Донна МакДональд - Созданная огнем

На этот раз он неторопливо изучал секреты, которые обнаружил между ее губ. Ничто в ней его не разочаровывало. На самом деле, гладивший его маленький беспокойный язык, полностью захватил его внимание и заставил сделать приоритетом необходимость перенести их исследование в уединенное место. Шейну не трудно было держать ее легкое тело, но он уже достиг точки, когда хотел больше, чем просто держать ее.

– Готова прокатиться? – спросил Шейн, и побежал вместе с ней. Она прильнула к нему и засмеялась. Он прислонил ее к входной двери, вытащил из кармана ключи и стал возиться с замком. Шейн почувствовал, как ее пальцы осторожно прикасаются к его кольцу в брови.

– Нет, это не больно, – сказал он, отвечая на невысказанный вопрос. – Энн, твое настоящее имя?

Ризе легко было рассказать ему то количество правды, которым она решила с ним поделиться.

– Да. Это мое настоящее среднее имя, – сказала она ему.

Шейн почувствовал правду в ее словах, но они его не удовлетворили. Он хотел узнать о ней больше.

– Если я хорошо помещусь внутри тебя, ты назовешь свою фамилию? – спросил он, остановившись и встретившись с ней взглядом, чтобы увидеть, не сожалела ли она, что была здесь с ним.

Он ничего не увидел.

Риза рассмеялась над его вопросом и от веселья ее зеленые глаза заискрились как изумруды.

– Нет, но я скажу тебе размер своей обуви, – пообещала она. – Так будет справедливо.

Поездка домой с выставки, вытянула из Кэрри всю оставшуюся энергию. Войдя в дверь, она вздохнула и ссутулилась от усталости.

– Майкл, я знаю, что сейчас только десять, но мне нужно лечь спать. После выставки, я как выжатый лимон, – сказала она.

– Я уже возвращаюсь. Только проверю дом. Я купил замороженные батончики с йогуртом, если захочешь перекусить, – сказал он.

– Не возражаешь, если я съем их в постели на твоих чистых простынях? – пошутила Кэрри.

Майкл широко улыбнулся.

– Милая, в моей постели ты можешь делать все, что хочешь.

Кэрри закатила глаза в ответ на его театральное заявление, но засмеялась.

Ей удалось воспользоваться ванной комнатой и устало рухнуть на кровать в тот момент, когда Майкл вернулся с двумя упаковками йогурта в руках.

Майкл внимательно наблюдал, как она снимала одежду и бросала ее в кучу на полу, рядом с ворохом, который он оставлял каждый вечер. Это было на нее не похоже. Обычно, она вешала, складывала или разбирала свою одежду.

Должно быть, Кэрри действительно устала, решил он.

Вздохнув от облегчения, обнаженная Кэрри забралась между чистыми простынями и приподняла подушки, чтобы можно было на них опереться.

Уже возбужденный, Майкл подошел к постели.

– Вот, – сказал он, громко вздохнув. – Спасибо за стриптиз.

Кэрри взяла один и похлопала по постели.

– Разденься и присоединяйся ко мне. В моем состоянии я не могу много для тебя сделать, но мне по-прежнему хочется твоей компании.

– Тогда, вот, – сказал он. – Подержи мой, пока я раздеваюсь.

Она улыбнулась, слизывая капли со своего йогурта и с его.

– Поторопись, они оба тают.

– Рад, что хоть что-то тает, – сказал Майкл остановившись, вместо того чтобы раздеваться, и наблюдая за тем, что она делала.

– Давай быстрей, – приказала Кэрри. – Или я съем оба.

– Это будет долгая ночь, – хриплым голосом сказал Майкл.

– Прости, у меня просто нет сил играть, – сказала Кэрри, отдавая его йогурт, когда он забрался в постель. – Этот нормальный.

– Хотелось бы мне показать тебе лучший способ насладиться ими, – сказал ей Майкл.

Кэрри укусила свой, но последний кусочек упал ей в руку. Она облизала палочку, в то время как последний маленький кусочек растаял у нее в ладони.

Майкл аккуратно облизал свой, вытаскивая изо рта совершенно чистую палочку. Кэрри усмехнулась.

– Выпендрежник, – сказала она. – Не думаю, что ты принес салфетку.

Майкл покачал головой, улыбаясь в ответ.

– Если йогурт окажется на простынях, то тебе их и менять, – предупредил он.

