Пенелопа Дуглас - Соперник

Но он деспотично оттянул меня за волосы.

– Стоп, – задыхаясь, выдал он. – Я хочу тебя. Но не на этом диване.

Облизав губы, я растерянно свела брови, но возражать не стала.

Да кому какая разница? На диване, на кресле, на полу… Он схватил меня за руку, подтащил к другому кожаному дивану, развернул, сел на диван и посадил меня на колени. Его эрегированный член терся о трусики у меня между ног, а потом…

Ого!

Он просунул обе руки под резинку моих стрингов и разорвал их.

Я осталась совсем голой, а возбуждение было так сильно, что пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

Мои действия выходили из-под контроля. Наклонив голову, я провела языком по его губам, но выпрямилась, когда он погладил головкой мою дырочку.

– Ох, Мэдок, – задыхалась я.

Черт, как же приятно.

Обхватив его лицо руками, я посмотрела ему глаза.

– Почему ты оставил меня здесь той ночью? – мой вопрос прозвучал неожиданно.

Я предполагала, что он не захотел остаться на предыдущем диване именно поэтому. Может, по этой же причине он ненавидел и эту комнату.

– Я не собирался бросать тебя, – он виновато смотрел на меня. – Я укрыл тебя, – продолжил он сбивчиво и отвел глаза, потому что я начала двигаться, – и поднялся в душ. Думал, что потом вернусь и разбужу тебя, а когда я спустился сюда, тебя уже не было.

Я все время считала, что он просто получил то, чего хотел, и ушел спать, бросив меня в кинотеатре.

– И я ненавижу эту долбаную комнату, – закончил он.

Но тут же снова приоткрыл рот, как будто хотел сказать еще что-то, но так и не сделал этого.

Я взяла пульт и включила музыку. Вцепилась обеими руками в кожаную обивку у него за спиной и медленно села на него, впуская его член в себя настолько глубоко, насколько это было возможно.

– Я заставлю тебя снова полюбить ее, – заверила я.

Он вошел в меня до упора, и от наступившего удовольствия Мэдок тихонько зарычал и закрыл глаза.

– Посмотрим, что у тебя получится.

– Ах вот ты где, – раздается голос у меня за спиной, и я напрягаюсь.

Обернувшись, я вижу свою мачеху, Патрисию, и, не стесняясь, морщусь, потому что она в белой шелковой ночнушке.

Достав бутылку воды, я захлопываю дверцу холодильника, старательно избегая ее взгляда. Из-за количества выпитого у костра голова раскалывается, но от этого ситуация не становится менее неловкой.

Ее длинные светлые волосы распущены, но выглядят так, будто только что уложены. Подозрения косвенно подтверждают свежий макияж и развязная поза. Положив одну руку на кухонный островок, а вторую – на талию, она игриво покачивает бедрами и улыбается.

– Где мой отец? – резко спрашиваю я.

– Спит, – вздыхает она. – У себя в комнате. Как прошел твой вечер?

Почему она со мной так обходительна в последнее время?

– Прекрасно, если не считать встречу с вами, – мои слова звучат грубо.

Я только что вернулся с гонки, где наголову разгромил Лиама и стал свидетелем того, как Татум Брандт гоняет за Джареда. А потом были посиделки у костра, так что вечер выдался нескучный. Но я устал и не в настроении терпеть выходки Патрисии.

Обойдя островок, я направляюсь к выходу из кухни, но она преграждает мне путь.

– Мэдок, – она кладет ладонь мне на грудь, так что я начинаю пятиться. – Ты стал таким большим. Тренировки идут тебе на пользу. Отлично выглядишь, – она одобрительно кивает и смотрит на меня с невинным видом. – Ты знал, что у твоего отца роман на стороне?

Господи. Какого черта?

Уверен, что под ночнушкой у нее ничего нет. Из глубокого выреза выглядывает загорелая грудь, а кожа рук, ног и плеч такая гладкая. Патрисия много занимается спортом и поддерживает себя в прекрасной форме благодаря папиным деньгам. В свои сорок она выглядит намного моложе.

Вдруг она тянется губами к моей шее, и внутри меня все переворачивается.

Что. За. Хрень?

Я отстраняю ее руку.

– Ты это серьезно?

От шока я еле дышу.

