- Волки не живут на побережье, – прошептала Лада.
- А где же они живут?
- В каменных джунглях больших городов…
- Но почему, мамочка? Почему Волк не может жить с нами? Разве ему будет плохо на нашем утёсе?
Слезы кипели в глазах. Жизнь щедрой рукой сыпала солью на раны. Лада моргнула:
- Боюсь, что именно так. Волк… - женщина закусила губу и чуть запнулась, - привык жить совсем иначе. По законам джунглей привык... А на нашем утёсе совсем другие законы.
Лидочка задумчиво кивнула. Потянула за ручку легкий, специально для нее купленный рюкзачок на колесиках и пошла к выходу из палаты.
- И… я теперь его никогда-никогда не увижу? – уже у самого порога спросила она.
- Почему же? Он сможет приезжать к тебе в гости.
- А еще мы сможем писать друг другу письма по электронной почте… Или звонить! – оживилась девочка. – Так Волк сказал.
- Вот видишь! Не стоит грустить…
Возвращаясь домой, Лада убеждала себя в том, что любая боль подходит к концу. Что рано или поздно наступает тот предел, когда все забывается. Краски приглушаются тонким налетом соли, и все случившееся уже не кажется таким вызывающе острым. Надрывным… Соль смягчает палитру грусти. Соль притупляет боль. Но, что, если ее источник… теперь постоянно рядом? Ей не избавиться от тени Ника. По крайней мере, пока не окупится ее первая, после возвращения, коллекция. Пока она не выплатит ему каждый одолженный цент…
Господи… Зачем он это сделал? Неужели хотел отобрать даже ту малость, какая у нее осталась? Лада гнала от себя эти мысли. Оглушенная его предательством и враньем… она странным образом не могла поверить, что враньем было все! Все… от начала и до конца. Она не могла принять эту правду. Не могла…
Первые дни по возвращению она практически не отходила от дочки. Прижимая к себе ее тельце, чувствуя, как она сопит во сне и брыкается, Лада словно напитывалась любовью. Заполняла ей выжженное обманом Ника сердце. Она пыталась его понять… И не понимала! Зачем он приехал спустя два года? Зачем влез к ней под кожу? Зачем проник в ее кровь? Отравив все живое… Отравив даже память. Отнимая даже скорбь? Он заставил ее начать жизнь с чистого листа. Но этот лист оказался тонкой папиросной бумагой, которая прорвалась, стоило ей нанести краски. И ничего не осталось. Ничего… Лишь рвущая душу в клочья тоска. И одиночество в сердце, от которого даже Лида ее не спасала.
Лада вышла из душа и промокнула тело полотенцем. Лида, которая старательно чистила зубы, стоя на специальной подставке у раковины, обернулась. На ее тощей впалой груди блестела тончайшей работы цепочка с маленьким крестиком из белого золота. Она обнаружила его, когда в первый раз, после возвращения, купала малышку.
- Как красиво, - прошептала она, уже догадываясь, откуда у дочки могло появиться подобное украшение.
- Это Волк подарил! Он сказал, что этот крестик защитит меня от всех бед. Я немножко засомневалась, что так бывает.
- Почему же? – облизала губы Лада, прижимая руку к рвущемуся из груди сердцу.
- Не знаю… - беспечно пожала плечами девочка. - Да это и неважно. Потому что если крестик не сможет меня защитить – это сделает Волк. Он прямо так и сказал! Честное слово. Мама… как ты думаешь, Волк меня защитит?
- Конечно. Не сомневайся.
Лада не могла соврать. Даже злясь на него, даже его ненавидя за то, что он сделал, и за то, какую боль причинил, она помнила и другое. Его смех, его слезы… Все, что он сделал для их с Лидой счастья.
Она любила и ненавидела…
Она пыталась простить, но, глядя на себя в зеркало, не находила… Не находила прощения!
Глава 26
Зима была долгой. Долгой… и такой холодной, что соленое море непролитых слез в сердце Лады, казалось, промерзло до самого дна. И она мерзла... Куталась в плед, прибавляла мощности в радиаторе, растапливала камин, но все равно не могла согреться. Холод будто шел изнутри. А еще Лада страшно волновалась из-за дочки, для которой малейшее переохлаждение было чревато смертью. Она бесконечно трогала ее ножки, шейку, поправляла ей во сне одеяло и всячески сходила с ума.
