Мэри Патни - Сомнения любви

Неортодоксальное воспитание сделало Марию более осведомленной в некоторых деликатных вопросах, чем большинство молодых женщин. Она догадывалась о настоящей причине, по которой эти двое оказались вместе в этой комнате ночью, но обсуждать подобную тему дальше не имело смысла. У Мерфи, как и у нее, были основания не попадаться на глаза домочадцам.

— Эштону повезло, что вы у него служите.

— Герцог был добр к нам обоим. — Мерфи подошел к двери, ведущей в коридор, и прислушался. — Сейчас как будто тихо. Готовы рискнуть вернуться к себе, мисс Кларк?

— Вы еще спрашиваете! — Она невесело усмехнулась. — Я чувствую себя так глупо в этом одеяле.

Мерфи осторожно открыл дверь и выглянул в коридор, затем поманил ее. Она следом за ним босиком на цыпочках вышла в коридор. У своих дверей она сказала ему тихо:

— Надо проверить наружную охрану. Тот парень мог ранить или даже убить кого-то из охранников, чтобы пробраться в дом.

— Хорошая мысль. Сейчас я этим займусь. — Мерфи, помявшись, добавил: — Не волнуйтесь из-за того, что я или Уорф можем что-то рассказать, мисс. Мы никогда не сделаем ничего плохого ни вам, ни герцогу.

Она догадывалась, что конюх умел хранить тайны, особенно любовные. В том, что касается запретных плодов, он был настоящим экспертом.

— Спасибо. Чем меньше мы будем болтать, тем лучше. Это относится ко всем нам.

Мария, никем не замеченная, проскользнула к себе в спальню. Лампа продолжала гореть на тумбочке у кровати. Мария подошла к сундуку. Фланелевая сорочка, шерстяной халат и тапочки пришли на смену одеялу. Она заплетала волосы, когда в комнату вбежала Джулия.

— Мария, что случилось? Мне показалось, или я слышала выстрел?

Мария поняла, что с момента нападения прошли какие-то минуты. Думать надо было быстро. И она решила сказать Джулии правду.

— Я была с ним, когда убийца с ножом оказался в его спальне. Адам, безоружный, вступил с ним в борьбу, а я изо всех сил дергала за веревку. Влетел Уорф с пистолетом и выстрелил в нападавшего, который выскочил в окно, как крыса, что скачет по водосточной трубе. — Об участии Мерфи она упоминать не стала: недоговаривать и лгать — совсем не одно и то же.

— Господи! — Джулия схватилась за грудь. — Эштон в порядке?

Мария кивнула.

— Он… впечатляет. Если бы не его кошачья ловкость и потрясающее искусство рукопашного боя, мы погибли бы — и он, и я. — Мария завязала конец косы лентой. — Я иду к нему. Не попытаться выяснить, в чем дело, когда в доме стреляют, было бы странно, верно?

— Я пойду с тобой. Мы обе будем выглядеть очень респектабельно.

Мария надеялась на это, поскольку видимость респектабельности — все, что у нее оставалось.

Неудивительно, что Адам в ту ночь больше не уснул. К тому времени как он успел надеть халат, в спальню его прибежали чуть ли не все домашние слуги, встревоженные звуком выстрела. Рэндалл, узнав о том, что случилось, впал в ярость и бросился прочь из дома, надеясь отыскать преступника по горячим следам.

Мария и Джулия пришли через пару минут после ухода Рэндалла — обе в теплых халатах, встревоженные и немного растерянные спросонья. Мария встретилась с Адамом взглядом на бесконечно долгое мгновение, прежде чем, оглядевшись, спросила:

— Мне показалось, что я слышала выстрел. Что случилось?

— Сюда пробрался неизвестный, но его уже ищут. Никто не пострадал, — заверил он женщин, стараясь не вспоминать о том, как только что держал Марию в своих объятиях.

— Слава Богу, что все живы и невредимы, — поежившись, сказала Мария. — Если в Лондоне такие происшествия в порядке вещей, то я предпочитаю провинциальный Хартли. По крайней мере там живется спокойнее. — Она взяла Джулию под руку, и они обе вышли из спальни Адама.

Он спрашивал себя, был бы он жив сейчас, если бы с ним не оказалось Марии. Убийца подкрался неслышно. Если бы Адам спал, убийца мог прикончить его во сне. Это Мария заметила незнакомца, и ее удар ногой нападавшему подарил им обоим то спасительное мгновение, которого хватило, чтобы увернуться от ножа. Адам живо представил себя, лежащего бездыханным в луже собственной крови, бессильного остановить негодяя, насилующего и убивающего Марию…

К тому времени как Уорф разогнал прочих слуг, вернулся Рэндалл.

