- Боюсь, что такой статистики мы не имеем. Но вы должны понимать, что шансы вашей девочки невелики.
- Сколько?! Сколько вы ей отводите?
- Я ведь не бог, увы…
- К черту! Пятьдесят процентов? Сорок? Тридцать… - настаивал Ник.
- Около двадцати, если донорский орган найдется в течение месяца. Десять – если через два. Потом… шансов практически не будет.
- Где же мне достать это чертово сердце? Где же мне его раздобыть…
- Я не знаю… Мы можем только уповать на всевышнего.
Ник хмыкнул. В последнее время господь был к нему не слишком благосклонен. Скорее всего, по делам…
- Будем уповать, - прошелестел он и отключился.
Еле передвигая ногами, Ник спустился к гостинице. Отпер входную дверь и, захлопнув ту за спиной, зачарованно осмотрелся. В углах полутемной комнаты залегли черные колеблющиеся тени. Они словно тянули к нему свои цепки руки – ему казалось, он медленно сходит с ума.
- Осуждаешь? – бросил Ник в пустоту. - Знаю, что осуждаешь. Я бы, на твоем месте, так же себя повел. – Ноги не держали, Ник опустился на пол и, подперев спиной прохладную стену, продолжил. - Но я все же не такой кусок дерьма, как ты думаешь. Я бы все отдал, чтобы она была счастлива. Абсолютно… Ты же знаешь? Там все всё знают… Я прошу тебя, не имея права, прошу… Потому что ты к нему ближе… Попроси за нашу малышку. Попроси…
Глава 21
Он вернулся в больницу под утро. И сразу понял, что что-то не так.
- Что? Что случилось, милая? – спросил он, осторожно обхватывая Ладу руками.
- Она так слаба, Ник… Так слаба! Не смогла даже в туалет встать. Я…
- Все будет хорошо! Я уже обо всем позаботился! Самолет прибудет за нами в ближайшее время. В центре трансплантологии Лидочку уже ждут!
Не в силах вымолвить ни слова, Лада просто кивнула. Отошла от него, опустилась на кушетку и, ничего перед собой не видя, уставилась в пол.
- Я иной раз начинаю думать, что это я во всем виновата… - ее тихие слова отразились от стен и эхом прокатились по коридору. Ник настороженно обернулся:
- Ты это о чем?
- Может быть, я проклята? Почему они все уходят? Те, кого я люблю?
Лада смотрела на него с такой надеждой во взгляде! Будто и правда думала, что он ей все объяснит. Ник сглотнул. У него было ощущение, что пропахший больничным смрадом воздух стал густым, как клей. Выкрашенные приятной голубой краской стены давили на грудь, не давая сделать следующий вдох. Холодные мурашки побежали – страх подвести ее стал нестерпимым.
- Она не уйдет! Мы сделаем все, чтобы этого не случилось!
- Да… Да. Конечно.
Но ее поникшие плечи говорили о том, что в ней почти не осталось надежды.
- Лада… Милая… Пожалуйста, ты только не сдавайся, – прошептал он, присаживаясь перед нею на корточки и сжимая в руках её мягкие ледяные ладони.
- Нет! Нет, конечно. Я не имею права быть слабой.
- Имеешь! Просто еще не время. Потом, когда все закончится… Сколько угодно. Но сейчас мне одному не справиться. Ты нужна мне… и Лидочке.
Шмыгнув носом, Лада кивнула и, обхватив шею Ника двумя ладонями, притянула его к себе. Зарылась носом в его растрепанные волосы. Он пах осенью, морем и ветром… Как-то беспокойно пах. Словно, несмотря на все произнесенные вслух слова, и сам держался над разверзнувшейся пропастью на тоненькой-тоненькой ниточке.
- Мы справимся. Все будет хорошо, - как мантру повторила Лада.
- Все так и будет. Клянусь!
До обхода им еще пришлось подождать пару часов. Кажется, за это время лечащий врач Лидочки постарел лет на десять. Или так на пожилом мужчине сказалось ночное дежурство?
- Мы сделали ей УЗИ сердца, - сказал Виктор Васильевич, устало растирая глаза.
- Все… плохо?
- Я вообще не знаю, за счет чего она прожила столько лет.
Рука Лады в его руке сжалась. Впиваясь острыми ногтями глубоко в кожу. Причиняя легкую боль, которая не заглушала боль разорванной в клочья души.
- Я поняла… Просто оформите выписку… - прошелестела Лада.