Практически все время они проводили вместе. В пошивочном цеху или небольшом офисе, который Лада арендовала. Для Лидочки здесь была оборудована отдельная комната отдыха, а во всех помещениях установили воздушные стерилизаторы. Казалось, они предусмотрели каждую мелочь. Например, чтобы не забыть о лекарствах, прием которых был расписан по часам, Лада с дочкой обзавелась специальными водонепроницаемыми часами, которые звуковым сигналом оповещали их о том, что время пришло. Они никогда не снимали эти часы… Этим часам теперь в прямом смысле были подчинены их жизни. Звучит страшней, чем получалось в действительности. А по большому счету – дело привычки.
- Мама-мама, ты только посмотри, что здесь! Какая красота!
Лида бежала вслед за Йоси Соломоновичем и даже подпрыгивала от нетерпения.
- Ну-ка? Что привело мою девочку в такой восторг?
- Конечно же, платье ее собственного дизайна! – улыбнулся мужчина.
- Уже готово?
- Почти, – подмигнул мужчина. - Ну-ка… Полюбуйся!
Лада закусила губу и с интересом заглянула за ширму. Пошив моделей – процесс довольно специфический. Убегая от боли и одиночества, Лада погрузилась в него с головой. Она принимала личное участие в создании практически каждого платья. Как творец, она не имела на этот счет каких-то далеко идущих планов, но девочка-стажер, принятая в фирму в качестве пиарщика, предложила использовать снимки Лады «за работой» в рекламной кампании. А той понравилась эта идея. Через месяц после возвращения Лады на побережье для нее завели страничку в Инстаграм, а уже через пару недель модный мир загудел! Лада даже не ожидала такого ажиотажа! Казалось, о ней вспомнили все! Все… Звездные клиенты, старинные приятельницы, и байеры, баейры, баейры… На проводе Лондон, Милан и Париж, Нью-Йорк, Тель-Авив и Абу-Даби. Утром, вечером и даже ночью! Она оказалась снова в строю! И это могло бы сделать ее счастливой, наверное могло… Только почему-то не делало. Ей не с кем было разделить свой успех. Не с кем было поделиться тревогами и сомнениями. Она возвращалась в пустынный дом, укладывала Лиду спать и оставалась наедине с гулким щемящим одиночеством. Господи! Как она тосковала… Как дико тосковала по Нику.
Лада тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Провела пальцами по кремовому невесомому шифону, на котором воссоздали детские рисунки Лиды. Поскольку создание всех люксовых коллекций велось в строжайшей тайне от конкурентов, никакой конкретной информации ее Инстаграм, конечно, не содержал. Но подписчикам, число которых росло с каждым днем, многого и не требовалось. Достаточно было выложенных в сеть фото эскизов. Или фото самой Владиславы. Наибольшее количество лайков набрал их снимок с Лидочкой, на котором они, склонив головы, вручную расшивали речным жемчугом одно из платьев. Также не абы какой популярностью пользовалось видео с мастер-классом по кружевоплетению. Таким образом, Лада решила не только привлечь внимание к их новой коллекции, но и подбодрить людей, получивших травмы и увечья в автокатастрофах, и тех, кто потерял своих близких. Эта съемка стала ее исповедью. Впервые она в открытую заговорила о том, что случилось. О том, что чувствовала при этом. В комментариях люди спрашивали, какую роль в произошедшем сыграл Ник Норман, но Лада их игнорировала.
И только некоторые комментарии она игнорировать не могла…
Лада обнаружила их не сразу. Они затерялись в сотнях других… Лада вообще могла их не увидеть, если бы не очередная бессонная ночь и необходимость хоть чем-то занять свою голову.
«Если бы мог, я бы забрал твою боль себе». NN
Или:
«Доброе утро. Я пью свой утренний кофе и жалею, что не могу быть рядом». NN
«Сварил макароны. Не спрашивай, как они оказались на потолке». NN
«С Новым годом! Надеюсь, вы проведете его веселее, чем я». NN
«Завтра у нас пройдет Совет директоров. А я больше всего хочу послать все к черту и приехать к вам». NN
«И все же я пошел на Совет. А потом отпустил водителя и прошел восемь кварталов до нашего дома. Ветер швырял охапками снег, кружил над обледеневшим асфальтом, рвал в клочья вырывающийся изо рта пар… А я думал о том, что случилось. Прокручивал в голове вновь и вновь. И знаешь, что? Я никогда не врал тебе. Только в одном. Но мог ли я поступить иначе?». NN