Донна МакДональд - Созданная огнем

– Очевидно, я не в состоянии помешать тебе воспользоваться этой ситуацией. Но могу пообещать, что даже если мы и переспим, то в долгосрочной перспективе это не будет иметь значения. Я все равно уйду от этого безумия, что чувствую к тебе, не зависимо от того сколько раз мне придется выбираться из твоей кровати, – предупредила Кэрри. Ее тело тряслось от ярости, обиды и стыда, потому что Майкл так легко мог ее соблазнить.

Майкл выпрямился и удерживал Кэрри на расстоянии, однако не мог заставить себя отпустить ее. Даже когда от отказа Кэрри горели его уши, ему нужно было убедиться, что она не упадет. Поэтому он не мог полностью ее отпустить, даже когда часть него хотела оттолкнуть ее от своего тела, чтобы облегчить свою собственную боль.

– Когда ты будешь достаточно сильной, чтобы стоять самостоятельно, и мы будем уверены, что ты снова не упадешь в обморок, я отпущу, – сказал Майкл, с усилием выдавливая слова. – Не спеши. Я… я больше к тебе не прикоснусь. Просто так получилось. Ты сама это начала, когда схватила мои волосы.

Кэрри провела руками по рукам Майкла и схватила его ладони, чтобы принять устойчивое положение, после чего, наконец, отошла.

– Я знала, что оставаться здесь было плохой идеей. И теперь я понимаю, насколько плохой она была, но у меня по-прежнему нет выбора. Я не могу попросить кого-то из моих сестер бросить учебу и вернуться сюда, чтобы мне помогать. Плюс, все эти дела с браком. Я не дура и понимаю, что не смогу вечно держаться от тебя вдали, если мы окажемся в одном доме. Но не летай в облаках Майкл. Желание быть с тобой не означает, что ты сможешь заставить меня до конца жизни быть несчастной, – сказала ему Кэрри, отходя еще дальше и радуясь тому, что головокружение не вернулось. – А сейчас я собираюсь снова прилечь. Не ходи за мной.

Майкл остался стоять там, где она его оставила, боясь сдвинуться, боясь того, что он мог сделать, если пошевелится. Он был настолько ранен, что мог продемонстрировать им обоим, что между ними было.

Он слушал, как Кэрри по дороге в спальню скользит рукой по стене коридора, опираясь на нее, чтобы не упасть и отчитал себя за порочные мысли о женщине в ее состоянии. Когда дверь за ее спиной захлопнулась, Майкл закрыл глаза и матерился, пока воздух кухни не был наполнен произнесенными шепотом ругательствами.

Он не мог выплеснуть свое разочарование в искусство, потому что стук ее разбудит, а Кэрри нуждалась в отдыхе. И он не мог покинуть дом, опасаясь, что она упадет, а его не будет рядом, чтобы помочь.

За всю свою жизнь Майкл никогда не чувствовал, что не способен себя контролировать, и он ненавидел это чувство.

И, тем не менее, все, что он хотел, это пройти по коридору, залезть в постель к Кэрри и обнимать ее, пока она спит.

Часть его даже чувствовала потребность снова извиниться, но, черт возьми… он до сих пор не понимал за что. Она была расстроена из-за ребенка и что находилась в его доме, но по какой-то причине он все равно был счастлив, что она была здесь.

Что, черт возьми, с ним случилось?

Он был больным, должен был быть больным, если хотел привязать себя к женщине настолько неумолимой и не желающей видеть, что могло бы между ними быть. Она знала, как это было, насколько сильным это было. Черт, она выходила замуж, чтобы избежать того, что между ними было. И он понимал, что именно это и было причиной. Но разве она не понимала, что их стремление друг к другу, было тем, что другие люди страстно желали и искали всю свою жизнь?

Она носила его ребенка. Они были его – оба – и женщина, и ребенок. И все чего он хотел, это возможность их любить. Почему она не могла этого принять?

И как могла это принять ее семья, если она сама не хотела?

Ну, он не собирался позволить Кэрри просто выбросить то, что у них было, решил Майкл. Как-нибудь… каким-то образом… он собирался до нее достучаться.

Ну, а между тем, он собирался принять холодный душ, чтобы успокоиться и возможно, немного вздремнуть. Прошлой ночью он не мог заснуть, зная, что Кэрри была так близко от него.

Когда позже они оба успокоятся, он съездит с Кэрри за вещами и вернет ее сюда, где она и должна быть.