Она старалась! Видит бог, старалась не падать духом. Всю дорогу до гостиницы, укачивая дочку в руках. Понимая, что она умирает. Видя гнусные печати смерти на ее лице. Осознавая, что времени остается все меньше, и его беспощадный ход сводит на нет все их шансы.
- Доктор сказал, что мы полетим на самолете…
- Да! В самую лучшую больницу, где твоему сердечку обязательно помогут.
Лида попыталась улыбнуться, но вместо этого из ее чистых глаз скатились две крупных слезы.
- Ну, что ты, маленькая? У тебя что-то болит? – всполошилась Лада.
- Нет. Просто… если для меня найдется новое сердечко… Значит, какой-то другой ребенок умрет?
Лада сглотнула. Бросила на Ника растерянный взгляд.
Почему-то она никогда не рассматривала сложившуюся ситуацию под таким углом зрения, а потому оказалась совершенно не готовой к вопросам дочки.
- Да… - откашлялась Лада, - да… - уже более твердо повторила Лада.
- Я теперь все время об этом думаю. Разве это не странно? Я могу выжить, только если кто-то другой умрет… Моя воспитательница говорила, что на небе детишки становятся ангелами. Что у них отрастают крылышки, и что им там хорошо… Но мне совсем не хочется становиться ангелом… Я хочу жить здесь, на земле. С тобой и Волком… - Лада хотела прервать дочку, сказать ей, чтобы та берегла свои силы, но не смогла… Не смогла! Боль кромсала душу, выпускала кровь… Заплачь она сейчас – это были бы кровавые слезы. Заплачь она сейчас… - Как ты думаешь, мама… Может быть, тот… другой ребенок… может быть, он хочет стать ангелом?
- Думаю, что многие мечтают стать ангелами, после смерти, - прошептала Лада, пряча в льняных волосах малышки слезы, которые больше не в силах была сдержать.
Ник медленно выдохнул. Растер грудь, в которой невыносимо жгло. «Как ты думаешь, мама… Может быть, другой ребенок хочет стать ангелом… Может быть, другой ребенок… хочет… стать…»
Соль разъедала глаза. Боль в сердце ставила на колени. Едва дыша, Ник криво припарковался у самого входа в гостиницу и спрыгнул с подножки. Лида идти не могла. Он нес ее на руках, ничего перед собой не видя… И не слыша практически ничего.
- Ник… Ник!
- Да? Извини, я отвлекся…
- Тебе звонят, – шепнула Лада, поправляя на дочери одеяло.
- Должно быть, это по поводу самолета. Нам бы поторопиться.
- Я только вещи соберу.
Пока он разговаривал с Марком, Лада собиралась в дорогу. Складывала в стопки детские вещички, только-только разбавившие ее гардероб пестротой красок, и отправляла те в лежащий на полу чемодан.
- Мы сможем вылететь через два часа. Все нужные разрешения получены.
- Хорошо… - как заведенная кукла, кивнула головой Лада.
- Можешь много не брать. Мы купим все необходимое…
Еще один короткий кивок. Состояние Лады не на шутку волновало Ника. Он чувствовал ее надлом, который словно и по нему прошелся.
- Вроде бы, все готово… Я отлучусь ненадолго. Присмотри за Лидочкой.
Лада небрежно бросила еще одну стопку одежды в чемодан и, будто за ней гнались все демоны ада сразу, рванула к двери. Натруженная нога слушалась неохотно. Хромота становилась все явственнее. Даже звуки шагов, отражающиеся от стен длинного коридора, звучали неправильно – словно выбивали морзянкой sos.
Захлебываясь от эмоций, Лада толкнула ладонью дверь и выскочила наружу. Подставила ветру разгоряченное лицо, размывая старую, маской застывшую соль, слезами. Оставляя на ней потеки… Припадая на ногу, прошла по дорожке. Мимо ярких праздничных клумб, мимо пожелтевших бесхитростных в своей красоте деревьев, за руки которых так отчаянно цеплялись увядающие листья. Как и она цеплялась… изо всех сил цеплялась за жизнь. Спустилась по крутым, опасным ступеням, игнорируя моросящий дождь. Море волновалось, высокие волны атаковали тонкую ленту пляжа, отвоевывали у суши все больше места для разбушевавшейся водной стихии. Как загипнотизированная, Лада подошла к самой кромке. Присела зачем-то и тоненько заскулила в распластанные ладони. Ветер взвыл, подхватывая ее скорбную песню, прокатился ревущей волной по воде. Лада медленно отвела от лица руки и выпрямилась. Запрокинула голову к небу и, что есть сил, закричала. Она кричала и кричала, пока оставались силы. Пока не сорвался голос… Пока его сильные руки не оттащили ее от воды…