– Мэксайн, я уезжаю в аэропорт встречать мистера Пауэлла. Поменяете полотенца и можете идти домой.
Сверху донесся приглушенный ответ, подтвердивший, что Мэксайн все поняла. Флейм уже направилась к двери, когда зазвонил телефон. Поколебавшись, она подошла к столику и сняла трубку.
– Морганс-Уок.
– Тебя же предупредили, – раздался механический голос. – Почему ты не послушалась?
– Я вас не боюсь! – возмущенно воскликнула Флейм, но связь, как всегда, уже прервалась.
Она бросила трубку и, дрожа, осталась стоять возле телефона. Зачем эта Мэттьюс опять позвонила? Неужели вчерашнего разговора ей недостаточно? Тут Флейм окаменела – ведь она могла только предполагать, что за этими звонками стоит дочь Краудеров. У нее не было никаких доказательств. Ее вновь захлестнул гнев. Кто это делает?
– Мисс Беннет? – Мэксайн стояла на лестничной площадке, удивленно нахмурившись. – Я думала, вы уехали.
– Нет еще. – Флейм покосилась на телефон. – Мэксайн… не приходилось ли вам отвечать на какие-нибудь… странные телефонные звонки?
– Странные? Что вы имеете в виду? – Она начала спускаться по лестнице, недоуменно глядя на Флейм.
– Ну, не было ли каких-нибудь странных голосов или не бросали ли трубку, как только вы отвечали?
– Нет. – Она уверенно помотала головой. – Ничего подобного не было. – Она внимательно пригляделась к Флейм. – С вами все в порядке, мисс Беннет?
Похоже, она решила, что Флейм сходит с ума.
– В порядке, – бросила Флейм и тут же направилась к двери.
Чарли Рэйнуотер поднимался по ступенькам ей навстречу.
– Вот и вы, – сказал он. – А то я не знал, слышали ли вы, как я подъехал. Держите ключи.
– Спасибо. – Взяв ключи, она двинулась к машине, затем нерешительно остановилась, повернувшись к Чарли. – Вы случайно не знаете, какая машина у Краудеров?
– У них нет легковой машины – уже нет. Они продали ее прошлой осенью, чтобы оплатить часть медицинских счетов Дэна. Все, что у них есть, это пикап, на котором вчера приезжала их дочь. – Он нахмурился. – А что?
– Просто так. – Она пожала плечами и зашагала к «линкольну», встревоженная сильнее прежнего.
Даже не разглядев чуть было не опрокинувшую ее машину, Флейм была уверена, что это не пикап. Предположим, женщина позаимствовала машину у соседей – но как она узнала, что Флейм была в том ресторане, если, конечно, не следила за ней? Однако это показалось ей абсурдным – у женщины муж, дети и больной отец, требующий ухода. К тому же эта Мэттьюс скорее была склонна сразу все высказать ей в лицо, что вчера и сделала, а не пытаться перевернуть ее машину. Это ерунда.
Усаживаясь за руль «линкольна», Флейм тяжело вздохнула. Если отмести версию насчет Марты Краудер Мэттьюс, то снова остается Ченс.
В дороге ее застал ливень. Чудовищные раскаты грома чередовались со вспышками молнии, словно показывая Флейм, что представляет собой гроза на Среднем Западе.
Из-за сильного дождя частный самолет Малькома задерживался. Флейм воспользовалась этим, чтобы позвонить детективу Барнсу из полицейского управления и сообщить ему о новом телефонном звонке, назвав точное время и передав его содержание. Вернувшись в роскошно обставленный зал ожидания в крыле для частных рейсов, она с горечью подумала, что вряд ли имело смысл звонить. Полиция все равно ничего не могла сделать, разве что пришить и эту угрозу к делу. Она села в одно из кожаных кресел и стала слушать, как по крыше барабанит дождь и зловеще гремит гром.
Дождь лил как из ведра, и Ченс, пробежавший от серебристого «ягуара» до крытого входа своего талсинского особняка, успел промокнуть насквозь. Он остановился, чтобы отряхнуть с себя воду, затем потянулся к двери. Но в этот момент она открылась изнутри, и на пороге появился его домоправитель Эндрюс в плаще и с черным зонтом в руках.
– Мистер Стюарт, я как раз собрался вас встречать с зонтом. – Угрюмый и знающий свое дело человек посмотрел на него с мягким упреком.
– Он мне уже не нужен, – живо откликнулся Ченс.
– Вижу, – проворчал Эндрюс, уступая ему проход и глядя, как с него струится вода.
