Пенелопа Дуглас - Соперник

Скинув плащ возле лестницы, я прошла несколько шагов и стала раздеваться и бросать вещи на черно-белый мозаичный пол чуть поодаль друг от друга. Балетки, джинсы, кофточку, затем я расстегнула и уронила лифчик на мягкий бежевый ковер, застилавший пол в небольшом коридорчике, уходящем направо.

Одетая только в красные кружевные стринги, я прошла через слабо освещенный коридор и вошла в кинозал. Здесь было прохладно, и это слегка охладило мой пыл и заставило немного успокоиться.

Я ненавидела эту комнату и в то же время любила ее.

Медленно повернув ручку выключателя, я отрегулировала освещение и создала в комнате интимный полумрак. После чего осмотрелась и пришла к выводу, что здесь ничто не изменилось, чего и следовало ожидать.

Этой комнатой пользовались крайне редко, хотя места тут хватило бы на целую толпу. Несколько черных кожаных кресел и два длинных дивана были повернуты к огромному плоскому экрану на стене, окруженному тремя экранчиками поменьше. Семейные фото и спортивная атрибутика украшали кофейного цвета стены, а в сочетании с кремовым ковром комната становилась похожа на уютную пещеру.

Раньше мы с Мэдоком часто смотрели тут телевизор вместе, хотя обычно парой слов друг с другом не могли перекинуться. А Джейсон Карутерс появлялся здесь всего раз в год, посмотреть финал чемпионата Национальной футбольной лиги.

Стоя на ватных ногах, я провела рукой по гладкой, прохладной черной коже дивана, того, сидя на котором мы смотрели «Дневники вампира», на котором мы старательно друг друга игнорировали, несмотря на плотное облако напряжения между нами, и на котором мы в последний раз спали вместе перед тем, как меня увезли.

Низ живота моментально напрягся, и волна напряжения прокатилась между ног, заставив улыбнуться.

Казалось бы, это место должно было наводить на меня ужас. Здесь я когда-то открыла глаза, напуганная воплями матери, а отчим был настолько зол, что даже говорить ничего не стал. Мать сдернула меня, почти голую, с дивана. На мне была лишь футболка Мэдока. Джейсон Карутерс стоял в коридоре и даже в глаза мне не посмотрел, когда мать протащила меня мимо него. Пока Мэдок где-то пропадал, мне дали двадцать минут на сборы и увезли в неизвестном направлении. Я уже была беременна, но еще не знала об этом.

Поэтому комната должна была олицетворять для меня предчувствие катастрофы, но это было не так. Кожаная обивка была приятной на ощупь. Я вспомнила, как благодарила Мэдока за то, что той ночью он наконец уговорил меня выбраться из спальни.

Я залезла на диван, встала на колени лицом к спинке и облокотилась на нее, желая видеть Мэдока, когда он найдет меня. Дверная ручка стала поворачиваться, я подавила улыбку и поджала пальцы ног, пытаясь справиться с приятным волнением.

Сексуально улыбнувшись Мэдоку, я попыталась принять игривый вид вместо вида нимфоманки, в которую в последнее время превратилась. Его черные пижамные штаны низко сидели на бедрах, на золотистой гладкой коже поблескивали капельки воды, поэтому желание не заставило себя долго ждать. Сначала я разглядывала кубики пресса, потом подняла глаза к груди и выше, наслаждаясь видом торчащих взъерошенных волос. Как будто он специально их так уложил. Когда же я взглянула на лицо, то заметила, что с него пропало привычное озорное выражение.

Вздохнув, он поднял в воздух листок с загадкой.

– Кинотеатр.

Почему он на меня не смотрит?

Он метался взглядом по комнате.

– Я… э…

Сердце стало биться слишком быстро. Черт! Он что, разозлился?

– Рада, что ты догадался, – сказала я, склонив набок голову в попытке подманить его к себе.

– Да, только… последняя строчка помогла, – он тяжело вздохнул. – Знаешь что, Фэллон, я не хочу здесь находиться. Может, просто пойдем в кровать?

Что? Почему?

– Мэдок, – поспешила остановить его я, – я знаю, что здесь мы виделись в последний раз перед тем, как меня увезли, но нам не нужно бояться этого места.

Я встала с дивана и облокотилась на подлокотник, сложив руки на груди. Он проскользил взглядом по моему телу и робко посмотрел в глаза. Затем подошел ко мне.

