Юлия Михайлова - Сотвори для себя мужчину

— Что же ты молчишь? — гневно выкрикнул Мел. — Тебе нечего сказать?

— Пойдем в спальню, дорогой. Я хочу тебя… Даша встала с дивана, надела туфли, взяла ошеломленного Мела за руку и повела к лестнице. Растерянный и молчаливый, он покорно потопал за ней.

В ту ночь Мел был особенно страстен и неутомим. Он сажал, ставил, укладывал ее; то вдруг входил в нее яростно и стремительно, шепча неясные проклятия в адрес несуществующих соперников; то, не давая опомниться, обволакивал волнами нежности и раскаяния, лаская и целуя ее тело, словно извиняясь за предыдущее грубое вторжение.

Где-то уже под утро, понимая, что Мел изнервничался и устал, но выйти из игры ему не позволяет мужская гордость, Даша взмолилась:

— Любимый, я больше не могу. После сегодняшней ночи мне месяц нужно спать отдельно, чтобы прийти в себя!

— И думать забудь! Теперь ты поняла, кому принадлежишь? Поняла, что я твой единственный мужчина?! — Он повернул Дашу лицом к себе, крепко прижал к своему большому разгоряченному телу и страстно зашептал: — Малышка, пойми, мне нестерпима даже мысль (!) о том, что ты можешь кого-то предпочесть мне. Без тебя и Жорж-Алекса моя жизнь не имеет смысла. Вы для меня как воздух, как вода! Никогда, моя девочка, слышишь, никогда не экспериментируй подобным образом. Ты моя женщина, я — твой мужчина! Мы созданы друг для друга, это бывает так редко! Более пяти месяцев я соблюдал великий пост, пока ты носила близнецов и лечилась после родов. Ты думаешь, мне было легко? Я ходил как перевязанный бычок, а на меня вешались красивые бабы… Но стоило мне представить, как в мою постель ложится другая женщина, не ты, мне становилось тошно. За все то время, как мы вместе, я не трахнул ни одной бабы. Я хотел и хочу только тебя. У меня есть право требовать этого же от моей жены. Прошу тебя, не повторяй сегодняшнего…

Мел, ты как ребенок! засмеялась Даша. — Удивительно, как уживаются в тебе сладострастный любовник, могучий мужик и большое дитя! Запомни, мне никто не нужен. Я тоже люблю и хочу только тебя! Все, спим, — добавила она, нырнув под его руку.

Мел глубоко и удовлетворенно вздохнул, обнял ее свободной рукой как добычу и тотчас провалился в сон.

А Даша уснула не сразу. Таким беззащитным и в то же время страшным во гневе она видела Мела впервые. Она поняла, что ранила его до "большой крови", до потери здравого смысла. И все из-за чего? Из-за глупого бабского тщеславия испробовать свои чары на чужом мужике. Вот и попробовала, увидела вожделение в глазах самца и добилась первого скандала в своей, наполненной до краев счастьем семейной жизни. И нужно ей это? Мел — восхитительный любовник, уверенный, удачливый мужчина, с которым она чувствует себя во всех смыслах защищенной женщиной. Мел — заботливый отец Жорж-Алекса, хозяин дома, семьи и всей ее судьбы! Никто и никогда не может занять его место. Нет, больше она не позволит себе нарушать душевный покой Мела; ни один мужик не стоит его волнений. Сделав это мудрое заключение, Даша успокоилась и заснула.

Назавтра Мел проснулся оттого, что любимый голос сказал ему в ухо:

— Вставай, Отелло! Завтрак давно готов.

Мел открыл глаза. У кровати стояла Даша в голубом верблюжьем халатике и ласково ерошила его короткие волосы.

— М-м-м… — Он протянул длинные руки и привлек ее к себе. — Ты не простудилась вчера, малышка? Как ты себя чувствуешь?

— Если я и простудилась, то ночью ты меня так разогрел, что простуда вышла…

— Так, — перешел он на шутливо-суровый тон, — с тобой все ясно. А что делают мои сыновья?

— Твои сыновья давно проснулись, поели и сейчас гуляют.

— Ты, женщина, вышла у меня из доверия. Теперь я все буду проверять сам.

С этими словами он, не прикрываясь ничем, встал и выглянул в окно. У крыльца стояла большая двухместная коляска.

— Скоро коляска будет им мала, — задумчиво протянул Мел и обнял за талию подошедшую к нему Дашу.

— Папочка что-нибудь придумает, — улыбаясь, откликнулась Даша. Приводи себя в порядок, я буду тебя кормить. Спускайся быстрее.

…Они сидели за столом, наслаждаясь покоем после пролетевшей бури. Мел обожал это "буду тебя кормить", что означало: Даша по тем или иным обстоятельствам уже позавтракала и могла уделить ему все свое внимание. Даша, желанная, нежная Даша смотрела на него, слушала его, пододвигала варенье и мед, наливала кофе. Мел чувствовал себя центром домашнего "мироздания"; его светило вращалось вокруг него.

