Аврил Тремейн - Солнечная девушка

Вторая мысль, ударившая его по башке, была из тех навязчивых идей, которые постоянно кружат где-то на подкорке: может быть, секс не доставляет ей такого удовольствия, как ему? После недолгих колебаний Лео ее отмел. Он знал в этом толк и не мог ошибиться.

Ей было хорошо. Именно это пугало ее до чертиков.

Но прямо из его постели помчаться в бюро по регистрации рождений, смертей и свадеб? Это, уж извините, просто оскорбление! Лео снова вспомнил прошлую ночь.

Когда он читал хайку, Солнышко выглядела как восковая кукла, хотя потом стало очевидно: она не фанат этой поэзии.

Потом она собралась и стала спорить с ним насчет оставшихся мелочей по свадьбе. Что в порядке вещей. Она съела пиццу, будто это последняя еда на земле, тоже ничего удивительного.

Разговор за столом получился немного странным, как обычно, учитывая пристрастие Солнышка к разным удивительным фактам. Леонардо да Винчи изобрел ножницы, кто мог это знать? В Англии есть лабиринт, очертания которого образуют портрет Гарри Поттера, вот здорово. Лесные пожары распространяются быстрее вверх, чем вниз, а трещина в стекле расползается со скоростью три тысячи миль в час. Затем последовал восхитительный секс с нетрадиционным использованием тирамису, который в таком контексте показался ему самым вкусным десертом на свете. Утром Солнышко поцеловала его на прощание. В губы. Будто делала это каждый день. И ему понравилось. Попросила, чтобы он написал ей, когда доберется домой. И он это сделал с радостью.

А теперь что? Он должен согласиться с тем, что все кончено? И что означает это «до пробного обеда мы еще пересечемся»? Она что, издевается над ним? Он с ней не пересекается. По крайней мере, если у нее еще не окончательно отшибло мозги от мысли о четвертом свидании. Неужели она думает, он не понимает характера их отношений?

Он не намерен с ней дружить. Он не Гари, Бен, Йен или Тони, которых можно задвинуть в состояние «пересечений» за чашкой кофе, отслеживания статусов в «Фейсбуке» и приглашений на обед с целью оценить длину чьих-то волос. Он не какой-то идиотский «друг».

Лео почувствовал, как от ярости начинают вскипать мозги.

Он напишет ей, что отказывается пересекаться до пробного обеда. А там отведет ее в сторону и заставит сказать ему, что она… На этом месте мысль запнулась. Сказать ему, что она… Что? Она…

В голове возник образ Солнышка, целующей его на прощание тем утром. Когда просила отправить ей сообщение о том, что он дома.

Она…

Он…

О боже!

Все или ничего. С обрыва. В пропасть.

Неужели она – та самая?

Солнышко могла отбиваться от этого зубами и руками, но это она. Его единственная.

Лео понятия не имел, что с этим делать.

Черт возьми, да это же конопля, но какая-то не такая, как обычно.

Он не сразу сообразил это, когда увидел ее.

Обычно конопля выглядела совсем не сексуально. Почему от вида Солнышка Смарт в платье из этого материала у него потекли слюни? Простое прямое платье цвета темной бронзы держалось на двух бретельках, завязанных на плечах бантиками, которые так и тянуло развязать. Она не накрасила ни глаза, ни губы, выглядела свежей, как морской бриз. Волосы свободно спадали по плечам. На ногах мерцали золотые туфли на высоченных каблуках. В ушах золотые серьги прямыми стрелами спускались к игривым бантикам. Руку выше локтя украшал золотой браслет. Она носит ювелирные изделия?

Ладно, иногда, видимо, носит, идиот.

М-да. Перед ним сидело пятьдесят человек, которых надо было накормить, а он думал о том, какие украшения носит Солнышко. Круто!

– Солнышко.

– Эллин, – поправила она.

– Пока еще нет, верно? И Тони. Пойдемте, я покажу вам ваш столик.

Лео отвел их к столу и представил остальным.

А потом… Ее челка отросла слишком сильно. Солнышко зачесала ее набок, видимо пробуя вариант, выбранный для свадебного обеда, но одна прядь выбилась и упала на лоб. Лео поправил ее.

Ее глаза распахнулись шире. Он услышал, как она резко втянула воздух, глаза слегка затуманились. На какой-то краткий миг ему показалось, что все хорошо. Лео почувствовал на себе взгляд Тони. И всех остальных за столом.