Кэрри одной рукой откинула покрывала, а другой оставила на его животе дорожку из растаявшего йогурта. А затем втерла остатки в очень выступающую эрекцию, которую она заметила, когда он забирался в кровать. Когда Майкл шумно выдохнул, она наклонилась и языком слизала это с его живота.

– Кэрри, если ты еще что-нибудь сделаешь, то я снова отправлюсь на кухню за еще одним йогуртом, и покажу тебе, как играть, – сказал он.

– Если ты это сделаешь, то будешь в этом моим первым, – сказала она ему.

– Кэрри, – сказал Майкл, положив руку ей на щеку. – Я бы хотел быть твоим первым во всем.

Что такого было в этом мужчине, подумала она. Ненавидя себя за то, что хотела отдать ему еще одну форму своей девственности, она все-таки склонила голову к коленям Майкла. Пробежала нетерпеливым языком по его длине, изучая. На вкус он был как йогурт и пряный жар. Он застонал, и оказалось, что это было веселее, чем она представляла. Ее сердце застучало быстрей, потому что то, что она делала, стало шоком, который ее разбудил.

Когда она, наконец, набралась храбрости, ее рот скользнул вокруг него, в то время как он снова и снова тихо стонал, произнося ее имя.

Мой, опять подумала она, потерявшись в том, что делала, а Майкл впервые отдал ей полный контроль.

Мысль о том чтобы остановиться, даже не пришла ей в голову. Позже, когда Майкл кончил и она держала его запястья по бокам, Кэрри наконец поняла, почему так много мужчин хотели, чтобы в их жизни были женщины, которыми они бы обладали.

Это была маленькая победа, но она действительно почувствовала, что он был ее.

После она забралась сверху на Майкла и потребовала что-то для себя.

– Держи меня, – взмолилась Кэрри, снова и снова неровно вздыхая, когда он обхватил ее руками и прижал к себе.

*** 

Дверь поддалась и Шейн, наконец, вошел внутрь, держа Энн на руках. Он не стал заморачиваться со светом. Заперев дверь, бросил ключи на стоявший рядом столик и прошел прямо в спальню.

– Прошло около пяти месяцев с тех пор, как я был с кем-нибудь близок, – признался Шейн. – Так что в первый раз это может получиться не очень хорошо. Ты же не собираешься сбежать, если получиться плохо, да?

Здорово, подумала Риза, Джиллиан никогда не поверит, что она выбрала парня, который выглядел страшным и безразличным, а внутри оказался большим плюшевым медвежонком.

– Для меня это было примерно столько же по времени. Давай просто скажем, что я любитель бейсбола, так что дам тебе Шейн три подхода на биту, – со смехом сказала она. – Постарайся, чтобы хотя бы один из них оказался хоум-раном[2], ладно?

– Не беспокойся. Бейсбол – это моя игра, – подразнил Шейн, чувствуя облегчение, потому что сейчас он намеревался подарить ей ночь, после которой она захочет остаться здесь на весь следующий день.

Он сел на свою кровать. Энн все еще держала ноги обернутыми вокруг него и сидела у него на коленях. Он потянулся к ящику своего ночного столика и, вытащив целую горсть презервативов, протянул ей.

– Вот. Подержи их минутку, – приказал он, бросив несколько штук между ними.

Риза задохнулась от смеха, когда подняла пару и увидела словосочетание «экстра большой», написанное блестящими серебристыми буквами на полупрозрачной упаковке.

– Шейн, – заикаясь, произнесла она его имя, зажимая пакетики в руке и начиная хихикать. – Ты всегда таким образом пугаешь женщин, с которыми собираешься переспать?

Шейн включил свет.

– Нет. Обычно я не привожу женщин к себе домой. Я еду к ним, чтобы после у меня была возможность уйти. Ты – первое исключение за долгое время.

– Тогда почему ты держишь эти… неважно, – сказала она, удивляясь, почему презервативы были возле кровати.

– Мне нравится быть готовым, а в ванной комнате не так много места. Хочешь еще что-то узнать? Проверь даты, Энн. Я для этого включил свет. Не нужно откладывать, если нам снова придется уйти и купить новые, – разумно сказал Шейн, любуясь ее смеющимся лицом и довольный тем, что она к нему прижалась. Под ее извивающимися бедрами он затвердел, но она этого еще даже не заметила.