Вдруг за окном раздалось тоненькое детское хныканье, через мгновение к нему присоединился другой голосок, а через минуту близнецы орали во все горло. Мел тут же выскочил на улицу и, вытащив сыновей из коляски, прибежал к Даше.

— Дашенька, они плачут… — растерянно сказал он.

— Да, есть хотят, сейчас будем их кормить. Кликни няню.

Но няня уже спускалась с лестницы. Втроем они пошли в детскую, держа малышей на руках.

— Мел, пожалуйста, побудь с ними, пока мы разогреем еду, — попросила Даша.

Подхватив обоих мальчишек, Мел прохаживался с ними по комнате. Сыновья были довольны, раскрывали беззубые рты, хлопали ручками отца по груди.

— Дашенька, как ты думаешь, искусственные смеси пойдут им на пользу? Они не отстанут в развитии? — Это был один из "пунктиков" беспокойства Мела. — Может быть, их нужно чаще показывать врачу?

— Что вы такое говорите, Мел Георгиевич? — обиделась за своих питомцев няня, перестилавшая постельки. — Они уже давно догнали в весе своих ровесников-одиночников! Даже Сашенька, чего уж говорить о Гоше! И все рефлексы у них нормальные, узнают и родителей и меня. Сейчас дадим им гречневую кашку с творогом. Очень полезно для здоровья!

— Да, няня, пожалуйста, вырастите их здоровыми, чтоб были у нас богатырями!

— Как папочка, — улыбнулась Даша, принесшая подогретые бутылочки с питанием. Прижавшись к Мелу, она поцеловала его в спину.

Незаметно подкрался первый день рождения близнецов, а с ним и первая годовщина оказавшегося столь счастливым союза Мела и Даши. Эти события Мел пожелал отметить вместе.

Уставшая за прошедший год с двумя малышами сразу, Даша попробовала сопротивляться:

— Мел, а нужно ли вообще отмечать? Я только-только начала приходить в себя — Жорж-Алекс дают немного передохнуть. Но оторваться от них совсем для организации пира я не смогу. Боюсь, я не справлюсь с гостями, со столом и так далее.

— Дорогая моя, у нас не было свадьбы, поскольку скромная регистрация в узком кругу не в счет, у нас не было свадебного путешествия, и этот долг еще за мной! Но ведь мы прожили счастливый год! Это надо отметить? Мои наследники, великолепные парни, заслуживают праздника или нет? Они уже ходят, их не надо держать на руках, они умеют орудовать ложкой!

— Ну, ну, не преувеличивай! — усмехнулась Даша.

— … Они прекрасно вольются в общество! Нет, отказа я не могу принять! Так что, малышка, готовься!

Будучи не в силах противостоять его неугомонной энергии, Даша кивнула; она всегда с ним соглашалась.

— Из гостей позовем твоих родителей, моего дядю, няню Ольгу Васильевну, Николая с женой (это был коллега Мела, управляющий коммерческим банком и их сосед по коттеджному поселку), ну, может, еще кое-кого по твоему и моему усмотрению.

Малышам они купили двух плюшевых медведей-коала в натуральную величину; сыновья обожали мягкое зверье. Потом им понравились комбинезончики на гагачьем пуху; правда, они были пока велики, но ничего, подождут, пока близнецы подрастут!

Даша, впервые после длительного перерыва выбравшаяся в ГУМ, искренне удивлялась: в какую пещеру Алладина превратился главный магазин России, какие шикарные бутики засверкали витринами, какие товары продавались в них!

— Детка, мы вскоре совершим еще один набег сюда, уже специально для тебя, а может, и мне кое-что перепадет — галстук, например! О'кей? подтрунивал Мел.

Даша, загадочно улыбаясь, обещала основательно опустошить его счет.

Процесс роста и возмужания сыновей особенно забавлял и умилял Мела, отчасти потому, что он меньше времени проводил с детьми, чем Даша. Он и не подозревал в себе такой любви и интереса к ним. Он уже понял, что ни один мужчина заранее не знает, каким он будет отцом, какие чувства пробудит в нем маленький комочек плоти, именуемый "мой ребенок". А у него-то вообще были наследники — "мужики"! — продолжатели рода! И сразу двое, что составляло предмет его особой мужской гордости! Близнецы радовали родителей нормальным развитием и хорошим здоровьем. Александр немного отставал от брата в росте и весе до восьми месяцев, затем стал набирать, и к году братья сравнялись. Они по-прежнему оставались "старшим" и "младшим", черненьким и беленьким; они охотно реагировали на составное имя "Жорж-Алекс", если родители обращались к ним обоим сразу. У няни они были Сашенька и Гошенька, у отца — Георгий и Александр, у матери "заиньки" и "солнышки". Весь набор ласковых имен и прозвищ они хорошо усвоили.