Елена Рейн - Соседи через стенку

   – Посмотрим…

   – На что? – но он мне не ответил, так как послышались шаги, и из дома вышли голубки. Сестренка моя, красная как рак, пыталась отодвинуться от Андрея, ну а волчище довольно скалился, притягивая ее к себе.

   «Н-да-а-а… Санта-Барбара по-русски».

   Тимофей и я подошли к ним и попрощались. Аня чмокнула меня в щечку и, сказав, что позвонит, быстренько залезла в машину. Андрей пожал руку Тимофею и сказал мне: «Я ее не обижу», – а потом сел сзади.

   «Да-а-а… Интересно… И чем это закончится?»

   Как только такси отъехало, Тимофей закрыл дверь во двор на щеколду, и мы пошли домой, прихватив все, что осталось из посуды на улице. Я включила посудомоечную машину и повернулась к Тимофею, стоящему у стены и смотрящему на меня жадным взглядом.

   «Завтра вечером все закончится… и он будет преподавателем, а я студенткой. Даже жаль…»

   Подошла к нему и положила руки на грудь, нежно поглаживая и опуская их вниз.

   – Встречаем зиму? – хрипло выдохнул Тима, когда мои ручки полезли в его джинсы, расстегивая ремень.

   – Так снежок выпал, почему бы и не встретить? – прошептала я, прикусывая его шею. Господи, как же вкусно пахнет. Так бы и съела.

   – Буду счастлив, – выдохнул он, когда я обхватила его мужское налитое достоинство ладонью, ласково поглаживая по всей длине. – Лен, думаю, ты сегодня не поспишь.

   – Так и знала, что ты эгоистичный эксплуататор, – выдохнула ему в губы, резко сжимая ладонью ствол, и потом поцеловала.

   Дальше послышалось гортанное рычание, и наглый дракон повел себя по-варварски, соблазняя меня у стены. Между прочим, мне нравилась эта уютная комната. Каждый уголок тут скоро протру своим телом…

   Мысли отключились, оставив лишь страстные желания мужчины и женщины. Помню только дикие глаза Тимы, сильные нежные руки, сводящие с ума, расплывчатый интерьер кухни. Ощущала только его толчки и свое нетерпение, жажду. Мы сгорали в нашей страсти, вознося друг друга к черте непередаваемого безумного наслаждения.

Домой мы подъезжали в напряженной тишине, хотя утро началось блестяще. Впрочем, какое утро? Страстная ночь через несколько часов отдыха переросла в утро, а потом и в обед. Вылезли мы из постели часа в три, и я осознала впервые в жизни, что у меня все болит после секса. Дракоше-то все нипочем, он спортсмен. Видите ли, он привык к нагрузкам, а я лодырь… И этот добрый самаритянин теперь будет стараться подтянуть меня на этом поприще. Я ему ответила, что не нуждаюсь в его помощи, из-за чего дракоша очень оскорбился. Пыжился, как ежик на морковь. Уезжали из его дома с грустью и всю дорогу молчали в промежутках между моим сном.

   И вот теперь наступил момент «погуляли и хватит», или «хорошенького понемножку, чтобы в привычку не вошло».

   Пришли ко мне и встали у двери. Я повернулась к Тимофею, а он гортанно чуть ли не прорычал мне в лицо:

   – Дверь открой, прежде чем бред нести.

   Ну, вот и я о чем?! Тоже об этом думает.

   Дверь открыла и прошла вперед, вдыхая запах своей любимой квартирки. Не знаю, как у других, но у моей просто обалденный запах нежности. Возможно, мои духи и пахучий порошок сыграли в этом роль, но я прямо кайфую, как захожу к себе домой. Включила свет, чтобы объясняться было лучше и виднее.

   Тима как-то уж сильно хлопнул дверью и поднял бровь. Не свое добро, между прочим, ломает! Взгляд такой… ожидающий…

   «Во мужики пошли! Делай за них грязную работу, а ведь все и так понятно. Потом будет галочку ставить в своем списке покоренных девиц».

   – Тима, спасибо, что помог с…

   – Ничего не кончено! – рявкнул дракон.

   Не устану повторять: он хам! Перебил, притом с таким видом, как будто я тут больная в спецрубашке стою и представляю, что в пустыне, а он доктор, тыкающий в меня палкой, утверждая, что это колючка колется. Но мы не в Африке.

   – Да я тебя умоляю, ничего и не начиналась, – лучезарно заметила я.

