- Ты был груб. - Она уставилась на левое предплечье, где голова дракона огибала его бицепс и располагалась на его плече. Рот открыт в рыке, зубы обнажены, и раздвоенный болтающийся язык.
- Да был. - Ему стало интересно, татуировки ли вернули ее? - Он не кусается.
- Что? - Это вернуло ее очаровательные глаза к нему. - Уверена, то же самое нельзя сказать о тебе.
Он позволил своему взгляду долго, медленно исследовать ее тело. Его член вырос еще больше.
- Тебе может понравиться это.
Она приподняла бровь и отвернулась, но не раньше чем он уловил легкое волнение в ее глазах. Убийственные шпильки оставались в ее руках, пока она двигалась по комнате, протягивая свободную руку поверх всего - спинки дивана, бутылки виски, которую он оставил на столе. Она ласкала ткань рубашки, лежащей около нее, между большим и указательным пальцами, прежде чем пойти дальше.
Его взгляд соскользнул вниз по ее спине и остановился на идеальной заднице. На ней облегающие джинсы, ткань обволакивает ее, как любовник, демонстрируя изгибы, которые поставили бы даже самого сильного мужчину на колени. Чистый шелк цвета слоновой кости, украшенный черными стразами, блестя с каждым ее движением, дразня его проблесками кружевного лифчика под ним . Его пальцы дернулись. Она – совершенное искушение.
Так жаль, что Эмма дала ясно понять, что облегчение боли в его яйцах, не предвидится в ближайшем будущем.
- Несомненно. - Она остановилась перед огромной миской с разноцветными презервативами. Ее рука погрузилась в них и пропустила сквозь пальцы. - Хотя я не уверена, что могла бы выдержать конкуренцию.
- Это не то, что ты думаешь.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
- Хочешь сказать, это не огромная миска с презервативами?
Интересно, она понимает, насколько освежающая была. Как отличается ее прямое, "в лицо" поведение от… черт, да от всех тех, кто был в его жизни.
- На каждое шоу организаторы получают список требований, включающие наполнение гримерки.
- И один из пунктов в твоем списке - миска разноцветных презервативов? - Она уже отошла от этой чертовой миски, снова двигаясь по комнате, трогая все, что находит.
- Да. Нет. Черт.
Она посмотрела на него, выражение ее лица на мгновение превратилось в ухмылку.
Джо растрепал волосы. Вот он стоит, говорит о презервативах, когда все, что он хочет, - рывком открыть один и погрузиться в нее. Он хотел ее обнаженную, задыхающуюся под ним. Или ее на коленях перед ним. Черт, или его на коленях перед ней! Главное, чтобы она была обнажена.
- В начале нашего турне женщина проникла в мой гостиничный номер.
- Правда?
Он отошел от двери, обошел диван и сел на подушку в центре.
- Более чем, ты же хотела узнать.
Эмма покачала головой.
- Невероятно. - Она у туалетного столика, пробежалась глазами по тому, что он достал из карманов после концерта: несколько медиаторов, его документы, мобильник и кожаные браслеты. Она подняла браслеты, примерила на свое тонкое запястье, затем положила их обратно, качая головой.
- Пожалуйста, продолжай.
- Я зашел в номер и нашел ее голой в моей постели. - Обычно он не мешкает и пользуется случаем в своих интересах, но тогда это его не соблазнило. - Я решил не звать Гари или охрану отеля, и вместо этого, бросил ей одежду, оправдываясь, что у меня не было презервативов, затем подтолкнул ее к двери. После чего я быстро забыл о ней, развалившись на кровати. На следующее утро мы обнаружили один из автобусов разрисованным.
Она слушала, смотря так, будто могла что-то ответить на это, но не стала.
- Я рассказал им, что случилось прошлой ночью, и они решили, что это чертовски весело. Особенно Стив, который проследил, чтобы в моей гримерке были презервативы на следующем концерте. Марвин, наш менеджер, дополнил в закулисном райдере, что нужна еще...
- Миска с разноцветными презервативами. - Эмма сократила расстояние между ними и села на краю дивана, она подобрала колени под себя и положила свои туфли на кофейный столик впереди. - Что еще ты требуешь в этом райдере?
