аллочка опустилась на диван и грустно проговорила:

– Молодой человек! Какая Гутя! Вы уже давно ранили меня своей любовью… прямо в бедро, видите, даже зашивать пришлось. Так что… кстати, у меня уже и платьице пошито, и самое главное – колечко обручальное не надо покупать, у меня есть!