   Да-а-а-а-а, вот сейчас у него лицо явно не доктора, а огнедышащего дракона, который месяц не ел, а тут сопливую девственницу увидел. И… монстрик думает явно не о бесчестии юной девы, а об ее килограммах и потребностях своего желудка.

   – Лена-а-а-а, – опять рявкнул Тимофей.

   – Хоть бы раз назвал Леночкой. Ну, чисто для разнообразия, – выдавила я, пытаясь хоть что-то говорить, когда меня так убивают взглядом.

   – Леночка, – очень мило сказал он так, что сразу не захотелось больше такого ласкательного применения к моему имени.

   – Ты прав. Лена однозначно лучше.

   – Да за что мне такое? – недовольно буркнул Тима.

   – Точно. Видно, провинился когда-то. Щеночков в детстве, поди, топил, или куски хлеба у беспризорных котиков отбирал… вот и…

   Договорить он не дал, прижал к стене и накинулся на мои губы. Отвечала со всей страстью, по-другому не получалось. Когда отпустил, и я стала судорожно глотать воздух, произнес:

   – Мы пара. И я не собираюсь ни от кого прятаться, скрывая наши отношения.

   – А ты меня спросил? – удивилась я.

   – Ты против? – очень спокойно произнес он.

   – Против! Я не готова к серьезным отношениям.

   – Еще как готова, вписалась, прямо как влитая.

   – Тима, – теперь рычала я.

   – Черт, Лен, давай так: общаемся, ходим вместе, приезжаем и уезжаем вдвоем, целуемся и занимаемся любовью, но ты будешь думать и проверять себя.

   «И почему мне кажется, что он меня обрабатывает… хитренько и нагленько? Подвигает к нужному решению проблемы?»

   – А тебе не много?

   – Мне как раз нормально! – честно и искренне изрек обнаглевший физрук.

   – Да ты издеваешься?

   – Ни капли.

   «Да кто бы сомневался?!»

   – Ежкин кот. Ладно, давай будем тесно общаться, но это не означает, что ты бесишься и устаиваешь разборки, если ко мне подошли. Это не означает, что ты диктуешь мне, как жить, а я выполняю. Занимаемся любовью – да, но не спим и не живем в одной квартире…

   – А если получилось? – хрипло спросил Тимофей.

   – А-а-а если уж так получилось, то ладно, – ответила очень добрая я.

   Тима хищно улыбнулся, и я поняла, что получаться будет часто, но не стала обращать на это внимания.

   – Тогда мы с тобой пара, – сказал он и, как я поняла, тут не было вопроса, скорее, четкое утверждение.

   – Как-то сильно звучит, – проворчала я.

   – Неважно, как звучит, мы же все поняли, – довольно изрек Тимофей.

   – Ну да, – промямлила я, чувствуя, что что-то пропускаю.

   – Отлично, тогда ко мне или к тебе?

   «Мужики все озабоченные самцы, или мне повезло так?»

   – Ты издеваешься? Ты меня замучил! Я спать хочу! – честно заявила я.

   Он посмотрел на меня, а потом снисходительно сказал:

   – Ладно, но завтра с утра я за тобой захожу, и мы едем в универ.

   – Хорошо, – довольно сказала я, и Тима тут же сграбастал меня, вновь поцеловав так, что я уже решила было передумать насчет сегодняшней усталости, но честный дракон произнес:

   – Спокойной ночи, – и пошел к выходу, буркнув: – Дверь хорошо закрой.

   Он ушел, а я закрыла дверь, как послушная дура, села на пол и облокотившись на створку, счастливо улыбаясь.

   Вот почему я чувствую себя счастливой и выигравшей, когда полностью согласилась с требованиями этого наглеца? А получилось, что инициатор я, и это мое решение. Вздохнула и опять улыбнулась. Что же, посмотрим, что из этого выйдет.

   Мы с Настей на большей перемене сидели в кафетерии и обсуждали последние новости.

   – Что там с твоей мамой и Редиской? – спросила я подругу.

   – Выгнала его, в чем был, а именно в халате и трусах, а потом спокойно собрала вещи и выставила за дверь, хотя Родя умолял простить.

   – Молодец. Как она сейчас?

   – Ведет себя так, будто ничего страшного не произошло, вроде как уличного кота взяла на несколько дней, а потом выгнала из дома за провинность.

   – Да? Слушай, ну молодец она у тебя. Так спокойно, без истерик.