Завтра, пообещал себе Майкл, завтра он выиграет одобрение ее семьи. Майкл знал, что ее отец не одобрил двух ее предыдущих мужей. Но мужчина примет его. Ему придется, когда он увидит, что Майкл был подходящим человеком для его дочери.

Но даже если отец Кэрри откажется их благословить, это не заставит его передумать, решил Майкл, однако если он понравится ее семье, то возможно это станет ключом к сердцу Кэрри.

И за этот шанс, он попробует сделать все что угодно.

– Так значит, твой отец очень строгий, а брат злой, – переспросил Майкл, заметив, что Кэрри отвернулась и смотрела не на него, а в окно машины. – А какая твоя мать?

– Она поддерживает отца во всем, независимо от обстоятельств, – уныло произнесла Кэрри, не сводя взгляда с прекрасных лошадиных ферм, которые они проезжали по дороге на воскресный обед с ее семьей. – И это на самом деле все, что можно сказать о Маргарет Аддисон.

– Ты не близка с матерью? – спросил Майкл.

– Когда я жила дома, решения за всех нас принимал отец. Как правило, не спрашивая, что мы думали или чувствовали о ситуации. Даже когда я точно знала, что мать не согласна, она перечила отцу всего лишь один или два раза, – грустно сказала Кэрри. – Я люблю маму, но не уважаю ее так, как ты уважаешь членов своей семьи. Думаю, что приложила немало усилий, чтобы не стать такой женщиной как она.

Майкл подавил желание вздохнуть. Он еще даже не встретился с семьей Кэрри, а они ему уже не нравились. Судя по тому, как она о них отзывалась, он не думал, что они ей тоже нравились.

– Что насчет твоих сестер? – спросил он.

– Они замечательные и счастливы, что учатся в колледже, – сказала Кэрри, повернув голову и разглядывая профиль Майкла, который вел машину. – У меня с Дарлой семь лет разницы. А Элисон на восемнадцать месяцев младше нее. Кевин старше меня на два года. Такое ощущение, что у моих родителей две пары совершенно разных детей. Мой брат просто ужас, но младших сестер я по-настоящему люблю. Это я уговорила их поступить в Боулинг Грин и уехать из дома.

– Пыталась помочь им получить шанс на более счастливую жизнь? – спросил он.

– Просто надеялась, что они встретят достаточное количество людей, чтобы понять, не все семьи такие неодобрительные как наша, – поправила Кэрри. – Дарла получает степень мастера в области образования. Элисон только начала учебу. Но они обе планируют стать учителями.

– Похоже, ты очень ими гордишься, – прокомментировал Майкл, не пропустив ее довольную улыбку, когда она кивнула.

– Да, горжусь, – подтвердила она.

– Так что там с твоим братом? Но если не хочешь, можешь не рассказывать, – сказал Майкл, думая, что если она не захочет, то он просто составит собственное мнение, когда с ним встретится.

– Кевин всегда старался походить на отца. Каждый раз, когда я ходила на свидание, отец читал моему парню лекцию о хорошем поведении. И это само по себе было плохо. Но на следующий день в школе Кевин колотил парня, если даже только подозревал, что мы целовались. Из-за своего брата, на втором курсе старшей школы я не могла ни с кем встречаться.

Кэрри снова отвернулась к окну.

– Это была ирония судьбы, когда в выпускном классе от Кевина забеременела девушка. И это остановило его желание меня контролировать. Они планировали пожениться, но девушка потеряла ребенка. Так что когда Кевин окончил школу, для меня это стало большим облегчением. С одиннадцатого класса, я старалась избегать Кевина, пока он не встретил Кристалл и три года назад они не поженились. Она сделала его почти сносным, – иронично сказала Кэрри.

– Мне кажется твой брат обычный неудачник, – сказал Майкл. – Не испытывай к нему даже легкого сочувствия.

– Обычно так и есть, но Кевин дорого заплатил за свою ошибку в старшей школе, – сказала Кэрри, продолжая рассказ, когда заметила, что Майкл внимательно слушает. – Отец с матерью его жизнь в колледже превратили в ад. Каждый раз, когда он приезжал домой, они читали ему лекции о его сексуальной жизни. А Дарла с Элисон, звонили, чтобы мне об этом рассказать. Они были в средней школе и обычно их выгоняли из комнаты, но им нравилось подслушивать. И я решила, что ничего не рассказывать было лучшим выходом. Так что, в колледже просто лгала родителям и говорила, что слишком занята, чтобы с кем-то встречаться.