— Одного из стражников ударили по голове чем-то тяжелым, лишив его сознания, и связали. Из-за сильного дождя никто не заметил, как убийца поднимался по стене. Каким-то образом ему удалось узнать расположение комнат в доме и закинуть веревку к твоему окну.

— Охранник уже пришел в себя? — спросил Адам.

Рэндалл кивнул:

— Ему повезло. Ты разглядел того, кто на тебя напал?

— У него на руке вытатуирован череп, — сквозь зубы ответил Адам.

— Выходит, Шипли жив. — Рэндалл вздохнул. — По крайней мере теперь мы знаем, кого искать.

— Будем радоваться, когда его поймаем. — Адам нахмурился. — Он сказал, что ему нравится убивать язычников, но ему еще и заплатили за то, чтобы он убил меня. Возникает вопрос: кто ему заплатил?

— Ответ на этот вопрос может дать только сам Шипли. И из этого следует, что, когда мы его поймаем, надо будет дать ему пожить хотя бы до того момента, пока он не назовет имя человека, который его нанял. Проклятие! — Рэндалл направился к двери. — Пойду к Робу и все ему расскажу.

— Не думаю, что стоит беспокоить Роба в такое время, — сказал Адам. — Сомневаюсь, что Шипли сегодня сюда вернется.

И Мария тоже едва ли придет, увы…

* * *

Позавтракав с Рэндаллом, после чего тот отправился к сыщику с Боу-стрит, Адам неохотно пошел к себе в кабинет, где его ждала бумажная рутина — оборотная сторона ношения титула герцога. Меньше всего ему хотелось читать документы после пережитых ночью страстей. Кроме того, на сегодняшний вечер был назначен званый семейный ужин. К нему следовало бы подготовиться. Не самое подходящее время для скрупулезного изучения бумаг.

— Формби, я когда-нибудь разберу эти завалы?

— У вас все получается, ваша светлость, — сказал Формби тем особым сухим и официальным тоном, который подразумевал, что сегодня он не даст Эштону увильнуть от исполнения своих обязанностей.

— Может, стоит нанять тебе клерка, который помогал бы сортировать документы и оставлял тебе только то, что требует определенной квалификации? А я передал бы часть своих полномочий тебе.

Формби сначала растерялся, но, похоже, мысль о том, чтобы иметь кого-то в своем подчинении, показалась ему приятной.

— Ябыл бы благодарен за помощь, и в итоге количество документов для вашего личного рассмотрения существенно сократилось бы.

Стараясь не слишком явно демонстрировать радостное чувство облегчения, Адам сказал:

— Отлично. Тогда можешь прямо сейчас приступать к поиску подходящего помощника — того, чья квалификация тебя устроила бы и с кем ты мог бы сработаться.

Формби просиял:

— Благодарю вас, ваша светлость! Мне никого не надо искать. У меня уже есть подходящая кандидатура — человек, который подошел бы для этой работы. Это мой племянник.

Дверь открылась, и встревоженный лакей сказал:

— Простите, ваша светлость, но этот джентльмен настаивает на встрече с вами.

Лакея отодвинул в сторону хорошо одетый господин сорока с небольшим лет, с правой рукой на перевязи и перекошенным от гнева лицом. Наклонившись над письменным столом, он рявкнул в лицо Адаму:

— Что вы делаете с моей дочерью?

Господи, да у него такие же карие глаза, как у Марии, и такие же, как у нее, пшеничные волосы. Должно быть, это Чарлз Кларк. На мгновение Адам почувствовал себя так, словно этот человек знает обо всем том великолепном и жизнеутверждающем, что делали они с Марией этой ночью. Но Кларк не мог об этом знать.

Еле слышно Адам сказал:

— Приведи сюда мисс Кларк, Формби. Немедленно!

Секретарь кивнул и удалился, а Адам поднялся навстречу визитеру.

— Должно быть, вы — Чарлз Кларк.

— Достопочтенный Чарлз Кларк Таунсенд! — бросил визитер в лицо хозяину. — Я, может, и не герцог, но моя семья достаточно влиятельна, и я вам не позволю держать у себя в плену и растлевать мою дочь.

— Я никогда не осмелился бы поступать с ней так, — осторожно сказал Адам. То, что он делал с Марией, не называется растлением, то была щедрая, чистосердечная любовь. — Ваша дочь спасла мне жизнь, когда я был на краю гибели. Она почетная гостья моего дома, она и ее подруга миссис Бэнкрофт, ее в высшей степени респектабельная компаньонка. — «Пусть и не самая строгая». — Кстати, в течение нескольких недель я носил вашу одежду. У вас замечательный вкус. Что заставило вас думать, что я насильно удерживаю у себя, а тем более растлеваю вашу дочь? Она очень независимая молодая женщина. И я думаю, ее не так уж легко сбить с пути истинного. И как вас прикажете называть: мистер Кларк Таунсенд или мистер Таунсенд?