Отталкиваю ее, пролетаю через коридор и заскакиваю в кинотеатр. Единственное место, где мне хочется находиться. Захлопнув дверь, прохожу вглубь комнаты, опускаюсь на диван – тот самый, на котором мы с Фэллон в последний раз были вместе, – кладу голову на спинку и закрываю глаза.

Сердце бешено колотится в груди, и все тело горит от гнева. Поверить не могу. Мачеха только что пыталась соблазнить меня.

Голова идет кругом. Чешу переносицу и пытаюсь очистить голову от алкогольного тумана. Прислонившись щекой к прохладной коже, восстанавливаю дыхание.

Сам не знаю, почему спустя столько времени я все еще сплю здесь почти каждую ночь.

Фэллон сбежала. Она меня всегда недолюбливала. Так зачем же я добровольно продолжаю напоминать себе о ее предательстве?

Но все же… в этой комнате мы так много времени проводили вместе. Обычно в тишине, а в последний раз – наоборот.

– Посмотри на меня, – говорит Патрисия, и я распахиваю глаза.

– Убирайтесь! – кричу я и сжимаю губы, потому что она стоит прямо передо мной.

Почему я не запер гребаную дверь?

Встаю и говорю ей прямо в лицо:

– Это моя комната. Проваливайте.

Она восхищенно смотрит на меня.

– Я смотрю, ты сегодня в ударе. Теперь я вижу, почему Фэллон тебя боялась.

Я качаю головой.

– Фэллон не боялась меня. Не знаю, что она вам сказала, но…

– Мэдок, она не могла с тобой справиться, – Патрисия поднимает на меня глаза и эротично закусывает нижнюю губу. – Но она осталась в прошлом. А тебе нужно двигаться дальше. Она, кстати, уже это сделала.

– В каком смысле?

– Она в новой школе с кем-то встречается, – говорит Патрисия, и сердце начинает стучать в висках.

Я настолько шокирован, что не сразу замечаю, как она поглаживает мою грудь через футболку.

– Она даже ничего о тебе не говорит и не спрашивает, Мэдок. Я зову ее приехать. Она отказывается. Она недостойна такого мужчины, каким ты стал.

Закрыв глаза, я вспоминаю время, проведенное здесь, все ночи, посвященные мыслям о ней, и понимаю, что это была пустая трата времени. Теперь я точно знаю. Конечно, у меня тоже случаются свидания. Не так часто, как хвастаюсь этим Джареду, но девушки у меня бывают. Однако мое сердце никогда не принадлежало ни одной из них.

Шепот Патрисии обжигает мне шею.

– Я знаю, чего ты сейчас так сильно хочешь, что доставит тебе уйму удовольствия. И я умею хранить секреты.

Она приближается еще ближе, обвивает руками мою шею и впивается мне в губы.

Она стонет, а мне вдруг становится нечем дышать. Нет…

Нет.

Нет!

Схватив за плечи, я отталкиваю ее подальше от себя.

– Господи боже! – кричу я. – Какого черта?!

Ее щеки пылают. Она удивленно поднимает брови.

– Нет? – отвечает она, смеясь. – Не думаю, что ты действительно хотел сказать именно это, Мэдок.

Руки чешутся ее ударить, со всей силы треснуть о стену и стереть с лица земли. Но больше всего хочется, чтобы она убралась отсюда.

– Пошла вон, – приказываю я.

Улыбаясь, она идет к дивану и ложится на него.

– Заставь меня, – не унимается Патрисия. – Чтобы это сделать, тебе придется до меня дотронуться.

Я смотрю на нее сверху вниз. Она устроилась на том самом месте, где я в последний раз видел Фэллон, закинула руки за голову. Это выглядит отвратительно. Я хотел бы стереть из памяти эту картину.

Стараясь держать себя в руках, я негромко отвечаю:

– Вы уедете завтра же, иначе я все расскажу отцу.

Мне в любом случае стоит поставить его в известность.

Но сейчас я не чувствую, что хочу быть на его стороне. Может быть, мне, наоборот, хочется, чтобы этот брак принес ему одни страдания. Может, я ненавижу его за то, что он притащил обеих этих сучек в наш дом.

Или я боюсь, что, потеряв Патрисию, я навсегда потеряю и Фэллон. Не знаю.