- Диван, подобный тому, на котором ты сидишь.
Поглаживание ее руки взад-вперед по мягкой части дивана было столь завораживающим.
- Мило.
- Личная гримерка, чтобы я мог побыть один, когда мне это необходимо.
- И как же часто это случается?
- Намного чаще, чем ты думаешь.
Она подняла бровь в молчаливом вопросе.
Он взглянул на листы бумаги, лежащие на столике рядом с ее туфлями.
- Мне необходима тишина, чтобы писать. В последнее время не очень хорошо получается.
Ее взгляд остановился в том же направлении.
- Можно?
- Конечно. - Какого черта? Он никогда не показывал свои песни кому-либо до тех пор пока не будет доволен ими. Он никогда раньше не позволял женщинам так тщательно осматривать свои вещи. Тем не менее, было в Эмме что-то такое… Она обладала впечатлением спокойствия и естественного любопытства, которое оставило его довольным ею. Она не вела себя как фанатка и это было освежающе.
Девушка подняла верхний лист, затем следующий.
- Ты пишешь стихи перед музыкой?
- Всегда.
Третий лист присоединился к двум другим в ее руках и Джо задержал дыхание. Несколько ударов прошло прежде, чем она вернула листы обратно на стол. Еще несколько прежде, чем она встретила его взгляд.
- Это… красиво.
Красиво - это не то слово, которым его стихи называли раньше.
- Прошу прощенья?
- Немного меланхоличные и пугающие, но красивые. Ты - современный трубадур.
Он поймал себя на том, что смеется. Что это, дважды за сегодня? Это рекорд.
- Что смешного? То, что ты написал – поэзия. Я вполне уверена, что трубадур был композитором и исполнителем лирических стихов и песен.
Красиво. Боже, он порезал вену и закапал страницу, а она считает, что это было красиво?
- Надо воспользоваться этим в следующий раз, когда буду бронировать отель, - Трубадур.
- Ты бронируешь под вымышленными именами. - Это не было настоящим вопросом, больше похоже на заключение, озвученное вслух.
- Я нашел способ, как удержать голых женщин от вламывания в мой номер.
Она наклонила голову и изучала его с минуту.
- Ты шутишь, но… не находишь это смешным.
В его жизни чувство юмора мало помогало. Он был сломленным — это не то, к чему бы он допустил ее.
Эмма вытянула свои ноги и положила свои пятки рядом с туфлями.
- Ты не хочешь поговорить об этом, да?
Джо посмотрел на голые пальцы ее ног, покрашенные в ярко-розовый, на больших пальцах нарисованы два крошечных белых цветка.
- Неудобная обувь?
Она ухмыльнулась и положила голову на спинку дивана.
- Знаешь, тебе просто нужно сказать: “Смени тему, Эмма”.
- Смени тему, Эмма.
Ее улыбка осталась, но черт побери если частичка света не ушла из ее глаз.
- Моя подруга Элисон убедила меня купить их, чтобы надеть этим вечером, решение, о котором я буду сожалеть. Уверена, что выглядят они прекрасно, но они не созданы для прогулок.
- Элисон была на концерте вместе с тобой?
- Да, была. Она купила билеты. И подарила один мне.
- Так значит, ты - фанатка? - Это был наитупейший вопрос, не так ли?
- Да, фанатка. В конце концов билеты были в центре в первом ряду.
- Тебе понравился концерт?
- Да. У тебя отличное сценическое обаяние.
- Интересно. Большинство людей говорят, у меня прекрасный голос.
- Это правда, по крайней мере, когда ты не забываешь слова собственных песен. - В ее глазах появился интерес. - Но почему я должна хотеть быть, как все, и говорить тебе это?
- Что я могу сказать, - ответил он, смотря на ее губы. - Ты отвлекла меня.
- Ты уже упоминал это. - Она тоже посмотрела на его губы и провела языком по своей нижней, будто бы представляя его вкус.
Джо проглотил стон. Его член уперся в ширинку джинс, просясь на волю.