«Вот и хорошо, – мстительно подумал он. – Обозначаю свою территорию, ребята, а она принадлежит мне».

Прошло две недели с тех пор, как Солнышко последний раз виделась с Лео. Две недели они контактировали только по имейлу. Она получила от него три письма. В первом Лео отказывался пересекаться с ней до сегодняшнего дня, отчего она почувствовала боль, как от удара. Во втором сообщал, какие вина будет подавать на свадебном обеде, как бы невзначай упомянул, что продал мотоцикл и купил «симпатичный безопасный «вольво». В третьем касался деталей сегодняшнего обеда. Солнышко подозревала, что такие письма он разослал всем приглашенным, если не считать того, что ей добавил маленькую приписку: «Не забудь взять урну с прахом сестры».

В таких не внушающих оптимизма обстоятельствах и учитывая, что после продажи мотоцикла у нее не осталось причин волноваться за него, Солнышко считала, что сможет держать чувства под контролем. Однако продажа мотоцикла, похоже, не уменьшила тревоги. Она все думала, думала и думала о Лео. И сколько ни старалась покончить с этим, проклятию не было конца. Одно прикосновение к волосам, и эмоции хлынули с такой силой, что она еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

И теперь, глядя, как он вышел на середину зала в хрустящей белоснежной куртке и хлопнул в ладоши, привлекая внимание публики, она почувствовала, что желудок запрыгал, как теннисный мячик.

Лео сказал приветственную речь, объяснил, что будет дальше, пробежался по меню и попросил присутствующих оставлять отзывы, хорошие и плохие. Все это время она не сводила с него глаз, будто перед ней стояла большая красивая ваза с тирамису.

Когда он скрылся на кухне, вечер вдруг погас и оставался таким невыносимо тоскливым, за исключением тех моментов, когда Лео появлялся в зале, чтобы, подсев на свободное место, переброситься парой слов с гостями.

Однако к столику Солнышка он не подходил ни разу. И она не знала, радоваться этому или печалиться. Она не собиралась лезть из кожи вон, напрягая слух, чтобы расслышать, что он говорит. Но он, конечно, заметил, что за эти две недели она превратилась в подобие стукнутой током летучей мыши.

Он подсел за соседний столик. Она впервые за все время ощутила на себе его взгляд.

Она не могла ни вздохнуть, ни думать. Только смотрела на него. Лео кивнул в ответ на слова сидевшей рядом с ним женщины, но продолжал смотреть на Солнышко.

После того как две недели подряд полностью игнорировал ее, он смотрел так, словно готов был схватить, утащить в угол, сорвать платье и…

Внезапно он резко повернул голову в сторону входа. Глаза Солнышка рефлекторно последовали за ним. Там происходила какая-то возня, продолжавшаяся уже несколько секунд. Слышался чей-то громкий голос. Звук потасовки. И…

Натали Кларк. Ох-хо-хо!

В один миг Лео оказался возле Натали и, сказав что-то администратору, пытавшемуся разрулить ситуацию, взял ее под руку и вывел на смотровую площадку. У Солнышка возникло ощущение как тогда, в «Отбивной на гриле». Она разозлилась на Лео и отчаянно хотела защитить его. Она не стала дожидаться, когда голова скажет сердцу, что это не ее дело. С застывшей улыбкой пробормотала что-то по поводу свадебных хлопот и вышла следом за Лео.

Солнышко появилась на смотровой площадке как раз в тот момент, когда Натали влепила Лео пощечину. Вспышка ярости была такой сильной, что Солнышко задрожала.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – Она схватила руку Натали, замахнувшуюся для следующего удара.

– Солнышко, вернись в зал. – Лео попытался оттеснить ее себе за спину.

– Вы! – с презрением выдавила Натали. – Девушка-спасатель! Так это вы та самая Солнышко? – Она окинула Солнышко с головы до ног. – В «Ку Брассери» говорят, он от вас без ума. Но он не знает, что значит кого-то любить. Даже дотронуться до вас не сможет.

Солнышко не потрудилась отвечать. Просто встала рядом с Лео и, взяв его за руку, поднесла к губам, а потом провела ею по своей щеке.

– Неужели?

Подчинившись, Лео заботливо прижал ее к себе.

– Натали, сегодня у меня частная вечеринка. В зале журналисты, которых может заинтересовать, какого черта здесь происходит. Давай не будем выносить все это на публику. Возвращайся в Сидней. Если не хочешь ехать ночью, можешь остановиться в ближайшем отеле.