– Что ты делаешь? – спросил Мэдок, подъезжая к швейцару, поджидавшему у входа в особняк, где традиционно проходили ежегодные благотворительные балы.
Нажав «отправить», я убрала телефон в сумку.
– Написала отцу, где я, на случай, если он вдруг захочет повидаться.
– Ты за него переживаешь?
Я покачал головой.
– Я переживаю за тебя, – я улыбнулась Мэдоку, стараясь скрыть тревогу. – Отец все еще может тебя убить.
Он молча вылез из машины, но легкая улыбка не ускользнула от моего взора. Обойдя авто, он открыл мне дверь и передал ключи местному парковщику.
– Да ничего он мне не сделает.
Он поцеловал меня в лоб и обернулся, чтобы поздороваться с Джаредом, который помогал Тэйт выйти из машины.
– Ты так уверен?
Он фыркнул.
– Конечно. Меня все любят.
Да-да, любим.
Он взял меня под локоть, и мы вошли в большой бальный зал. Джаред и Тэйт последовали за нами. Мэдок и Джаред были одеты с иголочки: оба в черных шерстяных костюмах, белых рубашках и черных шелковых галстуках. Но у Мэдока, в отличие от Джареда, в нагрудном кармане торчал фиолетовый платок. Их ботинки сияли, а волосы были уложены хаотично, но эта небрежность смотрелась восхитительно.
Судя по тому, как женщины оборачивались, когда мы проходили мимо, на них сложно было не заглядеться. Вряд ли они смотрели на нас с Тэйт.
Хотя это тоже нельзя было исключить. Мы отлично выглядели: обе выбрали маленькие черные коктейльные платья.
Тэйт была в платье без рукавов, до середины бедра, покрытом полупрозрачной тканью и слегка расклешенном ниже талии, обнажавшем ее точеные руки и ноги. Горизонтальные шелковые полосы поблескивали в неярком свете. Ее солнечного цвета волосы были завиты и собраны в низкий хвост на боку.
Я тоже была в платье без рукавов, но с эффектом драпировки. Плечи оставались голыми, а лямочки уходили за спину, огибая шею. Драпировка была закреплена золотой пряжкой слева на талии. Волосы, завитые в крупные кудри, я откинула за плечо, чтобы чувствовать руку Мэдока на спине.
И хотя мы остановили свой выбор на босоножках с тонкими ремешками, на высоком каблуке, обе были на несколько сантиметров ниже своих мужчин.
Я вдохнула приятный аромат цветов, витавший в воздухе. Хоть мать принимала участие в подобных мероприятиях только ради статуса, она их любила.
– Вау, обещает быть весело, – послышался из-за спины саркастичный вздох Джареда. – А где моя мама? И брат?
В поисках Джейсона, Кэтрин и Джекса мы прошлись по огромному бальному залу, стараясь не привлекать особого внимания.
Народу уже собралось много. Комнату, убранную белыми драпировками и белыми же цветами, наполняли звуки болтовни, смеха и музыки. Лунный свет проникал внутрь через окна, расположенные по периметру, и смягчал освещение. В зале было не ярко, но и не слишком темно.
Сцена, больше напоминающая подиум, тоже была оформлена в светлых тонах. На ней какая-то группа исполняла бодрые каверы. Три-четыре десятка улыбчивых пар в вечерних нарядах уже оккупировали танцпол, и девушки в дорогих украшениях наслаждались вниманием. Вокруг танцпола были расставлены десятки круглых столиков, покрытых белыми шелковыми скатертями, на которых стояли свечи и поблескивали стразы.
– Ну ладно, – начала Тэйт, – сначала немного освоимся…
– Добро пожаловать! – окликнул нас до боли знакомый голос, и я напрягла спину.
Обернувшись, я увидела, как к нам направляется мать под руку с очень молодым спутником. Во второй руке она держала бокал шампанского.
Ее юный симпатичный спутник, который только и делал, что ждал указаний, похоже, был из эскорт-сервиса.
На матери было черное вечернее платье в пол, с рукавами-фонариками, отделанное кружевом. Светлые волосы она собрала в элегантный тугой пучок и дополнила образ вечерним макияжем. Выглядела она лет на восемь моложе своего возраста.
Встав напротив, мать с притворным беспокойством посмотрела на нас.
– Забавно. Не помню, чтобы я отправляла приглашение кому-нибудь из вас. Но… – она смотрела куда-то мне за спину и, вероятно, строила глазки Джареду, но я решила не проверять, – рада видеть вас здесь.
– С чего бы тебе приглашать нас на мероприятие моей семьи, Патрисия? – тихо ответил Мэдок угрожающим тоном. – У Фэллон больше прав находиться здесь, чем у тебя. А ты очень скоро перестанешь быть ее частью, помнишь?