– А где мисс Колтон? – Ченс машинально передал чемоданчик домоправителю, обведя глазами мраморную переднюю своей резиденции. – Я не заметил «мерседеса».
– Она вернулась из магазинов приблизительно сорок пять минут назад, сэр. – Эндрюс вынул из кармана носовой платок и отер им дно чемоданчика, прежде чем поставить его на пол из заграничного мрамора. – Она тоже попала под дождь и пошла наверх переодеться. Слава Богу, вы благополучно добрались до дому, сэр. При таком ненастье я боялся, что вы можете застрять на несколько часов.
– Мы приземлились за час до того, как разразилась гроза. – Он быстро провел пальцами по волосам, откинув мокрые прядки со лба.
– Так, значит, ты уже давно вернулся, – попеняла Лючанна, приняв театральную позу на середине величественной витой лестницы. Когда она продолжила спуск, длинная шелковая блуза ее домашнего костюма развевалась сзади. – Почему ты не позвонил и не сообщил нам, что приехал? Ты не представляешь себе, как я волновалась, думая, что ты в облаках, среди грома и молний. Где ты был все это время?
– Мне надо было кое-что обсудить с Сэмом и Молли. – Его легкая приветливая улыбка не могла скрыть беспокойства.
Не обратив на это внимания, Лючанна обняла его за шею, но, почувствовав, что у него мокрый пиджак, отстранилась.
– Дорогой, ты промок до нитки.
– Видишь ли, идет дождь, – буркнул он, иронично изогнув губы.
Лючанна повернулась к домоправителю и повелительно распорядилась:
– Эндрюс, набери мистеру Стюарту хорошую горячую ванну.
– Не утруждайся, Эндрюс, – отменил ее распоряжение Ченс. – Просто приготовь мне чистую сухую одежду.
– Очень хорошо, сэр, – ответил домоправитель, то ли поклонившись, то ли кивнув.
– Ты уверен, дорогой? – нежно промурлыкала Лючанна, приблизившись к нему и одновременно стараясь, чтобы ее шелковая блуза не касалась его мокрого костюма. – А я хотела потереть тебе спинку… помимо всего прочего. – Ее руки скользнули к нему под пиджак и поглаживали его сшитую на заказ рубашку, в то время как Эндрюс молча поднимался по лестнице, направляясь в спальню.
Ченс ухватил ее за руки и отстранился.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал он.
Она рассмеялась, чтобы скрыть мимолетное смущение, затем взяла его за руку и повела к лестнице.
– В один прекрасный день ты пожалеешь об этом, Ченс Стюарт. Я не так часто делаю подобные предложения.
Однако он не отшутился, поднимаясь по лестнице светлого дуба, и Лючанна пристально на него посмотрела, пытаясь определить причину его странного, подавленного настроения. После стольких лет ей казалось, что она знает все его душевные состояния наизусть, но нынешнее ее озадачивало.
– Что-нибудь случилось, Ченс?
– Конечно, нет. С чего ты взяла? – Излишне резкий тон указывал на то, что ответ не вполне искренен.
– Я чувствую, что ты чем-то обеспокоен.
А его настороженный взгляд, который он попытался замаскировать небрежной улыбкой, укрепил ее в этом подозрении.
– Как говорится, женская интуиция.
– Дорогой, ты же не будешь отрицать, что я женщина. И мое чутье подсказывает мне: ты чем-то расстроен, а отсюда – эти напряженные складки у рта, – уверенно заявила она, глядя на необычайно тонкую линию его губ.
Он посмотрел на нее, оставив ее замечание без ответа. Тут раздался сильный удар грома, от которого затренькали хрустальные бра на стенах.
– Видимо, в этом виновата гроза и электрические разряды в воздухе, – сказал он.
Внезапно Лючанна поняла: какова бы ни была причина его тревоги, она каким-то образом связана с Флейм. Ее захлестнула ярость – ревнивая ярость. Она отвернулась, зная, что спорить с ним бесполезно. Флейм Беннет была запретной темой. Ченс не желал обсуждать ее с Лючанной даже в самых общих чертах. Неужели он с ней виделся? Говорил? Но это было невозможно. Он приехал прямо из аэропорта. Нет, перед приездом домой он встречался с Молли и Сэмом. Значит, эта встреча была посвящена Флейм. Никого и никогда она не ненавидела так, как эту женщину. Однако она сумеет заставить Ченса позабыть о ней. Надо только создать подходящую атмосферу.
Спустя двадцать минут Ченс стоял около двуспальной кровати, заправляя полосатую рубашку в итальянские брюки.
Гроза превратилась в размеренный дождь. Сверкнувшая молния привлекла его внимание к мокрому окну.