Каждый его шаг эхом отдавался в ушах. Взяв за шею, он поцеловал меня. Страстно, с языком, и тут же по телу разлилось приятное тепло.

– Мэдок, – выдохнула я, когда он поднял меня на руки, а я обвила ногами его талию.

Мне нравилось, когда он так меня носил.

Но я не хотела отсюда уходить.

– Нам уезжать через шесть часов, – пригрозил он, – и не факт, что этого времени хватит, чтобы я попробовал на вкус каждый сантиметр твоего тела. А я хочу начать прямо сейчас и попытаться. Так что мы идем в постель.

– Мэдок, нет! – отпустив его, я схватилась руками за дверной косяк, не давая ему двинуться дальше. – Нет! Я хочу остаться здесь.

Он усилил напор, но я еще сильнее вцепилась в косяк вытянутыми руками. Если он хочет заставить меня уйти отсюда, ему придется проявить характер. Пока что он со мной осторожничал.

– А я – нет, – ответил он. – Да брось ты. Мы ведь больше не дети. И поэтому сделаем это в постели, как взрослые, а не на диване, будто перевозбужденные подростки.

– Но мы и есть перевозбужденные подростки.

Он хмуро посмотрел на меня.

– Пошли, а то я тебя защекочу.

Моя грудь напряглась, и я чуть не поддалась порыву убрать руки, но сдержалась.

Вывернувшись, я соскочила на пол и толкнула его в грудь. Он отшатнулся. Не теряя времени, я схватилась за ручку и захлопнула дверь.

Мэдок смотрел на меня круглыми глазами, а я сделала несколько шагов в его сторону, заставляя отступить. Вскоре он наткнулся на спинку дивана и остановился. Тогда я стала ласкать его. Запустив руку в волосы, я бросилась целовать его губы и шею, а другой рукой поглаживала член, который уже пульсировал в ладони.

– Фэллон, господи, – ругнулся Мэдок.

Но волна наслаждения накрыла его с головой. Он запрокинул голову и запустил руки мне в волосы, а я продолжала покрывать поцелуями его грудь и живот.

Встав на колени, я стянула с него штаны и, обхватив член рукой, стала поглаживать языком головку, иногда стукаясь сережкой в языке о его пирсинг. Он дернулся, широко раскрыл глаза и свирепо посмотрел вниз, на меня, улыбнувшись во все зубы.

– Фэллон, – предостерег он, придерживая меня за волосы.

– Но я хочу. Можно? – тихонько спросила я.

Он зажмурился и ослабил хватку. Я двигалась медленно, наслаждаясь ароматом его тела, который так меня заводил, водя языком из стороны в сторону по нижней стороне члена, чтобы он мог почувствовать шарик в языке. Его член дернулся прямо у меня во рту. Вкус тела любимого мужчины вперемешку с металлическим привкусом только придавал мне смелости. Медленно вбирая его, я расслабила горло и позволила проникнуть как можно глубже.

– Детка, – прошептал он, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. – Надеюсь, ты научилась этому не с другим парнем?

Теперь мое внимание сконцентрировалось на головке. Затем, сделав еще несколько круговых движений, я решила, что стоит прерваться и ответить.

– С месяц назад мы с Тэйт вдоль и поперек изучили книгу-руководство.

– Серьезно? – это прозвучало как утверждение. – И заводит еще больше.

Насколько я знаю Мэдока, он тут же нарисовал в голове картину, как мы с Тэйт тренируемся на огурцах.

Она хотела научиться, чтобы сделать приятное Джареду, но у нас обеих совершенно не было опыта. Разумеется, Тэйт хотела, чтобы у него сорвало крышу, так что я предложила посмотреть порно. Но она наотрез отказалась, аргументируя это тем, что не смотрит всякие убогие видео в Сети. Так что мы решили заказать книгу в интернет-магазине.

Я снова взяла его в рот во всю длину, медленно продвигая губы до самого основания, и стала двигать вокруг языком.

Слегка приспустив ему трусы, я обхватила руками попу и стала притягивать руками, чтобы самой двигаться быстрее и заглатывать глубже. Он до боли потянул меня за волосы. Пришлось замедлить темп, наслаждаясь каждым сантиметром его кожи.

Он издал протяжный стон и стал дышать чаще. Мне нравилось наблюдать за Мэдоком, когда он возбужден до предела. Его лицо напряглось, он зажмурился и выглядел так, будто ему очень больно. Мне вдруг дико захотелось обнять его.