– Ах, точно, – она подняла подбородок и улыбнулась. – Я совсем позабыла о вашей свадьбе. Мои поздравления.
Затем опустила глаза и посмотрела на мою руку с таким насмешливым видом, что мне захотелось ее ударить.
– Вижу, тебе досталось фамильное кольцо, – подметила она, отхлебнув шампанского из бокала. – Оно будет утешать тебя одинокими ночами, пока твой муж соблазняет другую. Не исключаю, что он уже этим занимается. Его отцу после свадьбы не потребовалось много времени, чтобы начать.
Мэдок выступил вперед, но я его одернула.
– Нет, – предупредила я. – Она тонет и хватается за соломинку. Это все – пустые слова, – я посмотрела на маму. – В конце концов, это единственное, что ей остается.
Она напряглась и подняла брови.
– Посмотрим. Через год или через пять лет, но ты все увидишь сама.
Она развернулась и удалилась под ручку со своим прекрасно одетым и очень молчаливым спутником.
– Ого.
Тэйт засмеялась. Это правда было бы смешно, если бы не было так грустно. Я понимала ее чувства.
– Ты в порядке? – спросила она меня.
– В полном, – я кивнула и выпустила руку Мэдока. Не могу же я весь вечер держаться за него как за спасательный круг. – Нужно было ей врезать.
– Я бы так и сделала, – невозмутимо ответила Тэйт.
Джаред и Мэдок одновременно хмыкнули, а Тэйт опустила глаза, пряча улыбку. У меня сложилось впечатление, что это была шутка, но я ее не поняла.
Увидев мою растерянность, Тэйт пояснила.
– Насилием никогда ничего не решишь, но… – она сделала паузу, – оно привлекает к себе внимание. Иногда – подчеркиваю, иногда – насилие – единственный способ добиться уважения к себе. Возьмем, например, Мэдока. Я сломала ему нос и надрала задницу. Только после этого он наконец-то меня услышал.
Стоп, что?
– Прошу прощения…
Я посмотрела на Мэдока и Тэйт. Потом перевела взгляд на Джареда в надежде получить объяснение, но он только закатил глаза.
– Ты так и не рассказал ей ничего о нас, мистер я-не-умею-не-распускать-руки?
Она выжидательно посмотрела на Мэдока, и он даже покраснел.
– Ага, спасибо, Тэйт, – он отвернулся, будто ему вдруг стало неловко. – Теперь точно придется объяснять.
Я напряглась. Мне не нравилось, какой оборот принимает эта история. Но Джаред словно прочитал мои мысли.
– Не переживай, Фэллон, – успокаивал он меня. – Мэдок всего-навсего пытался свести нас с Тэйт и просто считал, что цель оправдывает средства.
«Ага, яблоко от яблони, папочка-то – адвокат», – усмехнулась я про себя.
Мы наконец-то нашли Кэтрин и мистера Карутерса и следующий час проводили то с ними, то на танцполе. Кэтрин выглядела потрясающе в бордовом вечернем платье в пол. Ее темно-коричневые волосы свободно спадали на плечи, а богатый цвет платья их отлично оттенял. Мы думали, что в окружении людей, знавших, что она любовница Джейсона Карутерса, ей понадобится моральная поддержка, но опасения не оправдались. На самом деле все шло просто прекрасно.
Даже если жены коллег Джейсона дружат с матерью, едва ли при разводе они займут ее сторону, ведь их мужья будут полностью на стороне мистера Карутерса.
– Ты писал Джексу? – спросил Джаред у Мэдока, пока мы стояли в баре. – Он мне не отвечает.
Мэдок достал телефон и просмотрел сообщения.
– Да, дважды. А в ответ тишина.
Джаред покачал головой. Он начинал волноваться.
Мэдок подтянул меня к себе.
– Я собираюсь в уборную. Составишь мне компанию? – спросил он, двигая бровями.
– М-м-м, – я приложила палец к подбородку, изображая активную работу мысли. – Мэдок Карутерс нагнул сводную сестру над раковиной в общественном туалете. Джейсон Карутерс опозорен на глазах всего Чикаго, – я прочитала воображаемый заголовок и улыбнулась.
Он шлепнул меня по попе и стал отходить спиной вперед, произнося одними губами:
– Какая же ты сексуальная.
А потом отвернулся и исчез в глубине коридора. Тем временем Джаред потащил Тэйт на танцпол. Я улыбнулась, заметив это. Благо, у Мэдока не было предубеждений против танцев. Ребята всего лишь стояли в обнимку и покачивались из стороны в сторону, но для Джареда и это уже было прогрессом.